Об истине и зверях - Барб Хенди

— Они говорят, что шар только твой, — прошептала она. — Теперь ты его хранитель.

Он все еще ничего не сказал, и Винн смотрела только на его руки, когда он начал по одной поднимать кости. Так медленно и осторожно, будто они могли обратиться в пепел.

Винн наблюдала, как Красная Руда перекладывает кости на её маленький плащ, но так и не посмотрела ему в глаза.

Глава 27

Весь путь назад через ситт на трамвайную станцию Чейн соблюдал осторожность, всматриваясь в тысячу тёмных углов. Один раз он заставил Винн сесть и отдохнуть, пока он, как он им сказал, разведает путь впереди, но сделать он собирался не это. Скрывшись из вида, он принял другую половину фиолетовой смеси. Они были далеки от опасности, и все же он не мог позволить себе впасть в дремоту.

Когда они наконец проползли через прорытое ими же отверстие в щебне, он не был удивлен, обнаружив две дрезины. Иль'Шанк, должно быть, приехал во второй, но домин, казалось, исчез.

Чейн хотел увезти Винн максимально далекого от этого места, поэтому быстро помог ей и Тени устроиться на борту. Затем он и Красная Руда начали накачивать её для путешествия назад. Однако, Чейн продолжил всматриваться в темноту вокруг, хотя не Иль'Шанк занимал его мысли теперь.

До сегодняшнего дня у него не было доказательств того, что призрак жив. Скорее наоборот. Но он терроризировал Винн, как мог, до начала этой поездки, в надежде заронить сомнения в ее уверенности, что призрака можно списать со счетов.

Ему было жаль, что он не был неправ. Ему было жаль, что он так и не смог извиниться за то, что сделал.

Дни и ночи сменяли друг друга, но к тому времени, когда они прошли через длинный тоннель и оказались под открытым небом — там, где нашли вход, где проход Скользнувшего Зуба встречался с хребтом Резака неба — только одна вещь занимала мысли Чейна.

Винн окончательно пала духом. Он не смог спасти ее от всего, и особенно от неё самой.

Слишком часто, когда она искала то, что было крайне важным или необходимым, цену платили другие. Другие его не заботили, но смотреть, как она сидит, сгорбившись, перед походным костром было невыносимо. Он стоял за лагерем, свет от костра едва достигал его. Голова Тени лежала у нее на коленях, но Винн смотрела только на потрескивающий огонь.

— Почему ты сказал мне идти… когда тот суманец нашел нас?

Внезапный вопрос прервал ход мыслей Чейна. Он повернул голову и обнаружил, что Красная Руда стоит в нескольких шагах от него. Но гном не смотрел на него, только на Винн.

Чейн слишком долго не отвечал, и Красная Руда наконец повернулся к нему. Только намек на подозрения и отвращения задержался на его лице, но в тот момент, когда он спрашивал, гном, возможно, видел, каким был Чейн на самом деле.

— Почему ты рисковал ею? — продолжил Красная Руда. — И доверился мне… когда она не доверяла? Откуда ты знал, что мне можно доверять?

— Я и не знал, — устало ответил Чейн. — Я вообще ничего не знал.

Всё было не так-то просто. Это вообще был не ответ, но Чейн не знал, что ещё сказать.

Как он мог признаться, что его не заботило, что случится с шаром, пока он хотел добраться до Винн? Хоть он и выполнил её просьбу, но все еще не решил, стоит ли доверять Красной Руде. Сомнение пришло и ушло немедленно, когда он потерял разум.

Остался только зверь, полу осознающий желание Чейна быть рядом с Винн. Это пугало его, даже когда он брал власть нал ним.

— Ты должен хоть немного отдохнуть, — сказал он.

Но Красная Руда остался на месте, наблюдая за Винн.

Удача улыбнулась им: они нашли своих лошадей поблизости, пьющими из горного ручья. Животные были в удивительно хорошей форме и были готовы везти фургон. Однако, как будто в насмешку, Чейн нашел ещё трех лошадей и три эльфийских седла в кустах. Он не знал, что это означало, но это подтверждало давнее заявление Красной Руды — их преследовали, и не только Иль'Шанк. Возможно, не суманский Хранитель ехал на второй дрезине.

Кто ехал на других лошадях?

— Тень и я пойдём на охоту, — сказал Чейн. — После этого будем останавливаться только, чтобы поесть и дать лошадям отдохнуть. Я буду вести ночью, а ты и Тень — днём. Мы найдем способ добраться до побережья, не приближаясь к Лхоинна… особенно с тем, что ты несешь теперь.

Красная Руда вздохнул и кивнул, сложив руки на груди.

Чейн медленно вошёл в лагерь, но резко остановился, не желая потревожить Винн. Тень подняла голову, но Винн даже не пошевелилась. Она не показала и признака, что услышала его шаги. Чейну было неловко оставлять Красную Руду стоять одного в темноте, даже больше, чем гном мог понять. Поскольку вина Винн перед своенравным Ходящим-сквозь-Камень была основана на кое-чем большем.

В ситте, когда они добрались до дрезины, прежде чем начать поездку назад, Винн попросила — настояла — чтобы Красная Руда никогда открыто не говорил о Глубоком Корне.

Это имя было стерто временем, заменено названием, которое даже те немногие, кто помнил, хотели забыть, похоронить навсегда. Глубокий Корень сам хотел, чтобы имя забыли. Он не хотел, чтобы все знали правду: как его братья по касте сошли с ума и обернулись против своего же народа.

После того, как Винн обратилась к нему с этой просьбой, Красная Руда ответил первыми словами, которые он произнес с тех пор, как они нашли кости его предка. Это врезалось в память Чейна навсегда.

Винн стояла молча, не пытаясь защититься, пока Красная Руда кричал на неё. На подсознательном уровне Красная Руда, должно быть, понимал, что она права. Однако он напал на нее с гневом и болью, которую пытался скрыть, запереть внутри себя, поскольку больше не было никого, кого можно было бы винить.

Чейн хранил молчание.

Хотя он напряженно наблюдал, чтобы Красная Руда в порыве гнева не поднял на неё руку, но ничего не предпринимал. Винн бы этого не одобрила. Возможно, она понимала, что Красная Руда заслуживает шанса выразить свою боль.

В конце концов, Красная Руда, опустошённый, затих.

Даже если он хотел очистить имя своего предка, какие доказательства они имели?

Не было никаких доказательств.

Мир ничего не знал о Глубоком Корне. Те, кто знал название Таллухераг — Бог Резни — знали только, что это означало, а не почему. И хотели забыть даже это. У Красной Руды были только слова чешуйчатого зверя, охраняющего инструмент забытого врага.

Рассказ о том, как Красная Руда добыл это знание, будет намного менее правдоподобным, чем легенда о Таллухераге, даже если объявить об этом перед большим количеством людей.

Всё, что Винн могла предложить Красной Руде, это позволить ему рассказать все Циндеру. Мастер Ходящих-сквозь-Камень, тепло принявший младшего сына Железной Косы, мог поверить такому рассказу. Красная Руда сможет похоронить своего предка среди заслуженных мертвых Дред-Ситта, и он не будет забыт и навечно мертв, по крайней мере, для него.