Следы в сердце и в памяти - Рефат Аппазов

- Что значит "дают что-то хорошее" - я этого не понимаю. Я всегда покупаю то, что нужно, и столько, сколько нужно на несколько дней, потому что знаю, что буду готовить сегодня, завтра и послезавтра. Вот мое меню - посмотрите, и вот что я собираюсь купить.

У нее было написано: рис - 200 г, маргарин - 200 г, растительное масло - 100 г, сахар - 300 г, сухое молоко - 50 г, яичный порошок - 50 г, мука - 500 г, мясо для супа - 300 г, фарш говяжий - 300 г, сосиски - 300 г, печенье - 100 г.

Я был поражен этим списком и опять спросил:

- А если чего-то не окажется?

- Почему не окажется? Ведь на то и существуют эти карточки, герр Ри'фат.

- Разве вам удобно каждый раз покупать по 50 г сухого молока или по 100 г масла?

- Для меня лучше, если эти продукты хранятся в магазине, а не у меня дома, и я их покупаю свежими. Да и, кроме того, что было бы, если все жители пожелали бы купить все продукты за месяц вперёд? Все это хорошо понимают, - сказала фрау Эрика и поддразнила меня: - Разве вы не поступаете так же?

Что я мог ответить? Сам нарвался. Я понял, что у них не принято вместо риса давать ячменную крупу, а вместо сливочного масла - растительное, напоминающее по вкусу и запаху машинный тавот. Нельзя сахар заменять карамелькой, а мясо - требухой или ливером. И поэтому они понятия не имеют о таком предмете, как "авоська".

Несколько раз я специально останавливался около продовольственного магазина, у которого почему-то никогда не возникали очереди со злыми и язвительными перебранками. Вот подходит с детской колясочкой молодая мама, мило здоровается с продавщицей, подает такую же записочку, над которой трудилась фрау Эрика, свои продовольственные карточки, деньги - бумажные марки и сколько-то пфеннингов (то есть копеек) и сумочку или корзиночку. Сама выходит на улицу к малышу и спокойно ждет. Через некоторое время продавщица выносит корзиночку с аккуратно упакованными пакетиками, женщины о чём-то перебрасываются двумя-тремя словами и с улыбкой прощаются. Вначале я думал, что они добрые, близкие знакомые. Но примерно то же повторялось почти с каждым покупателем. Некоторые оставляли свои "документы" и тару и вовсе отправлялись по другим своим делам, а затем заходили за своими покупками. Я думал: возможно ли у нас такое?

Мы все много слышали не только о немецкой пунктуальности и аккуратности, но и об их экономности и бережливости. Не буду оригинальным, если ещё раз упомяну о системе освещения подъездов и лестничных маршей. В многоэтажных домах при входе принято нажимать на определенную кнопку в зависимости от времени, которое потребуется вам, чтобы подняться на нужный этаж и войти в свою квартиру. Через минуту свет погаснет. Или по мере подъема свет внизу погаснет, а на следующем пролёте зажжётся. То же самое, только в обратной последовательности, происходит при спуске. Надо ли нам так мелочиться, когда вон сколько всего кругом! Может быть, в этом заключается одна из причин русского национального характера?

Я постоянно сравнивал, даже помимо своего желания, жизнь и поведение немцев с тем, что делается у нас, и почти всегда, к сожалению, такое сравнение оказывалось не в нашу пользу.

Поделюсь ещё одним интересным наблюдением - речь пойдет об обеспечении жилищ топливом. Я уже писал, какие препятствия приходилось у нас преодолевать, чтобы раздобыть несколько кубометров сырых дров для отопления своего дома. Дело было поздней осенью, когда однажды у самой калитки дома остановилась грузовая машина, груженая дровами. Из неё вышел человек, позвонил и стал ждать. Сработала, как всегда, защёлка, и тут же появилась фрау Эрика. Я уже было направился на работу, но остановился и подошел к ним.

- Доброе утро, вы фрау Кляйнхоф? - спросил человек и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Привезли дрова на последние три месяца.

- Спасибо вам, - отвечала фрау Эрика.

- Вам полагается полтора кубометра. Распилить их или возьмёте целыми?

- Пожалуйста, распилите по 40 сантиметров, - попросила хозяйка.

Это были хорошие березовые дрова в длину метра два с половиной или три, все ровные, не очень толстые - в общем, то, что надо. В этом я понимал толк.

Из кабины грузовика вышли ещё двое мужчин, открыли правый и задний борта, один из них быстро размотал электрический шнур (или кабель) и подключился к сети, воспользовавшись розеткой, которая находилась на электрическом столбе за специальной дверкой, а другой подготовил к работе дисковую пилу, которая располагалась тут же на полу грузовика. Двое начали тут же распиливать дрова, а третий вёл подсчет в своем блокноте. На торцевой стороне каждого бревна был записан соответствующий объем. Распиленные чурочки бросали на дорогу. Все это заняло минут 15. Тут они опять спросили хозяйку, надо ли дрова расколоть или занести неколотыми. Фрау Эрика попросила расколоть. На дорогу скинули широкие чурки-подставки, на которых удобно было колоть дрова, взяли в руки колуны, очень похожие на наши, но с более длинными ручками, и очень грамотно и, я бы сказал, красиво справились с этой задачей. Затем начали укладывать колотые дрова в довольно широкую плетёную корзину с двумя ручками, чтобы отнести их к сараю, но фрау Эрика предложила им удобную тачку. Когда все дрова были аккуратно уложены, последовал ещё один вопрос:

- Опилки возьмёте? Куда их отнести?

- Нет, - ответила фрау Эрика, - их у меня достаточно с прошлого раза.

- Большое спасибо, - сказали ребята, быстро убрали опилки в свой мешок, чисто подмели "место происшествия" и поехали к следующему дому. Когда они отъехали, на рабочем месте не осталось ни единого следа от того, что здесь происходило за минуту до этого. "Вот это работа, вот это организация, вот это порядок, - подумал я. - Достигнем ли мы когда-нибудь такого уровня?"

Вечером того же дня я поинтересовался системой отопления. Герр Отто пригласил меня и всё показал в действии. Вода в системе подогревалась с помощью отопительного агрегата, который работал как от дров, так и от торфобрикета или каменного угля. Но угля уже давно у них не было, так как он весь уходил на промышленные объекты. Торфобрикет я видел впервые в жизни. Он похвалил систему за экономичность, но отметил, что за ночь вода успевает остыть, и к утру в холодные дни температура в доме заметно падает. "Сильных морозов здесь никогда не бывает, - сказал герр Отто, - так что ничего страшного нет. Конечно, лучше было бы иметь природный газ или электронагревательную печь, но теперь это будет не скоро - война, - заключил он свои объяснения.

- Герр Отто, а в Йене ведь есть газ, - вдруг вспомнил я.

- Да, - согласился он, - в Йене он был ещё до войны, а вот у нас не известно, когда будет.