По ту сторону снов - Гамильтон Питер Ф.

– Эта партия на уровне, – сказал он Фергюсу. – Загружайте в ракету-носитель.

– Медленно и осторожно, – усмехнулся Фергюс.

Найджел отошел от стола и обнял Кайсандру, выходя вместе с ней из испытательного сарая.

– Извини, – сказал он, снимая маску. – Некоторые вещи нужно делать как следует. Я бы не хотел отправиться в космос на негодной партии топлива.

Кайсандра серьезно кивнула:

– Я понимаю.

– Эти свиньи довольно непредсказуемы.

– Мы каждый раз правильно подбираем кормовую смесь.

– Я знаю. Но мне кажется, паданцы вряд ли имели в виду нечто подобное, когда разрабатывали нейтов.

Это было последнее откровение, извлеченное ими из памяти Проувела-паданца. Нейты оказались идеальной расой домашних рабов, биологическими машинами, созданными с одной целью – служить паданцам. Способные к превращению в десятки подвидов, от животных, которые могли выполнять большинство разновидностей физического труда, до неподвижных комков органов, чьи ферменты превращали их в простые химические очистительные заводы, нейты избавили паданцев от необходимости механизированной цивилизации. Требовалось лишь уметь формировать эмбрионы. В этом заключалась вторая часть головоломки.

У паданцев в человеческом обличье появлялись толстые пучки дополнительных нервов, тянувшиеся вдоль руки до небольшой выпуклости на тыльной стороне запястья – выход прямого синаптического интерфейса с соответствующим участком нервных рецепторов в затылочной части головы нейтов. Все моды имели такой участок, через который можно было направлять команды. Открытие восхитило Найджела.

– Так вот как они действовали за пределами Бездны, – пробормотал он, когда «Небесная властительница» подавала информацию на их экзообзоры. – Пауле это понравится.

«Небесной властительнице» потребовалось некоторое время на расчет правильной последовательности, но в итоге они получили эмбрион мод-свиньи с нужными свойствами. Толстые существа лежали в своих боксах, их коротенькие ножки ни на что не годились, а их тела представляли собой биологические реакторы, сравшие чистым ракетным топливом. Мод-свиньи жили недолго из-за токсичности соединений, употребляемых ими в пищу. Но их имелось достаточное количество, и регулярно рождались новые на замену – производство топливных гранул шло вровень с производством кожухов ракет-носителей. К настоящему моменту оставалось заполнить только одну ракету – и у них будет комплект, способный отправить «Небесную властительницу» на высоту более девяноста километров. Но это будет баллистическая траектория; скорость корабля окажется намного меньше орбитальной скорости. Достижение орбитальной скорости зависело от испорченных установок инверсной гравитации, которые должны были дать завершающий импульс. Найджел поклялся, что все расчеты точны и он доберется до Леса.

– Удастся ли вовремя закончить последнюю ракету-носитель? – спросила Кайсандра, когда они возвращались на ферму.

– Загрузка топлива и катализация окончательного связывания занимают десять дней, так что да. Первый этап запланирован не ранее чем через месяц. Это дает нам достаточно времени для окончательной сборки комплекта.

Она повернулась бросить взгляд на стартовое сооружение.

– А если оружие вышло из строя?

– Да ладно тебе, дроны Кулена осматривали его целых восемнадцать месяцев. Целостность не нарушена. Все просто выключено.

– Им три тысячи лет, Найджел.

– Не имеет значения. Боеголовки твердотельные. Конечно, все вспомогательные компоненты хрупкие. Нам придется кое-что отремонтировать и заменить, но все будет работать нормально. Перестань беспокоиться. Не то я тоже начну нервничать, а это совсем нехорошо.

Он положил руку ей на плечо и привлек к себе. Кайсандра отметила, что Найджел стал чаще к ней прикасаться в последний год или около того.

– Извини, – сказала она, изливая неискренность.

– Ага, ладно.

– Но у меня есть вопрос.

– Какой?

– Я просматривала счета. Кто такой Джеймс Хилтон? Мы недавно выплатили ему изрядную кучу денег.

– А! Вообще-то Джеймс Хилтон был романистом на Земле, в эпоху до Содружества.

– Так почему мы платим ему целое состояние?

– Он по-настоящему известен только одной книгой, «Потерянный горизонт». В ней описана воображаемая долина под названием Шангри-Ла, защищенная от остальной части мира. Я подумал, это подходящее имя.

– Для чего?

– Для убежища на случай, если что-то пойдет не так.

– Что-то может пойти не так?

– Ну вот. Именно поэтому я и молчал. Если у тебя появляются сомнения, ты всегда впадаешь в панику.

– Ничего подобного!

– Тогда почему ты беспокоишься?

– Я не беспокоюсь. Я хочу знать, только и всего.

– Ну, теперь ты знаешь. Если что-нибудь случится, есть место, куда ты, я и АНС-дроиды сможем отступить и перегруппироваться.

– Ясно. Спасибо. И где оно?

– Порт Чана.

– Ах вот что! Я‑то думала, и зачем Марек торчал там столько времени, неужели просто из-за закупок соляной кислоты.

– Умная девочка.

– Не надо говорить со мной свысока!

– Ты злишься, когда беспокоишься.

– Я не беспокоюсь. Но меня заботят твои подозрения, будто что-то может пойти не так.

– Я так не думаю.

– Но?..

– Но у меня достаточно жизненного опыта, чтобы знать: всегда следует принимать меры предосторожности. Ибо другие люди могут все запороть. Послушай, если все пойдет как надо, через пару месяцев Бездна исчезнет, а ты, я и все остальные люди Бьенвенидо и Кверенции окажемся на борту корабля райелей, направляющегося в Содружество. Но если нет – если непредсказуемый случай все испортит, – ну, наши действия будут иметь последствия. Последствия, с которыми я бы предпочел не сталкиваться. Шангри-Ла – аварийный запасной вариант. Разумный подход, верно?

Кайсандра стиснула зубы.

– Да.

– Ну вот видишь. Так что я знаю?

– Все до последней дерьмовой мелочи.

Слабое состояние экономики Варлана не беспокоило клуб «Вестергейт». Основанный более полутора тысяч лет назад и перестроенный четыре раза на одном и том же месте, он олицетворял собой правящий класс города, безмятежно плывущий сквозь беды других людей, наблюдающий за их страданиями так, как можно наблюдать за повадками животных в зоопарке. Через неделю после выборов Слваста подошел к богато украшенной парадной двери в сером костюме, который он купил для публичных выступлений во время предвыборной кампании. Жаль, что у него не нашлось времени почистить костюм. Швейцар в безупречном черном фраке подобострастно улыбнулся ему и пригласил внутрь.

– С возвращением, капитан Слваста, и мои личные поздравления по случаю вашего избрания.

– Спасибо.

Администратор за стойкой одарила его очень оживленной улыбкой, подкрепленной жаркой персональной телепатемой – бессловесный импульс, вполне недвусмысленное приглашение. Слваста надеялся, он не слишком сильно покраснел, когда лакей явился проводить его. Как всегда, огромное мраморное нутро клуба словно поглощало звуки. Слваста был на середине пути по широкой лестнице, когда увидел молодую женщину, спускающуюся навстречу. Цвет ее ярко-красного платья подчеркивал золотистый оттенок ее длинных светлых волос; лиф платья отличался от моды, принятой у светских дам, плотностью, зато юбка имела довольно дерзкий разрез с одного бока, позволяя мельком увидеть длинные и очень стройные ноги. Ее лицо казалось знакомым, пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить…

– Слваста! – Женщина улыбнулась и обняла Слвасту, прежде чем он успел среагировать. – О нет, – театрально простонала она, заламывая руки. – Ты уже забыл меня. А мы так хорошо проводили время вместе.

Она поделилась с ним образом будуара, который вызвал у Слвасты самые приятные воспоминания. Как он провел с ней долгий день на этой большой мягкой кровати. Не только Бетаньева умела безудержно развлекаться в постели. Как они вместе смеялись…

– Ланисия, – сказал он. – Извини. Столько времени прошло.