Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

бы уже давно прийти.

К у р т. Я считаю, у него не было никаких оснований — так тебе говорить.

Эв берет с кровати платье и натягивает его через голову.

(С неохотой.) Вообще-то он был славный малый — разве я это оспариваю?

Э в. Когда он мне это сказал, тогда перед школой… Мне было немножко больно.

Курт уставился на нее вопросительно.

Но мне нравился ты. Это я знала. И тут было все ясно.

К у р т (неуверенно). Но?..

Э в (пожала плечами. Помолчав). Тогда впервые я поняла, что принять решение — это значит от чего-то отказаться.

К у р т. Но ведь ты любила меня!

Э в (нетерпеливо). Ну, да, да…

К у р т. Все остальное для меня было не важно. И все другие!

Э в. Естественно.

Она опять неприятно удивлена — он не понял ее.

К у р т. Ну, так… в чем же дело?

Э в. Я хотела тебя. Не его. Но когда он сказал, что он рад за нас, я почувствовала… Мне показалось… что я стала как-то беднее. Что-то потеряла… Чем никогда не владела. И чем мне, вероятно, все равно не пришлось бы владеть.

К у р т (с тревогой). Может быть, все-таки… иногда хотела?

Э в. Нет… Я не могу этого объяснить.

К у р т. Женщины, кажется, тоже… сложные существа.

Э в. После стольких лет жизни — и только лишь «кажется»?.. Точно не знаешь?

К у р т. По-видимому, с одной женщиной накапливаешь мало опыта. Поэтому я недостаточно компетентен. Что я отнюдь не причисляю к своим заслугам — говорю это, лишь чтобы предвосхитить твой вопрос.

Эв оправляет на себе платье.

(Обнаружив, что манжета на его сорочке все еще без запонки.) Так где же другая запонка?

В его тоне снова появляются требовательные нотки.

Э в. Извини… (Виновато ищет глазами запонку.)

К у р т. Ты же ее держала… Каждый раз одно и то же.

Эв, увидев запонку на трюмо, взяла ее, подошла к мужу.

Э в. Дай сюда… (Быстро вдевает запонку в манжету.)

К у р т. Идиотская конструкция.

Э в. Ты мог бы себе купить новые.

К у р т. А ты могла бы сообразить, что подарить мне на рождество. А то ведь всегда мучаешься, не знаешь — что…

Э в (поворачивается к нему спиной). Застегни.

Курт застегивает молнию на ее платье.

К у р т. Жаль.

Э в. Не глупи… (Стукнула его легонько по носу.) Благодарю.

К у р т (ехидно). Теперь он может приходить.

Э в. Как насчет галстука?

К у р т. И так каждый день на работе носишь. Могу я по крайней мере дома, вечером ходить как мне хочется?

Э в. Хорошо, хорошо… Можно без галстука.

К у р т. Так как наш гость заставляет себя ждать, пойду пока пропущу маленькую… (Идет к двери.)

Э в. Кутти…

Курт останавливается в дверях.

Мы очень изменились, да?

К у р т. Мы?

Эв молчит. Смотрит на него.

Стали старше, конечно… Чего ты?

Э в. Не такие, как двенадцать лет назад? Как тогда у канала, например?

К у р т (помолчав). Это ты спрашиваешь… из-за него?

Э в. Из-за нас.

К у р т. Ты раньше не задавала таких вопросов.

Э в. Нет. Не задавала.

К у р т. Почему же… как раз сегодня?

Э в. Не знаю.

К у р т  молчит, как бы запретив себе дальнейшие высказывания. Выходит.

Только, думаю… Я думаю: нам надо было бы это знать.

К у р т (возвращается). Значит, все-таки из-за него? К нам едет ревизор. Приготовьте-ка для контроля книги жизненного баланса.

Э в. У меня такое чувство, что… там, в этих книгах, есть вопросы, на которые я не могу ответить.

К у р т (вяло). Подумай, каково бывает твоим ученикам, когда ты неожиданно даешь им контрольную работу. Или сейчас такие варварские методы уже не практикуются?

Э в (не давая перебить себя). Через минуту он может появиться здесь и захочет про нас кое-что узнать…

К у р т. Как нам живется и так далее. Пожалуйста, ты можешь с тем же успехом спрашивать о том же его.

Э в. А я не знаю ответа. Ни насчет этого (показывает на диаграммы), ни о нас с тобой, Курт… О нас обоих.

К у р т. Ты что, — в ожидании великого инквизитора?

Эв молча смотрит на него. Под ее взглядом он теряет самообладание.

Какое ему дело, в конце концов?.. Что все это значит вообще? (Жестко.) Если тебе пришло в голову именно на сегодняшний вечер назначить генеральную инспекцию нашей супружеской жизни, этакий высший семейный суд, то ты могла бы по крайней мере поставить меня об этом в известность.

Э в. Не кричи.

К у р т. Почему?.. Детей нет дома, нам не на кого оглядываться, да тебе сейчас и не до них…

Эв резко поворачивается, подходит к окну, выглядывает.

Э в. Удивительно… Ты ревнуешь к воспоминанию.

К у р т. Ревную?… Какая нелепость! Глупости!

Э в. Я это не назвала бы глупостью. Лучше, чем… (Умолкает.)

К у р т. Лучше, чем… что?

Э в (сухо). Равнодушие.

К у р т. Значит, я теперь уже и равнодушный? Вероятнее всего, — «не люблю тебя»?.. Типичный патриархальный тиран! Ну, что еще?

Э в. Я не видела Фриделя… вот уже двенадцать лет.

К у р т. Разве я требую, чтобы ты передо мной отчитывалась?

Э в. Для этого ты чересчур самонадеян. Уверен в своей собственности.

К у р т. Каталог моих недостатков пополняется. Что еще?

Э в. У тебя никогда не было сомнений. Как будто не… могло чего-нибудь произойти.

К у р т (демонстративно терпеливо). А что могло бы произойти?

Э в. Да… Что?

К у р т (саркастически). Итак, — что было?

Э в. Ничего.

К у р т (почти цинично). Благодарю.

Э в. Впрочем… у меня могли быть хотя бы соблазны.

К у р т. У тебя?

Э в. Трудно представить, да?

К у р т. Конечно, нет… Ты ведь тоже всего лишь человек, и к тому же вполне равноправный. Это в порядке вещей. И были у тебя… соблазны?

Э в. Скажи честно. В воспоминаниях ты еще меня ценишь. Ты страшишься человека, который когда-то мог бы стать твоим соперником. Реминисценции могут еще выбить тебя из седла — в них я еще предстаю как стоящее существо, которым дорожат. Сейчас я для тебя только инвентарь. Предмет обихода.

К у р т. Десять минут назад я собирался как раз тебе доказать…

Он делает полный горечи жест, чувствуя себя оскорбленным.

Э в. Что доказать?.. Что я, собственно, занимаю вполне достойное место в ряду твоих потребностей? Конечно, время от времени пользуются той или иной вещью, которую приобрели. Очень практично.

К у р т. Это… оскорбительно.

Э в (помолчав). Да… Извини.

К у р т. Это чертовски грубо, моя дорогая.

Э в (устало). Прости.

К у р т. Чем я это заслужил, — едва ли ты сможешь объяснить.

Эв садится на пуфик перед трюмо.

Э в. Я знаю, что еще прилично выгляжу. Но иногда ловлю себя на том, что это меня больше не интересует. (Глядя на