Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов - Леонид Семёнович Словин

они были по корешам. — Здесь он. Сейчас подойдет.

Игумнов зажал ладонью трубку. Спросил майора:

— Как фамилия свояка?

Дежурный написал на листе бумаги.

— Бакланов, слушаю… — «МО–14562» взял трубку.

— Привет…

— Привет. Ты чего там в 33–ем?

— Потом объясню. Ты можешь?.. — Игумнов изложил суть дела, назвал фамилию. — Надо одному другу помочь.

— Погоди! Сейчас узнаю… — Минуты три Бакланов отсутствовал. Потом его голос раздался снова. — Инспектор, который им занимается, в пятницу едет с женой в отпуск. В Феодосию. Поезд сто третий скорый. Как с их билетами?

— За это пусть не беспокоится… — С билетами у Игумнова не было сложностей.

— А конкретно?

— Касса номер шестнадцать. Завтра после восьми… Два купейных. Билеты будут на твое имя. Его жене — нижняя полка…

— Я понял.

— Теперь водительские права. Когда приезжать?

— Сейчас узнаю… — Через минуту Бакланов передал. — Завтра с утра.

— В какое время?

— До десяти. В десять инспектор сменяется. Все.

Живой Никола был обменен на водительские права, а те, в свою очередь, на два железнодорожных билета до Феодосии.

Майор–дежурный смотрел на Игумнова, как на мага.

— Факир…

Игумнов и впрямь почувствовал себя фокусником.

Но тут же что–то неожиданно его кольнуло, он не был удачливым счастливчиком. Игумнов:

" Жена. Компьютерное обследование. Онкологический центр… Когда кажется, что можешь все или почти все, судьба больно щелкает по носу…»

— Может, коньячку? — майор на радостях перестал темнить. — У меня открыта бутылка. Отличный коньяк. Друзья подарили…

" Можно представить во сколько обойдутся его свояку водительские права…»

— В другой раз.

— Ты на машине? — Майор глянул в окно.

— Такси.

— Все. Забирай своего завсклада, — дежурный обернулся к помощнику. Выдай Анчиполовского…

Игумнов спросил еще:

— А как с замом по опер? Ничего?

Дежурный мигнул:

— Это моя проблема…

НИКОЛА

Активная разработка Николы в камере стартовала.

Теперь его сокамерники действовали напару.

— Я бы хотел тебе помочь, — тот, что выдавал себя за разгонщика перестал метаться по камере. — Но у меня нет возможности. Сам видишь. Я здесь надолго.

— Мне должны привезти ксивы, — Залетный наклонился к Николе. — Тебя ведь отпустят…

— Чего ты хотел?

— Сутки перекантоваться у тебя. Дождаться документы. Потом мы с тобой вот так гуляем. Мне привезут и бабки…

" Стоит согласиться, менты сразу все организуют… Выпустят вместе, а сзади пустят наружку… Известно!»

Снова прогрохотал унитаз за стеной. Мент снаружи создавал видимость того, что их не подслушивают и можно говорить свободно.

— Все у нас будет! Вино, девки, все! В натуре. Мне только сутки.

Никола не ответил. Без согласия Игумнова он не мог идти ни на какие контакты самостоятельно.

— Я тебя вижу. Ты же человек… — шепьтал Залетный.

В отличие от дежурного никому из сокамерников и в голову не пришло всерьез принять его за работягу.

Разгонщик снова подал голос — обращался к Николе:

— А, если он и правда залетит, не пожалеешь, что не помог своему брату — вору?!

Никола им не верил. Было время, когда с залетным незнакомым вором, он мог поделиться всем, что было. Таков был воровской закон. И с ним, Николой, тоже делились всем чужие воры.

Но теперь это больше не работало.

— Не могу. Я сам горю…

В дверь стукнули.

" Оправка?..»

— Наверное, уже метро открылось, — тот, которому вроде шили разгон как бы погрустнел.

— Тебе в какую сейчас сторону? — спросил у Николы Залетный.

— Метро «Тульская».

Никола–Анчиполовский придерживался своей легенды.

Разгонщик вроде обрадовался:

— Соседи! Где же там?

— Карандашную фабрику знаешь?..

Разговор не имел продолжения. В дверях загремел запор:

— Анчиполовский ! С вещами…

— Телефон скажи! Я тебе позвоню… В натуре…

С его уходом Залетный вроде лишался последней надежды найти пристанище.

— Пишу! Диктуй.

В руке у него неизвестно откуда появились вдруг приготовленные зараннее пачка сигарет и грифель.

Никола заметил:

" Пачка–то цела!..»

Его, Николы, собственную пачку «Явы» мент всю разодрал. Все искал нет ли сигарет, заряженных травкой…

У Залетного личного обыска не произвели.

" Что и требовалось доказать…»

Фальшивый разгонщик, шагавший от стены к стене, тоже увидел промашку ментов, издал предупреждающий легкий шлепок губами.

Сокамерники работали на пару.

Лежащий рядом, ничего не заметил, продолжал шептать:

— Телефон какого–нибудь кента…

Никола поднялся.

— У меня тут один только кент. Телефона не помню, в дежурке спишешь…

Сосед вскинулся:

— Где там? На стенке?!

— «График встреч с гражданами». Видел? Замначальника… Передашь привет.

Он знал: они все равно не расскажут о провале.

Дверь открылась.

— Анчиполовский…

Николу подняли наверх.

Было уже утро. Уборщица носилась с ведром, с урнами для бумаг.

— Постой здесь, — распорядился конвоир.

Стулья из коридора убрали. Никола устроился по–лагерному. На корточках, у стены.

Дверь в дежурку напротив была открыта. Николе было видно, как в дежурку пронесли завернутый в простыню продолговатый сверток.

" Одежда… Для того мужика!»

Старшина, выводивший Николу из камеры, позвал к встроенному шкафу:

— Твое? — показал на полку.

В отделении был ремонт — вещи доставленных лежали на стеллажах кучками одна подле другой.

Особняком лежали два хитроумных ключа, соединенных кольцом.

" Это его — кинутого! "

Никола оглянулся, шагнул ближе.

— В такси оденешься…

Задержаться в отделении Николе не дали.

Из дежурки крикнули еще:

— Давайте по–быстрому. Начальство едет…

СМЕРДОВ

Ночь в «Аленький цветочке» прошла спокойно.

Смердов успел покемарить в кабинете у Люськи.

Джабарову тревожили за ночь всего дважды. Милиционеры — «афганцы», работавшие по негласному контракту, легко и быстро погасили оба скандала.

Под утро подали жирный «хаш».

Желающим заварили кофе.

Смердов приехал в отделение, полный энергии.

Здесь было по–утреннему тихо. На короткое время помещение обычно становилось проветренным, полы абсолютно чисты, корзинки для бумаг без малейшего признака сора.

На диване в дежурке Смердов сразу увидел вчерашнего иностранца.

Ограбленный охотник был одним из приближенных Авгурова.

Судьба предоставляла Смердову удобный случай оказать услугу могущественной милицейской мафии, контролировавшей Спецохотхозяйство.

" За этими никогда ничего не пропадает…»

Смердов прошел к пульту.

Доставленный Голицыным и Волоковым потерпевший не проснулся негромко всхрапнул под форменной милицейской шинелью.

Смердов, однако, начал не с него.

— Материалы на Анчиполовского… — Он отодвинул дежурного, занял его место за пультом. — Говорил с ним? Зачем он в действительности приехал?

— По