Короли и Шуты - Н. Г. Кабал

Печаль, которую я испытывала, когда Арын прикоснулся к моему сигилу в Петле; метка на моем лице; крики, которые слышала; пламя, которое видела; тьма, в которую погрузилась. Чувство принадлежности, которое охватило меня, когда Дарен привел меня в ту пещеру в мои первые дни в Элементале. Как будто я была там раньше. Как будто оставила там огромную часть себя. Как будто кто-то был рядом и укрыл меня своими крыльями.

Я с еще большей яростью посмотрела на Амона и вздохнула. Его собственная кровь пульсировала по венам, желая уничтожить его, так что он не колебался. Когда он выпрямился, сломав при этом несколько костей, я наконец-то посмотрела ему в глаза. Потянулась к его закованным в цепи запястьям и пустила кровь. Амон пытался освободить руки от оков, но это было нелегко. Лорд Земли корчился, изо всех сил сопротивлялся голосу собственной крови, которая приказывала ему. Он стиснул зубы, выгнул спину и зажал запястья между собой и стеной, стараясь не двигаться. Но я слышала, как ломается каждый его сустав. И этот звук звучал для меня словно колыбельная.

Я до сих пор помнила, будто это было вчера, как он смотрел на меня, когда я только прибыла в Элементаль, как ненавидел, как боялся. Боялся, потому что знал, что однажды я превращусь в то, что сейчас стоит перед ним. Знал, что однажды безумие внутри меня сплетет свою паутину вокруг него.

Сильным ударом льда я сломала замок на двери. Либо они должны были быть сильнее, либо я оказалась сильнее, чем все думали. Замок с громким лязгом упал на пол. Амон не проронил не звука, желая сохранить остатки гордости, которая, как он считал, у него имелась. Несмотря на нестерпимую боль, он умел ее скрывать.

– Иди! – выкрикнула я на одном дыхании.

– Куда?

– Иди!

Когда Амон не повиновался, я слегка скривила губы. Мысленно представила, как его кровь струится к кончикам моих пальцев подобно веревке. Сначала Амон ударился о решетку перед собой, отчего из его носа брызнули алые капли прямо на пол и на мои ботинки. Но я не позволила ему упасть – хотела, чтобы с каждой секундой он чувствовал боль все острее и острее. Я не позволила ему отвести взгляд, когда вытаскивала его из камеры. Сегодня я исключила слово «милосердие» из своего словарного запаса. Для него у меня просто не осталось ни капли милосердия. Амон ни к кому не проявлял милосердия, даже на мгновение, даже к собственному сыну.

Я глубоко дышала через нос, пока он, ведомый моей силой, шел впереди. Если бы я позволила себе сейчас расслабиться, то убила бы его прямо на месте. Я была уверена, что смогу уничтожить его, но не хотела для него легкой и быстрой смерти. Я хотела, чтобы он умирал в мучительной агонии у меня на глазах, поэтому знала, кому бросить Амона на растерзание. Он стонал от невыносимой боли, пока мы поднимались по лестнице.

– Приведи Амона сюда! – выкрикнул Арын с верхнего этажа.

Нога Амона повисла в воздухе.

Я улыбнулась. Подтолкнула его вперед, как мешок с мусором.

– Приготовьтесь отведать самую горькую каплю Водного Королевства, профессор, – прошептала я. Это было нашей заботой. Это касалось только нас с Арыном. Теперь речь шла не только о том, что Амон сотворил с нами. Пришло время ему заплатить за все, что он сделал со всем Элементалем. За многие жертвы. За боль, которую он причинил. За сердца, которые он разбил. За жизни, которые разрушил. Я схватила его за руку и заставила подняться на последнюю ступеньку.

Остановившись на пороге, я встретилась взглядом с Арыном. В его глазах, как и в моих, отражалась кровожадность. Я знала эту ярость, эту безграничную силу. Знала ее очень хорошо. И доверяла ей как никому другому.

Мы шли навстречу друг другу, пока не оказались лицом к лицу. Я отпустила руку Амона, но взяла под контроль его кровь и грубо бросила на пол между нами с Арыном. Амон сначала увидел меня, потом Арына. Я хотела, чтобы каждая секунда превратилась в мучение, но он лишь улыбался.

Когда Арын обрушил на него волну, Амон упал на колени, но продолжала смеяться, озираясь по сторонам. Он смотрел на всех нас. С удовольствием наблюдал за разрушениями, которые он же и создал. Возможно, его воспаленный разум считал это некой победой. Может быть, его и приговорили к смерти, но я не собиралась позволять ему умереть спокойно.

Я хотела уничтожить его изнутри. Хотела, чтобы он сгнил, как и его разум. Я стиснула руки в кулаки и в тот же момент почувствовала, как сжимаю органы внутри его бесполезного тела. Амон вдруг застонал. Он начал задыхаться, как будто не мог дышать. Его начало рвать кровью.

Я улыбнулась шире.

Я ни на секунду не отрывала взгляд. Смотрела на него своими завораживающими голубыми глазами. Смотрела на это существо, похожее на человека или эльфина, которого я некогда слушала, у которого когда-то училась. Как обманчива может быть внешность…

– Я не знал, что ты интересуешься крыльями, – сказал Арын с ледяным спокойствием. Его руки хоть и безвольно свисали по бокам, он внимательно следил за Амоном и готов был среагировать на его атаку в любой момент. – Как щедрый король, я хотел бы подарить тебе крылья. – Лорд Воды хитро и бесшумно, как кошка, кружил вокруг Лорда Земли. Это походило на танец смерти. И Амон чувствовал, что скоро его жизнь оборвется. Ледяная дрожь охватила всех нас. – Но сначала нам нужно освободить место.

Арын поднял руки. Сцепил пальцы на уровне подбородка. Одним резким движением опустил руки вниз так, как будто рассекал ножом воздух. Амон закричал что есть мочи. Через секунду у него на спине появились две большие раны. Они походили на два крыла, отмеченные кровью на его рубашке. Крылья из крови…

Именно такого безумия Амон боялся до смерти. Безумия, которое я чувствовала внутри себя.

Арын повторил движение.

Все двери во дворце одновременно открылись и закрылись, а в окна ворвался неистовый ураган. От силы ветра все вокруг нас начало падать и рушиться. В этой кровавой битве Лорда Воды Арына сопровождал Лорд Воздуха Сина.

На спине Амона проступили глубокие порезы на том же самом месте.

Очередной порыв ветра подбросил его в воздух и уронил на пол.

Снова и снова.

До тех пор, пока некогда белоснежная рубашка Лорда Земли полностью не окрасилась в алый. Сначала рубашка, а затем и весь пол был окрашен его кровью. Ветер продолжал свирепствовать,