Солнце полуночи - Стефани Майер

Я устраивал настоящую охоту, как на сафари, только в каменных джунглях городов. Признаю, я никогда не охотился ради забавы, а только по сильной необходимости и голоду. И всегда относился к своим жертвам с сочувствием, не доставляя им лишней боли. Чаще всего оглушал, так что они даже не понимали, кто оборвал их жизнь. Но это не меняет сути вопроса – я убивал умышленно и неоднократно.

Погрузившись в воспоминания, я молчал.

В те времена я старался не привлекать внимания, и охотился незаметно по ночам и только тогда, когда жажда становилась невыносимой, когда появлялось чувство, что голод подчиняет себе не только тело, но и разум. С одной стороны – это тренировало силу воли, а с другой - было опасно. Я нечаянно мог сорваться при свидетелях. Так почти и произошло один раз, пока я жил в Детройте.

Я тогда не охотился больше двух недель, сильно ослаб и был изнурен жаждой, но воспитывал контроль над своей сущностью и сдерживал себя. Был день и в мою квартиру, где я жил, ветер принес запах свежей крови. Я не помню, как оказался на улице, скорее всего, выпрыгнул в окно и не соображал, что делаю. Мной полностью завладела жажда.

Мне тогда повезло, и ветер быстро сменил направление, я потерял ориентир и пришел в себя в небольшом тупике. Там я заметил бездомного, рывшегося в мусорных баках. Разум подсказал, что его точно никто не будет искать. Посторонних мыслей вокруг нас не было, значит, не было и свидетелей. Я быстро осушил его и спрятал тело под мусором.

Потом, вспомнив, что заставило меня выйти на охоту, я отправился на поиски запаха крови и по скоплению взволнованных мыслей нашел место происшествия. В квартале от моей квартиры произошла авария, и было ранено несколько человек. Вокруг нее уже собралась толпа зевак. И я с содроганием представил, что добрался до источника крови и осушил раненных прямо на глазах у свидетелей. Тогда моя сущность была бы раскрыта и, несомненно, вся бы эта история отразилась в печати.

Закон оказался бы нарушен, и последовала кара в лице Вольтури. Я был бы мертв в течение нескольких дней.

Я вернулся в реальность. Белла терпеливо ждала моего ответа, но я хотел узнать ее соображения на вопросы, которые интересовали меня:

- Неужели это тебя не отталкивает?

- Нисколько.

- Почему?

- Ну… у меня тоже были подростковые проблемы. - Я расхохотался, вот это да, ничего себе сравнение, где же она видит связь. Логика Беллы опять поставила меня в тупик.

- Ты хоть понимаешь, какой необычный у тебя характер?

В молчании мы поднимались на третий этаж, в мою комнату и я сомневался, стоит ли продолжать этот разговор. Белла имеет право знать все и выбирать, напомнил я сам себе и посмотрел на нее, стараясь прочитать ответ в ее глазах, но она опустила их, и я продолжил.

- У меня было преимущество. С момента моего перерождения я научился читать мысли живых существ: и людей, и себе подобных. Именно поэтому я не мог оторваться от Карлайла - в нем было столько искренности и убежденности в своей правоте!

- Лишь через несколько лет я вернулся к отцу и вновь принял его мировоззрение. Теоретически я не должен был испытывать угрызений совести. Читая мысли своих жертв, я мог отпускать невинных и уничтожать только злых. Однажды я убил черного парня, который преследовал девушку, желая над ней надругаться. Убийство компенсировалось спасением невинности, и мне было не так плохо.

Сожаление о тех временах накрывало меня с головой. Белла молчала, а моя исповедь лилась дальше.

- Однако со временем я разглядел в себе монстра! Цена человеческой жизни слишком высока, и убийству не может быть оправданий! Я вернулся к Карлайлу и Эсми, и они приняли меня с распростертыми объятиями.

Но вина за жертвы тех лет, лежала на мне как камень. И что бы я не делал, как бы не старался искупить эти грехи, ничего изменить было нельзя.

Да и сейчас я не слишком себя правильно вел. Вот и Белла могла присоединиться к числу моих жертв. Рано или поздно, так или иначе, Элис видела это, лишь время оставалось неопределенным. Возможно завтра, а возможно через год. Я убью ее, поддавшись голоду, или убью ее душу и обращу в вампира, поддавшись эгоизму.

Я быстро взглянул на Беллу, но она не заметила моего молчания. Ее взгляд, блуждавший по обстановке, казался отрешенным и далеким отсюда. Что же заставило ее задуматься? Может, она пытается представить мою охоту? Или раздумывает об опасности находиться рядом со мной?

- А потом Карлайл привел Розали… - проговорила она, как будто подводила итог своим раздумьям.

Я снова ошибся в предположениях и засмеялся этому факту. Вот что ввергло ее в размышления - всего лишь банальная ревность.

- Ты думаешь только об одном! - Она молчала. Видно нечаянно вырвавшаяся фраза и мой смех, смутили ее.

- Моя комната, - тихо сказал я и позволил ей войти первой. Интересно, что она тут почувствует?

До того, как я оказался в ее комнате той первой ночью, я видел в Белле демона, явившегося, чтобы разрушить мой мир и терзать меня страшным огнем голода. Только там, на кровати, в окружении ее вещей, книг и дисков, я увидел в ней обычного человека. Хрупкого, нежного человечка с яркой душой!

Вдруг она здесь почувствует тоже самое? Вдруг после визита сюда она поймет, что я очень далек от понятия «человек» и ко мне больше подходит термин - «бездушная нежить».

Белла медленно и вдумчиво осматривала обстановку, вещи, книги, журналы.

Это была мое логово, хотя последние дни я проводил здесь очень мало времени. Я вспомнил маленькую комнату Беллы, которая за несколько недель стала мне намного родней этой. И не только потому, что я проводил там почти все время, а потому, что почти все самые лучшие моменты моей жизни произошли там. Вот первая ночь, когда я проник в нее через окно, и Белла попросила меня остаться с ней там, в ее сне. Вчерашний вечер, когда она уснула в моих объятиях и сегодняшнее утро, когда она сказала, что любит меня.

- Хорошая акустика? – спросила она, подняв взгляд от аудиосистемы. Проницательно! Я включил диск с джазом. Но мои мысли блуждали далеко.

Я сравнивал те чувства, которые ожидал ощутить и те, которые испытывал сейчас. Образовалась какая-то пустота и легкость, словно упала стена, последний барьер между мной и Беллой. Раньше оставалась какая-то недосказанность. Теперь она знает мелочи, составляющие мою жизнь, и это ее знание наполняло меня эйфорией.

Она здесь, в моей комнате, в логове вампиров – на этой мысле я слегка улыбнулся – и выглядит счастливо и умиротворенно. А от этого счастлив и я.

Страха она явно не испытывала. Ни тогда, когда знакомилась с моей семьей, ни сейчас, находясь один на один на территории самого опасного вампира для нее, со мной! Нет, не то чтобы я желал видеть ее опасения, но их полное отсутствие тоже не устраивало меня.