Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин

В Багдаде он построил множество убежищ[2303] и приказал объявить через глашатаев в обеих половинах Багдада, что в этих убежищах должны разговляться нищие, там же давали баранину, лепешки и сласти. Да будет милостив к нему Аллах!

Летопись султанов.

В Хорезме, Ираке, Хорасане и Газне был султан Мухаммед Хорезмшах.[2304] Вследствие того, что султаны этих государств были полностью уничтожены, а он стал полновластным государем, дело его достигло вершины величия и он ввел в сферу [своего] владычества еще некоторые из владений Туркестана и Мавераннахра. Обстоятельства его жизни — в нескольких отдельных рассказах. Первый рассказ — об его походе на Багдад.

В месяцы года….[2305] г. х. султан [Мухаммед] повел войско на Город Мира, Багдад, вследствие того, что перед этим между ним и халифом Насиром возникли неприязненные отношения и в [их] сердцах [букв. груди] поселилась темная вражда.

По этой причине султан взял от имамов [своих] владений и, в частности, от маулана, наставника рода человеческого, Фахр-ад-дина Рази, фетву [о том], что род Аббаса не имеет права на облечение халифской властью, право же на халифство есть неотъемлемая принадлежность сейидов из Хусейнова потомства и что любому могущественному лицу, у которого будет сила, вменяется в обязанность посадить на халифский престол одного из сейидов Хусейнова потомства, который был бы достойным утверждения за ним права [на халифат], а, в частности, [еще] потому, что род Аббаса уклонился от выполнения [божественного веления] священной войны за веру [джихад ва газват]. [Затем] он, [султан Мухаммед], определил посадить на халифство Ала-ал-мулка Термези, принадлежавшего к великим сейидам, и, остановившись на этой мысли, отправился [на Багдад]. Когда [султан] прибыл в Дамган, он услышал, что атабек Фарса, Сад,[2306] подошел к пределам Рея, намереваясь завоевать Ирак. Султан с отрядом конницы поспешно поскакал в качестве патруля [йазак] и настиг атабека Сада в местности Хейл-и-Бузург. Каков был строй войска Фарса, таково было и его поражение. Атабека Сада взяли в плен; султан хотел его убить. Атабек прибег к покровительству мелика [города] |A 72б, S 201| Зоузана хафского,[2307] и султан его помиловал. Он обязался отдать крепости [кал’э] Истахр[2308] и Ашкнун вместе с двумя третями доходов Фарса и оставил заложником своего старшего сына Зенги. После этого он получил разрешение вернуться назад, а свита [хашам] султана отправилась в Хамадан. Атабек Узбек,[2309] который ранее прибыл в Хамадан из Азербайджана, стремясь завладеть Ираком, обратился в бегство. Воины [султана] хотели пуститься [за ним] в погоню, но султан сказал: «Не выпадет счастливого жребия захватить в один [и тот же] год двух великих государей, позвольте ему уйти!». [После сего] султан направился на Багдад. В начале осенней поры, ночью, среди холмов Асадабада начался сильный снег и буран, и большинство людей и большая часть скота [Хорезмшаха] погибла. Это событие было первым зловещим ударом, постигшим дело султана. Будучи побуждаем этим [несчастьем], он отменил [свое] решение и задержался на несколько дней в Ираке. [Там] он оправился и привел в порядок дела этого владения. И все!

Рассказ о необдуманном умерщвлении Хорезмшахом купцов и послов Чингиз-хана и о волнении, вызванном этой причиной.

Ко времени возвращения султана из Ирака прибыл посол от Кайр-хана, эмира Отрара, с уведомлением об обстоятельствах с купцами, подданными Чингиз-хана. Султан, прежде чем поразмыслить и обдумать, только на основании фетвы законоведов отдал немедленно приказ убить тех [купцов-]мусульман, которые нашли убежище в святилище его султанской власти, и захватить их имущество под видом военной добычи:

Стихи

Когда для человека судьба помрачается,

Он совершает все то, что ему не следует [делать]!

Подробности этого события были таковы. В конце эпохи правления Хорезмшаха население обладало совершеннейшими безопасностью и благосостоянием. Очаги смут угасли, дороги очистились от разбойников и грабителей, и толпы купцов направились во все те места окраин государств, которые показывали возможность получения прибыли, в надежде на ее приобретение. Так как монгольские племена были кочевниками и [находились] далеко от городов, то у них весьма ценились различные сорта носильных тканей и подстилок и молва о прибыльности торговли с ними широко распространилась. По этой причине трое купцов из Бухары направились в те области с различными родами товаров, состоящих из тканей зарбафт, зенданачи, карбас[2310] и других сортов, которые ими считались подходящими и годными для этого народа. В то время Чингиз-хан уже очистил большую часть страны Хитая и Туркестана от непокорных и нарушителей [закона] и разместил на дорогах стражников с тем, чтобы они пропускали в безопасности купцов, а все, что сочтут подходящим из их тканей и материй, присылали вместе с их хозяевами к Чингиз-хану. Тех трех купцов отослали туда. Когда они прибыли к [нему], один из них выложил свои ткани. Все, что стоило десять либо двадцать динаров, он оценивал в два балыша либо три.[2311] От этих нечестных речей Чингиз-хан пришел в гнев и сказал: «Этот человек думает, что ткани до нас [никогда] не доходили!». И велел показать ему различные сорта ценных тканей, имевшихся налицо в [его] сокровищнице. Затем, переписав его ткани, [их] насильно [у него] отняли, а его [самого] задержали. [Затем Чингиз-хан] приказал явиться с тканями его товарищам. [Однако] сколько он ни убеждал [их], они не оценивали одежд и сказали: «Мы принесли эти материи на имя государя!». Их слова понравились Чингиз-хану, и он приказал дать за каждую штуку зарбафта один балыш золота, а за карбас и зенданачи по балышу серебра. [Затем] позвал того другого [их] товарища и оплатил [ему] в том же самом соотношении те его ткани, которые [монголы] отняли [у него], и соизволил оказать им [всем] различного рода ласки. В то время на мусульман смотрели взором полного уважения и почтения, и для вящшего почета и уважения к ним их принимали в чистых белых войлочных палатках. При их возвращении [Чингиз-хан] приказал женам [хатун], царевичам и эмирам каждому отправить с ними двух-трех человек из своих приближенных с товарами, [состоящими из] золотых и серебряных балышей, [с тем] чтобы те отправились в страну султана, торговали и приобретали ценные и редкие вещи того края. Согласно приказу каждый человек назначил из своих людей по одному — по два человека; собралось четыреста пятьдесят мусульман. Чингиз-хан, присоединив к тем купцам в качестве послов Махмуда Хорезми, Али-Ходжу Бухари и Юсуфа Канка Отрари, отправил [их] к Хорезмшаху с известием: «Купцы той