Патрик Кензи - Деннис Лихэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, кто же сделал этот анонимный звонок?
На следующей странице я увидел пожелтевшее фото, на котором был изображен белый фургон, зарегистрированный на имя Рагглстоуна. У него был старый, неухоженный вид, к тому же отсутствовало лобовое стекло. Согласно рапорту, внутренняя часть фургона была промыта водой из шланга и насухо вытерта примерно за сутки до смерти Рагглстоуна, однако переднее стекло было выбито совсем недавно. Осколки стекла покрывали сиденья водителя и пассажиров, сверкали кучками по всему полу. А в центре фургона стояли два бетонных блока.
Кто-то, возможно дети, пытался вытащить их через отверстие от лобового стекла, когда фургон был припаркован возле склада. Воровство совершалось в одно время с убийством, которое вершил Хардимен всего в нескольких шагах.
Может быть, воришки услышали шум внутри, сочли его подозрительным и совершили тот анонимный звонок.
Я еще с минуту смотрел на фургон и ощутил нечто сродни страху.
Мне никогда не нравились фургоны. И да простят меня Додж и Форд, которым мое мнение покажется крамольным, но этот вид транспорта у меня ассоциируется с чем-то нездоровым — с водителями, которые заманивают и развращают детей, с сексуальными маньяками, коротающими в них время на стоянках возле супермаркетов, с детскими слухами об убийцах-клоунах, наконец, просто со злом.
Перевернув страницу, я наткнулся на токсикологический анализ Рагглстоуна. В его организме было найдено большое количество фенциклидина и метиламфетамина, достаточное, чтобы продержаться без сна целую неделю. Все это он уравновесил высоким уровнем алкоголя в крови, но даже такое количество выпивки, уверен, не смогло бы нейтрализовать мощь искусственного адреналина. Его кровь была буквально наэлектризована.
Как же смог Хардимен, который был на двадцать фунтов легче, привязать его к стулу?
Перевернув еще одну страницу, нашел отчет о повреждениях на теле Рагглстоуна. И хотя я слышал отчеты и Джерри Глинна, и Болтона, гигантский список ранений, нанесенных несчастному, невозможно было осознать.
Шестьдесят семь ударов молотком, найденным под стулом Алека Хардимена в диспетчерской. Удары наносились как с высоты семи футов, так и с расстояния в шести дюймов. Спереди, сзади, слева и справа.
Теперь я открыл папку Хардимена, положив оба дела рядом. В ходе судебного процесса защитник Хардимена доказывал, что его подзащитный в детстве страдал поражением нерва левой руки, что он плохо владел ею и поэтому никак не мог размахивать молотком, да еще и с такой силой.
Обвинение же указало на наличие в его организме фенциклидина, и судья с присяжными согласились, что препарат мог придать даже ослабленному человеку силы в десятикратном размере.
Никто не поверил заявлению адвоката о том, что содержание фенциклидина в крови Хардимена было незначительным по сравнению с его содержанием у Рагглстоуна и что Хардимен приправил его не «спидом», а смесью морфина и метиламфетамина плюс изрядное количество алкоголя, так что хорошо, если он мог держаться на ногах, а не то что устроить эту экзекуцию, требовавшую от палача недюжинных физических усилий.
Он сжег Рагглстоуна по частям в течение четырех часов. Начал со стоп, но когда огонь добрался до нижней части икр, он пригасил его и принялся за работу с помощью молотка, ножа для колки льда или острой бритвы, которые должны были пронзить тело Рагглстоуна сто десять раз, и слева, и справа. Затем он сжег нижние части икр и колени, пригасил пламя вновь, и все пошло по новой.
Обследование ран Рагглстоуна выявило наличие в них лимонной кислоты, перекиси водорода и столовой соли. Порезы лица и головы показали явное наличие в них двух косметических компонентов — крема «Пондс» и белого грима «Пенкейк».
Выходит, он красился?
Я снова заглянул в дело Хардимена. На момент ареста у него на корнях волос также были найдены следы белого грима, будто он стер их, но вымыть голову не успел.
Я пролистал дело Кола Моррисона. Он выехал из дома в три часа пополудни в тот хмурый день и направился на футбольный матч в Коламбиа Парк. Его дом находился примерно в миле от города, и когда потом полиция выявляла его возможный путь, то не нашла ни одного свидетеля, который бы видел Кола после того, как он помахал рукой соседу на Саммер-стрит.
Спустя семь часов он был распят.
Судебные эксперты утверждали, что Кол несколько часов пролежал на спине на каком-то коврике. Он был из разряда дешевых, разрезанный на неравные части, поэтому клочки ворса набились в волосы Кола. На ковре были также найдены остатки разлитого масла и тормозной жидкости.
Под ногтями его левой руки была найдена кровь группы А и вещества, из которых был изготовлен грим «Пенкейк».
Детективы моментально ухватились за женский след в этой истории и уже собрались искать женщину-убийцу. Но анализ волос и отпечатки ног быстро развенчали эту теорию.
Итак, грим. Почему Рагглстоун и Хардимен им пользовались?
Глава 27
Около одиннадцати я позвонил Девину и рассказал о гриме.
— В свое время меня это также озадачило, — сказал он.
— И что же?
— Разгадка пришла совершенно случайно. Оказалось, Хардимен и Рагглстоун были любовниками, Патрик.
— Они были гомосексуалистами, Девин, но это не означает, что они были трансвеститами. В их делах ни разу не упоминается, чтобы они когда-либо использовали грим.
— Не знаю, что и сказать тебе, Патрик. Как ни складывай, суть одна. Хардимен и Рагглстоун убили Моррисона, затем Хардимен прикончил Рагглстоуна, и даже если б у них на головах были ананасы и они носили красные чулки, это не меняет фактов.
— И все-таки в этих фактах что-то смущает, Девин. Я это знаю.
Он вздохнул.
— Где Энджи?
— Спит.
— Одна? — Он хихикнул.
— Что? — спросил я.
— Ничего.
На заднем плане я услышал гортанный хохот Оскара.
— Лучше выскажитесь, — предложил я.
После щелчка в аппарате послышался довольный вздох Девина.
— Мы с Оскаром заключили небольшое пари.
— По поводу чего?
— Тебя и твоей партнерши, точнее, сколько времени вы сможете пробыть вместе, пока не случится одно из двух.
— И что именно?
— Мое мнение — вы поубиваете друг друга, но Оскар считает, что к выходным вы будете трахаться как кролики.
— Превосходно, — сказал я. — Не пора ли вам, друзья, сходить на лекцию о политкорректности.
— У нас в управлении это называется «Диалоги о человеческом сочувствии», — сказал Девин, — но я и сержант Ли считаем себя вполне подкованными.
— Разумеется.
— Ты что, не веришь нам? — вмешался Оскар.
— О, нет. Вы прямо ходячая реклама человеческого сочувствия.
— Правда? — спросил
