Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов - Леонид Семёнович Словин

— Я еще в таможне в Лимассоли.

— Отлично. Там кафе, рядом с таможней. Оно единственное. Ошибиться невозможно. Через час я буду. Номер моей машины заканчивается двумя «пятерками». О кэй?

— Да, до встречи…

Кафе оказалось сразу же за дверью — небольшой навес с буфетом и стойкой. Посетителей почти не было. Только несколько таксистов в углу.

Работы с пассажирами хайфского парома им не предвиделось возвращавшиеся в Союз с коробками, чемоданами тащились мимо такси за угол, к микроавтобусам. Это было дешевле. Покупать на валюту никто из них тоже не собирался.

Авгурова заказала кофе.

Время тянулась медленно. От нечего делать она купила русскую газету, она продавалась тут же.

«Квалифицированный адвокат предлагает свое посредничество при приобретении недвижимой собственности на Кипре». «Полицейская хроника»…

Наконец, Авгурова решила, что пора идти на стоянку.

Несколько легковых машин было припарковано тут же за углом. Номерной знак, заканчивавшийся двумя «пятерками», она заметила сразу.

Сократис Романиди — высокий симпатичный грек — стоя у кабины, приглядывался к прохожим.

Авгурова не успела к нему подойти.

— При–вет! — услышала вдруг.

Она узнала знакомый голос, осточертевший ей за время поездки по Израилю.

— Фрида, вы?

— Я…

Посланица советских сторонниц мира важно курила рядом с довольно громоздким багажом из коробок и чемоданов.

— Тоже не лечу с группой…

Она кивнула на коробки, на всякий случай объяснила:

— Вроде ничего и не купила. А тому подарок, тому сувенир. Все просят… И никому нельзя отказать!

— Я вас понимаю…

Было заманчиво снова оставить ее в дураках — запереть в туалете где–нибудь тут, в Лимасоли.

— Я вижу вы кого–то ждете…

— Да я уезжаю. Муж приятельницы… Он за мной заехал.

— Какая удача! Может он довезет меня до Никосии!.

— Это не очень удобно… — Авгурова даже не подумала смягчить отказ. — Извините, Фрида. До свиданья.

За границей, с валютой, она словно превратилась опять в первую даму–невестку первого лица в стране. Как при прежнем своем муже.

Авгурова шагнула к машине:

— Здравствуйте, Сократис!

— С приездом… — Они расцеловались. Киприот тут же перехватил ее сумку. — Давайте, давайте… — Одновременно они уже обменивались новостями. — Как там Белокаменная?

— Хорошеет. Ваш брат Георгий передает вам огромный привет…

Романиди поставил сумку в багажник.

— Как он?

— По–моему, ему нравится.

— Он вообще влюблен в Москву. У вас там необыкновенные охотничьи угодья…

— Вы в курсе?

— Он звонил. Еще Георгий сказал, что мы сможем тут быть вам полезны. Мы здесь в вашем полном распоряжении…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая.

ИГУМНОВ

Эту ночь Игумнов ночевал дома.

С прибытием делегатов казарменное положение для вокзальных ментов временно прекратилось. На время заседаний была объявлена короткая передышка.

С окончанием Съезда, на время разъезда делегатов, всех пообещали снова вернуть в поставленный на прикол состав «Новомосковск–Москва.»

Телефонный звонок на полу у кровати слабо протарахтел, как жесткокрылый жук–носорог из коробка в темноте.

Игумнов спал чутко. Уже на втором гудке снял трубку.

— Прошу простить за беспокойство… — Незнакомый голос. Чужая служба. Ни малейшего намека на сон. — Милиция из 33–го беспокоит. С вами будут говорить…

В трубке послышалось дыхание:

— Это… Анчиполовский!

" Никола!..»

— Вам слышно меня? Я чего звоню? Утром рано подадут вагоны под погрузку,

— Никола привычно раскидывал черноту. — А я тут…

Игумнов предполагал что–то подобное.

Никола исчез с вечера от магазина на Башиловке, не доложив о результатах поездки. Качан, который должен был обеспечить наблюдение, приехал на вокзал поздно, объяснил, что потерял Николу у очереди.

" Ну с Качаном–то ясно! Верка ночует в Москве у матери ! А вот Никола!..»

— Я здесь, а ключи от склада у меня дома! Теперь пойдут штрафы… Ваш друг — заместитель мэра — в курсе опять же! А тут такие дела… Никола притворно вздохнул. — А выпил–то самую малость…

Он снова пустился в объяснения.

Если послушать — Игумнов ходил у него в крутых хозяевах крупной торговой базы или холодильника, имеющих лапу в Главном Управлении торговли. А он, Анчиполовский, с понта, был битым, видавшим виды заведующим прирельсового склада, поставленным уголовниками.

— Я бы не потревожил… — Никола продолжал нести свою херню. — Но к чему вам неприятности?! А я бы мог сейчас съездить, привезти ключи…

Нужно было иметь воистине неистовую фантазию, чтобы в воре Николе заподозрить завсклада…

Не кладя трубку, Игумнов с аппаратом поднялся к окну, дальше, откинул штору.

Все также близко на лоджии, обмерали голуби. Внизу, рядом с аркой, у дома Ельцина, крутилась комитетская разведка. Там же свисал скособоченный, успевший прогнуться транспарант с приветствием съезду.

" Этот до закрытия не дотянет…»

— … Смена тут , в 33–ьем, хорошая! — Голос у Николы был совершенно трезвый.

" Прекрасная! Потому ты и темнишь…»

Никола, несомненно, что–то пообещал дежурному и тот допустил его к трубке.

— И вот еще: из второго пакгауза надо грузить в последнюю очередь…

Игумнов внимательно процеживал весь этот бред: в какой–то момент Никола должен был дать набой на что–то, ради чего он, собственно, и продолжал базарить.

И , наконец,дождался.

— Посмотрите на кинутого…

Дежурный, повидимому, в это время отвлекся.

Никола сделал короткую паузу.

" А это при чем тут? "

Кинутый могло обозначать и обманутый, и ограбленный. И «лох», и «фуцан», и «фраер»!

— Фактически выброшенная тара… — Никола тут же принялся все быстро забалтывать. — Я сейчас не у дел. А когда переманивали на холодильник много чего обещали!

Игумнов понял:

«Речь идет о потерпевшем ! Все как–то связано с Волоком. Иначе бы Никола об этом бы не упомянул…»

— А за мной, начальник, дело не станет! — Никола уже закруглял. Он был уверен, что правильно понят. — Только вам лучше прямо сейчас кого–то послать или самим приехать, пока ихнее начальство на подвалило!

" Кого–то кинули. Раздели… Каким–то образом это касается полученного Николой задания…»

Игумнов взглянул на часы.

— Скажи дежурному: «Сейчас будем. Все путем!» — он выждал паузу. — А с завсклалом я тебя снимаю, Анчиполовский! Ты, Ефим, не обижайся!

— За что, начальник?!

Не кладя трубку, Игумнов нажал на рычаг. Отпустил. Надо было поднимать Цуканова. Он отпустил рычаг, но гудка не последовало. Линия оказалась занятой. Там все шли короткие отрывистые гудки.

Ясно: в дежурной части 33–его, откуда Никола звонил, трубку не положили.

«Любопытно…»

Игумнов подождал пару