Московские коллекционеры - Наталия Юрьевна Семенова

этой группы сильное влияние оказали открытия постимпрессионизма и живопись Поля Гогена.

121

Общество «Бубновый валет», выставочное объединение московских художников, приверженцев живописи постимпрессионизма, кубизма и фовизма, было учреждено в январе 1912 года. С. И. Щукину и И. А. Морозову поступило предложение стать почетными членами общества; Щукин дал согласие, Морозов отказался.

122

«Золотое руно» Николай Петрович начал издавать на свои средства в 1906 году, печатая журнал на роскошной бумаге на двух языках — русском и французском.

123

В 1933 году «Ночное кафе» cоветские власти продали американскому миллионеру, в том же году Мандельштам написал антисталинские стихи, за которые был выслан из Москвы.

124

Rue Flerus, 27, — исторический адрес. Квартира Лео Стайна и его сестры Гертруды, писателя-экспериментатора, автора знаменитого термина «потерянное поколение», была местом встреч писателей, художников и парижской богемы.

125

Сначала собрание А. В. Морозова назвали «Музей-выставка художественной старины» и 14 декабря 1919 года открыли для посетителей два отделения — коллекцию русского фарфора и древнерусской живописи (всего же в собрании было почти десять тысяч предметов). Затем преобразовали в Музей фарфора, который сначала перевезли в бывший особняк Щукина в Большом Знаменском переулке, а в начале 1932 года — в бывшее имение князей Юсуповых Кусково, где они находятся и поныне, потерявшиеся в многотысячных фондах Музея керамики и усадьбы Кусково. Все остальное — иконы, гравюры, серебро, миниатюры — и вовсе растворилось в необъятных коллекциях самых разных музеев.

126

Особняк во Введенском (Подсосенском) переулке в 1869 году построил архитектор Д. Н. Чичагов. Приспособив его специально для коллекций, А. В. Морозов полностью изменил его интерьеры: их отделку осуществил Ф. П. Шехтель, оформивший приемную и кабинет в готическом стиле; живописные панно (верхний ярус) исполнил Михаил Врубель. Архитектор И. Е. Бондаренко сделал специальную пристройку к особняку для коллекции икон (более двухсот досок — XIII–XVII веков).

127

В 1920-х годах кладовой нашли вполне достойное применение: ее приспособили для хранения рукописей Л. Н. Толстого — они хранятся в ней и по сей день.

128

Особое отношение у советских властей было к художникам и скульпторам. Они первыми получили «охранные грамоты», а в начале 1920-х, при очередной перерегистрации предметов искусства и старины, деятели науки и искусства оказались в привилегированном положении: художникам сохраняли право на обладание собственными произведениями при их жизни (родственники художников пользовались этим правом в течение десяти лет со дня их смерти). В исключительных случаях, если за произведениями живых классиков признавалось музейное значение, их брали на учет (так поступили, например, с работами Ильи Репина и Виктора Васнецова).

129

Отрывки из дневника и воспоминаний Т. А. Лебедевой (1906–1980) были опубликованы Ю. А. Молоком. См.: Лебедева Т. А. Картины и художники: Наброски воспоминаний // Панорама искусств. М., 1982. № 5.

130

Николай Александрович Варенцов (1862–1917) — директор Московского торгово-промышленного товарищества, председатель правления Большой Кинешемской мануфактуры. В 1918-м был арестован, но освобожден благодаря рабочим его бывшей фабрики. Перебивался случайными заработками, потерял всю семью. Мемуары были записаны автором в 1930-х годах, в 1997 году их опубликовал журнал «Наше наследие» (№ 43, 44).

131

Реквизицию фабрик и прочей собственности никто из эмигрантов-промышленников не признавал — а их наследники продолжают считать ее незаконной по сей день и при каждом удобном случае подают и будут подавать иски России. Вернуть заводы и фабрики никто особо не пытается, зато за особняки и коллекции все еще продолжают бороться, и потомки Морозовых активнее других — особенно за коллекции.

132

Свидетельство о смерти написано по-немецки и лишь недавно было обнаружено в Парижском архиве правнуком И. А. Морозова Петром Коноваловым и его женой Екатериной. Также им удалось найти и духовное завещание прадеда.

133

Б. Н. Терновец перепутал дату смерти, написав вместо «22 июля» — «22 июня». Эта ошибка потом регулярно повторялась. Но место смерти Карлсбад (Карловы Вары) указал правильно. Номер журнала вышел в ноябре 1921 года.

134

Брак Евдокии Морозовой с Сергеем Коноваловым был зарегистрирован 20 января 1922 года в мэрии XVI парижского района, а 25 января состоялось венчание в православном кафедральном соборе на улице Дарю. С матерью, которая скончалась 4 марта 1959 года в Париже и была похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, дочь с тех пор отношений практически не поддерживала.

135

Надежда Александровна, урожденная Второва (1879–1959?), сестра Н. А. Второва. Н. А. Второв владел целой промышленной империей. Капитал «русского Моргана» оценивался в 60 миллионов рублей (30 миллионов долларов по тогдашнему курсу). Ему принадлежали цементные заводы, им были основаны первые в России фабрики химических красителей, несколько текстильных мануфактур, а также Московское товарищество автомобильного завода «АМО» (совместно с Рябушинскими, ныне — ЗИЛ), шахты и угольные карьеры, две золотопромышленные компании и пр. В 1917 году самого богатого из россиян нашли застреленным в собственном особняке в Спасо-Песковском переулке на Арбате, с 1933 года и по сей день остающемся резиденцией американского посла.

136

По чистой случайности в текст декрета о национализации галереи в историческое название «Московская городская художественная галерея П. М. и С. М. Третьяковых» Ленин вписал одно только слово — «имени». Вот такая, казалось бы, мелочь и сохранила имя бывшего владельца и основателя галереи.

137

Согласно отчету ГМНЗИ за 1922–1923 годы в Морозовском отделении насчитывалось 318 произведений русских художников (в том числе шесть скульптур), французский отдел состоял из 252 единиц (в том числе 202 произведения живописи, 39 скульптур и 11 керамики).

138

С этими документами меня познакомила заведующая Отделом рукописей ГМИИ имени А. С. Пушкина М. Б. Аксененко, за что я ей глубоко благодарна. См.: Аксененко М. Б. Как закрывали Сезанна и Матисса // Мир музея. 1998. № 6, 7.

139

Сколотивший солидный капитал на продаже пенициллина, Барнс счел назначенную за Сезанна сумму нереально высокой. Кстати, именно для Альберта Барнса в конце 1930-х годов Анри Матисс напишет панно — своего рода парафраз щукинских «Танца» и «Музыки».

140

«Мадам Сезанн в оранжерее», «Подавальщица из ресторана Дюваль» Ренуара и «Певица в зеленом» Дега попали по завещанию С. Кларка в 1960 году в Метрополитен-музей, а «Ночное кафе» Ван Гога — в музей Йельского университета.

141

Одна из первых сотрудников ГМНЗИ, Татьяна Боровая, до конца дней работавшая в ГМИИ имени А. С. Пушкина, не побоялась составить «криминальный список», оставшийся в ее личных бумагах и случайно попавший к автору этой книги. Из него видно, что собирались продать в 1930-х годах: