Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

частью этого мира, а в темноте у тебя нет никаких ориентиров, так что… Ну, это позволяет тебе чувствовать все острее. Но это удается немногим. – Затем он снова ей улыбается: – Только таким, как ты…

– Какой же ты глупый…

– Пусть так! Но это правда.

– В любом случае, это была великолепно, и я в долгу перед тобой. Так что спасибо. – Некоторое время они молчат, затем Ники начинает говорить, чтобы стряхнуть смущение: – Поначалу я немного боялась, знаешь… Но не хотела это показывать. Не хотела доставлять тебе такого удовольствия.

– О да, я понял…

– Не вздумай говорить об этом!

– Конечно… Но потом, после первой волны, страх исчез…

Ники улыбается:

– Я прокатилась минимум на пяти.

– На шести…

– Откуда ты знаешь?

– Я был позади тебя все время. Ни на минуту не оставлял тебя одну, у меня тоже была определенная ответственность…

Ники не знает, верить этому или нет. Однако это тоже нормально, такое катание может быть опасным.

– Пойдем, Ники, пойдем к костру, поедим чего-нибудь…

– Что ж, разумное предложение…

Они идут.

– Ты правда плыл за мной?

– Конечно. – Гвидо улыбается ей. – Я был твоим морским ангелом-хранителем…

– Не знаю, верить этому или нет.

– Поступай как хочешь. Тем не менее ты очень хорошо справилась с трубой. У меня не получилось… А вот и мы, ребята! Наши две сосиски еще там или вы их уже съели? – Гвидо садится в центре группы.

Ники смотрит на него. Это правда. Он всегда был рядом со мной. В противном случае он бы не знал о трубе.

– Чего ты ждешь? Давай, Ники, холодно!

И она садится рядом с ним, здоровается с другими серферами, и через мгновение у нее в руке оказываются бутылка пива и сосиска, еще теплая.

– Хм… Я так проголодалась! Это и правда вкусно… Очень хорошо.

Блондин передает ей хлеб:

– Еще теплый.

Другой парень дает ей пластиковый поднос:

– Вот помидоры черри, я их помыл.

– Спасибо…

Они улыбаются друг другу, они не знакомы, но представляться нет нужды. Любовь к волнам – лучшая характеристика. Они едят, улыбаются, болтают обо всякой ерунде, передают друг другу пиво, рассказывают истории о серферах, покоряющих большие волны в разных частях света. Ночь отступает, огни медленно гаснут.

– Бр-р-р… Становится холодно. – Ники обхватывает себя руками за плечи, ее гидрокостюм высох. – Мне надо переодеться… Я продрогла до костей. Идем?

– Знаешь, а я знаю, что тебе поможет! Когда долго плаваешь в холодной воде на серфе или едешь на скутере под дождем, лучше всего потом принять горячий душ.

– Конечно, но где его найти? Здесь душа нет…

– Не здесь. Ты доверяешь мне?

Ники наклоняет голову набок и неуверенно смотрит на него.

– Прости, но до сих пор ты мне верила… И тебе нравились все мои задумки, так? Почему вдруг сейчас ты решила во мне разувериться?

Ники снова смотрит на него, приподнимает бровь. Ага, почему бы? И Ники сдается:

– Ладно, поехали, только недолго, хорошо?

– Обещаю.

Они садятся в машину, дует кондиционер, тихо играет музыка. Гвидо меняет компакт-диски, пока они едут. Теплый воздух из кондиционера приятно обдувает лицо. Он, как горячий ветер в пустыне, быстро все сушит. Песня Виничио Капосселы заполняет салон. Случайно выпала, никто специально ее не ставил. «Идеальный день».

«Жизнь – это пара узелков на нитке, небо утреннего цвета, голубого, как игрушечное ведерко из детства. Свистеть весенним девушкам, проходящим мимо, свистеть, чтобы не вставать из-за стола, не гнаться ни за чем, потому что… Сегодня идеальный день, и я никуда не спешу…»

Да, это прекрасный вечер. Ники смотрит на Гвидо и улыбается. Потом закрывает глаза: «Я не хочу думать, не сегодня». Капоссела продолжает, и она соглашается с каждым словом: «Нас не заставят страдать, уходи, если твое время вышло, верь в жизнь без страха, люби того, кто рядом, делись с тем, кто делится с тобой, только никогда не желай того, что проходит…»[77]

Глава сто тридцатая

Синий универсал быстро едет по проселочным дорогам.

Ники открывает окно, чтобы подышать воздухом.

– Слушай, я тебе кое-что покажу…

Гвидо выключает свет, и они продолжают ехать в темноте, с выключенными фарами, освещенные только луной, которая теперь кажется более яркой.

– Здорово, правда? Мы одни, спускаемся по склону… – Гвидо снимает ногу с педали газа и переводит рычаг скоростей на нейтралку.

Машина бесшумно катится в ночи, под темным небом, среди зелени деревьев, уже не слышно шума двигателя, ветер дует в окна и шумит, как прибой, а немного дальше, среди деревьев, видно нечто странное.

– Смотри, Гвидо…

Он улыбается, затем включает передачу и свет:

– Знаешь, что это за маленькие огоньки?

– Нет, что?

– Светлячки.

Машина немного разгоняется, спустившись с холма. Они едут спокойно, медленно входят в плавные повороты, прорезают фарами большие зеленые луга и пшеничные просторы, одни среди холмов Тосканы.

– Вот… Мы на месте.

Ники привстает на сиденье, любопытная, удивленная, снова обычная девушка. Это так круто. За поворотом на ухабистом склоне машина останавливается на небольшой поляне. Гвидо выключает мотор. Перед ними к небу поднимается чистый легкий дымок и исчезает без следа. Это курорт Сатурния. Словно в маленькой преисподней, мужчины и женщины в полумраке погружаются в лужи, наполненные серной водой, как в одном из кругов дантовского Ада, только весело и без всяких мучений, хотя, возможно и с легким чувством вины… В темном лесу виднеется большой водопад с теплой водой, он прыгает со скалы прямиком в центр огромного бассейна. Там тоже есть люди. Они медленно движутся внутри этого странного пузыря, появляясь и исчезая в серных парах.

Гвидо наблюдает за Ники. Она очарована, погрузившись в изучение этого адского пейзажа.

– Ну что? Хочешь нырнуть? Будет здорово.

Ники смотрит на него и улыбается:

– Звучит отлично.

И через мгновение она выходит из машины, делает несколько шагов босиком по холодной и пористой скале, окружающей бассейн, затем медленно входит в воду в своем легком гидрокостюме. И ныряет.

– Это замечательно… Залезай.

И мгновение спустя Гвидо быстро пробегает на цыпочках от машины и соскальзывает в воду рядом с ней:

– Ну? Я тебя не разочаровал, правда? Это фантастическое место… Ты когда-нибудь была тут?

– Нет. – Он молчит, затем Ники, погрузившись до подбородка в эту горячую воду, признается: – Но тут красиво, точно тебе говорю, невероятно расслабляет…

Гвидо улыбается ей:

– И очень полезно для кожи… – Потом исправляется: – Даже если твоя кожа и без того идеальна.

Ники отводит глаза и погружается еще немного, теперь вода доходит ей почти до губ. Она чувствует себя