Трон сломленных богов - Эмбер Николь

Единственным украшением были большие руны, выгравированные на полу. Все члены Руки стояли и дожидались меня – они были одеты в серебряные доспехи, которые я создал для них много веков назад.

– Ты опоздал. Хорошо спал? – спросил Кэмерон с многозначительной улыбкой.

По правде говоря, я вообще не спал. Вместо этого я ворочался всю ночь. Диван, даже самый красивый и удобный, все же не был кроватью и никак не способствовал хорошему сну. Но меньше всего мне хотелось снова оставлять ее одну, особенно когда она сама попросила меня остаться. По крайней мере, я мог слышать биение ее сердца и быть первым, кого она увидит после пробуждения. Только так я был спокоен. Мне стоило продумать этот момент, когда я перестраивал дворец, и выделить себе соседнюю комнату.

Я ударил плоской частью меча по шлему Кэмерона – раздался громкий звон. Он дернулся, а Ксавье рассмеялся.

– Ты это заслужил.

Я прищурился и пристально посмотрел на него. Ксавье выпрямился как струна и сложил руки по швам.

– Понял, молчу.

– Вам обоим повезло, что я не отправил вас перебирать бумажки до скончания времен. Я не могу поверить, что вы посмели подвергнуть ее опасности и отвести на Онуну. Вы все равно будете наказаны. Я просто не придумал подходящую кару. Пока.

От моего зловещего тона в зале воцарилась гробовая тишина. Даже Винсент не посмел открыть рот. Довольный произведенным эффектом, я продолжил:

– Логан.

Я кивнул на самую большую из выгравированных на полу рун, и Логан сделал шаг вперед. Он поднял руки, чертя в воздухе узор, и словно дирижер направил членов Руки в центр комнаты. Лазурный свет взмыл вверх, закручиваясь по спирали к потолку и образуя вокруг нас колонну. В следующее мгновение мы оказались в большой, душной пещере. Свет лазурных рун померк, и нас окружила непроглядная тьма. В ладони каждого из членов Руки загорелся голубоватый шар. Перед нашими глазами вырисовались угловатые каменные стены.

– Здесь мы вошли в Йеджедин, – сказал Логан, указывая на гладкую каменную стену.

Я протянул руку, направляя туда поток силы. По пещере разнесся низкий гул, и серебристый контур очертил границы портала. Он был едва заметен и больше напоминал тонкий шрам, разделяющий два мира. Вот почему ей понадобилась карта.

– Я надеялась, что портал еще не затянулся. – Имоджин шагнула вперед, Винсент встал рядом с ней. – Извини. Потребовалось слишком много времени, чтобы сделать правильные расчеты.

– Не извиняйся. – Я поднял глаза, пытаясь оценить масштабы разлома. – Ты отлично справилась.

Именно над этими расчетами мы работали во время наших встреч. Мы пытались найти способ создать раскол в материи Йеджедина и в то же время не породить вакуум, который мог уничтожить Онуну и всех ее жителей. Помогло то, что у нас была ведьма, готовая на все ради прощения. Винсенту удалось убедить Камиллу помочь. Я не стал выяснять, почему она его послушалась, – было важно лишь то, что в конце концов она это сделала. Я призвал серебряный меч. Имоджин открыла большой блокнот, и я взглянул на рукописные формулы. Я давно их запомнил, но все равно хотел убедиться.

– Пришло время для небольшого экскурса в науку, которую смертные называют физикой.

Все глаза обратились ко мне, когда я поднял руку над пульсирующим порталом.

– Мой отец научил меня нескольким вещам. Если бы я знал о том, как это важно, то, вероятно, уделил бы его урокам больше внимания. Хотя миры могут быть заперты с помощью моей жизненной силы, есть крошечные области за их пределами, которые остаются открытыми. – Я опустил руку и повернулся к ним. – Мой отец создал для Роккаррема небольшое измерение, но подобные пространства существовали задолго до его рождения.

Кэмерон поднял руку, и я кивнул.

– Если это так, то почему мы до сих пор с ними не сталкивались?

– Все просто. Только самые могущественные могут создавать и управлять этими пространствами. Проще говоря, они являются лазейкой во все остальные миры. Мой отец научился управлять некоторыми из них, но в легендах говорится о древних существах, которые могли подчинить своей воле любое измерение. Если я прав, то это означает, что Каден – не просто Иг’Моррутен, но еще и древняя, могущественная угроза.

В комнате стало тихо – взгляды всех устремились в сторону разлома позади меня.

– При всем моем уважении. – Винсент, казалось, пошатнулся, прежде чем взглянуть на меня. – У твоего отца было много врагов. Это меня нервирует, но не удивляет.

Я кивнул:

– Меня тоже.

Следующей заговорила Имоджин, глядя в свой исписанный блокнот:

– Если то, что сказала Камилла, правда, то твоя кровь все еще является единственным ключом. Если найденные нами руны сработают, они откроют только то, что уже было открыто.

– Это меня не успокаивает, – сказал Кэмерон.

– Готов, босс? – спросил Неверра.

Я встал перед ними и провел ножом по руке. Ветер завывал в пещере, и все явно нервничали. Я окунул пальцы в лужицу крови, собравшуюся на ладони, – Имоджин держала передо мной открытый альбом, пока я рисовал кровью руны на гладком камне. Когда я завершил последний символ, стена задрожала, и сверху посыпались мелкие камешки. Члены Руки отступили назад, и я сжал пальцы в кулак, пока рана на ладони зажила.

Может, дело было в отсутствии сна, в разочаровании или в гневе, но я устал ждать. Я устал от того, что Каден прятался. После всего, что он сделал с Дианной, после всей боли, которую он ей причинил, я хотел только одного – привезти ей его голову в качестве подарка.

Низкий, глухой звук эхом разнесся по пещере, и она начала трястись. Перед нами засияло клубящееся пламя. Серебряный браслет на моем запястье засветился, в руке появился треугольный щит. Он закрывал меня практически с головы до ног, и я сделал шаг в сторону, чтобы защитить членов Руки, желая принять на себя любой возможный удар.

Убедившись, что с противоположной стороны портала нас встретил лишь завывающий ветер, я опустил щит и поднял руку, приказывая остальным подождать, прежде чем входить внутрь.

Портал образовался прямо на краю обрыва высотой в несколько сотен футов – камни падали вниз и с грохотом приземлялись на землю. Со всех сторон клубился дым – это место напомнило мне о Вингурде, мире, который состоял из миллиона вулканов. Перед моими глазами было полное, необратимое разрушение. Останки зданий больше напоминали груды камней, а земля была усыпана обломками костей и оторванными конечностями. Этот неутешительный пейзаж простирался насколько хватало глаз – весь это