Мне 40 лет - Мария Арбатова

— Ты чего, обиделась? Ну, скажи, обиделась? Я же от всего сердца! Я же тебя каждую неделю смотрю и на кассеты записываю. Ты ж мне как родная. Это что ж, простая баба не может с тобой познакомиться? Это ж я для тебя рылом не вышла? Ну и не лезла бы тогда на телевидение, тоже мне Алла Пугачёва!

Пожилая женщина:

— Ой, вы так на Арбатову похожи.

— Да вроде это я.

— Да что вы, девушка, она вам по уму и по возрасту в матери годится.

Накрашенная девочка в троллейбусе подбегает с взволнованным лицом и почти кричит:

— Вы мой идеал, я с вас делаю жизнь!

Выпрыгивает на остановке, а я остаюсь как дура, и весь троллейбус сосредоточенно разглядывает меня, пока я умираю от стыда.

Мужчина на улице:

— Скажите, а кто вам тексты пишет? В последний раз очень плохо было написано.

Женщина в магазине:

— А в жизни-то вы получше и помоложе будете. А в передаче — ничего хорошего.

Новый русский лет сорока:

— Давно хочу с вами познакомиться. Мы должны поужинать и поговорить.

— О чём?

— Какая разница о чём, когда у мужчины столько денег, сколько у меня?

— Увы, мне некогда.

— Нет, вы не поняли. Вы решили, что я богат. А я — очень богат. И у вас есть шанс.

Меня нагло обвешивает продавщица. Я:

— Здесь нет двух килограммов.

— Как это нет, как это нет? Сними свои тёмные очки, тогда увидишь! Ой, это вы! А я вас сразу не узнала! Конечно, нет двух килограммов, вот ещё апельсин. Теперь ровно два. А вот ещё два апельсина — от меня.

Покупаю духи, уже кладу их в сумку:

— Ой, это вы. Отдайте скорее духи обратно. Вот ваши деньги. Это же подделка! Я ж вам не могу подделку продавать. Мне совестно!

На рынке меня регулярно ловит какая-нибудь из продавщиц:

— Вот тебе перчиков к празднику. Мужа-то моего в больницу положили. Слышала? Ну, рассказывай, сама-то как?

Выпившая девушка подходит ко мне в ночном клубе:

— Здравствуйте, вы мне очень нравитесь.

— Спасибо.

— Можно я вас поцелую?

— Нельзя.

— Почему нельзя?

— Потому, что я не хочу.

— А почему вы не хотите?

— Не хочу, и всё.

— Нет, ну, вы объясните.

— И объяснять не хочу.

— Я вам неприятна?

— Извините, я пришла сюда отдыхать.

— А я тоже.

— Но вы мне не даёте.

— А вы — мне!

Пожилая женщина звонит на передачу, кричит:

— Безобразие! Я уже целый час дозваниваюсь! Я старый человек! Мне уже плохо с сердцем стало! У вас часами занято! Что вы там с телефоном делаете?

— Что бы вы хотели?

— Скажите, пожалуйста, а за кем Юлечка замужем?

Еду в машине в тёмных очках и подняв высоко воротник. Водитель:

— Чего вы так лицо прячете? То ли вы певица какая-то, то ли вам муж вчера по морде дал, и всё в синяках.

Женщина в метро:

— Ой, мы с вами знакомы!

— Нет. Вы ошиблись.

— А вы в медицинском техникуме в Киеве не учились?

— Нет.

— А на «скорой» никогда не работали?

— Нет.

— Тогда я знаю, вы — Тамара Глоба!

Один из владельцев крупного ночного клуба, смущённо:

— Мне одна девушка нравится, приличная такая девушка, в магазине работает. Нельзя ли её сделать ведущей какой-нибудь передачи?

— Не знаю.

— Сколько это будет стоить?

— Ну, если только вы купите именно для неё передачу.

— Почём?

— Не знаю. Ну, еженедельную, со всеми взятками тысяч за пятьдесят.

Он потрясённо, и даже несколько обиженно:

— Всего?

Пожилой мужчина:

— Скажите, пожалуйста, как вы считаете, кухня красного цвета может быть причиной развода?

— Вряд ли единственной.

— Значит, вы со мной согласны. Я и говорю своей старухе: «Не перекрасишь, уйду куда глаза глядят!».

Женщина средних лет:

— Извините, вот мы с мужем очень мучаемся. И всё думаем, во сколько лет нашей дочке лучше потерять девственность. Что вы нам посоветуете?

— Оставить девочку в покое и больше самим заниматься сексом.

— Вы думаете? А мы с ним, как в постель ложимся, каждый день только про это и спорим, и у самих уже ничего не получается.

Молодая женщина:

— Скажите, пожалуйста, как мужчине объяснить про свободную любовь? А то договорились, что можем друг другу изменять, а он застукал и череп мне проломил. Видите на лбу швы?

Молодая девушка:

— Поставьте мне, пожалуйста, автограф на руку!

— Какой смысл, вы придёте домой и смоете.

— Нет, я вообще руки мыть не буду.

Вся эта ахинея не имела ко мне реального отношения. Обществу нравилась новая ньюс-мейкерша, и его не волновала степень моего соответствия образу. Никого не занимало, что я живу в одной квартире с двумя мужьями, что мои сыновья — не зарабатывающие студенты, что слухи о нормальной оплате на шестом канале сильно преувеличены. Что я не молодая, умотанная баба, обманутая в надеждах предъявить себя миру в качестве писателя, а не в качестве не понятно кого в ток-шоу «Я сама».

У наших журналистов, приходивших брать интервью, сразу ехала крыша, поскольку в комнату постоянно врывались персонажи, и я на автопилоте раздавала административно-хозяйственные поручения.

— А это кто?

— Это сын с девушкой.

— А это кто?

— Бывший муж с дамой.

— А этот вроде уже заходил с другой девушкой?

— Нет. Это другой сын. Они близнецы.

— А это кто?

— Друг сыновей с девушкой.

— А это кто?

— А это муж.

— А как вы пишете в таких условиях?

— Я пишу ночью, с двух до четырёх, когда все, в том числе и телефон, спят.

— А почему вы ещё все друг друга не переубивали?

— Потому, что мы все очень хорошие, очень терпимые и любим друг друга.

— Ну, вы даёте…

Иностранным журналистам приходилось труднее, они говорили: — Вы такие оригинальные. У нас бы все жили по разным собственным домам и встречались только в дни рождений и на рождество.

Никто не верил, что, работая в правительственной организации, Олег не может получить квартиру и что, работая на телевидении, я не могу её купить.

У одной моей знакомой был очень больной ребёнок, и я дала объявление в газету «Из рук в руки», прося поделиться опытом лечения подобных детей по моему телефону. Это было очень полезно, поскольку, кроме близких и знакомых, я долгое время видела только людей, которые от меня яростно хотели или психологической помощи, или выслушивания их недовольства передачей и феминистским движением. Так что человечество несколько померкло в моих глазах.