Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

Шаман поведал присутствующим, что он трижды говорил с духами. Ответ их в каждый из трех прошедших дней был один и тот же: Харка Твердый Камень, Убивший Волка, Охотник на Бизонов должен стать воином. По обычаям его родного племени ему надлежит удалиться от людей на три дня и три ночи, не есть и не пить и узнать во сне свой защитный знак и свое будущее имя. То же духи сказали и о Могучем Олене, сыне вождя Горящей Воды. Испытание должно состояться через четырнадцать дней, и, если духи будут благосклонны к юношам и объявят им во сне свою волю, те получат свои имена.

Все присутствовавшие восприняли известие шамана с удовлетворением.

– К какому роду будет принадлежать воин Харка Твердый Камень? – спросил Мудрый Змей.

– Духи выскажут свою волю и об этом, – с достоинством ответил шаман. – Возможно, уже во сне Харки Твердого Камня.

Авторитет шамана исключал любые возражения.

– Прошло уже несколько лет и зим, с тех пор как последний мужчина из наших вигвамов, по обычаю наших предков, после Танца Солнца стал воином, – продолжил сам шаман. – Великое Солнце и Великая Тайна вновь требуют от нас жертвы. Если Могучий Олень и Харка Ночное Око получат свои имена воинов, я спрошу духов, могут ли юноши принести жертву Солнцу.

Мужчины, сидевшие вокруг костра, молчали под впечатлением услышанного.

– Уже этим летом? – спросил наконец вождь Горящая Вода.

– Как только передо мной будут сидеть не просто два юноши, но два молодых воина, я узнаю это и сообщу вам, – ответил шаман.

Мужчины подождали, не прибавит ли тот еще что-нибудь к сказанному. Но он молчал, и разговор постепенно перешел на другую, менее важную, но самую распространенную тему для бесед у костра – охоту.

Харка и Могучий Олень уже не слушали: в мыслях они были далеко от вигвама вождя.

Через четырнадцать дней они станут воинами!

Уже на следующее утро весть эта облетела все вигвамы. Никто не сомневался, что оба юноши, которые шесть лет назад, прощаясь друг с другом, стали побратимами, выдержат испытание и получат свои имена воинов. Однако за этим важным, но вполне понятным решением, обрадовавшим всех, стояла Великая Тайна. Распоряжения шамана не отвечали обычаям рода. Уединение, воздержание от пищи и питья и раскрытие тайны собственной жизни было у черноногих, в отличие от других племен, не подготовкой к испытанию будущего воина, а ритуалом посвящения будущего шамана, которого с детства учили мыслить, а через мышление – властвовать над собратьями. Испытанием для воинов служил Танец Солнца. Харка же и Могучий Олень должны были подвергнуться и тому и другому испытанию и принять участие в Танце Солнца, уже будучи воинами. Из-за этого Танец Солнца приобретал особое, необычное, таинственное значение. Мужчины в вигвамах тихо обсуждали эту загадку. Только Харку и Могучего Оленя она мало заботила. Они молча готовились к испытаниям и имели твердое намерение выдержать их с честью.

Время шло, и с каждым днем все быстрее. Наконец до начала испытаний осталась одна ночь. Оба юноши поужинали и напились свежей ключевой воды. Поднявшись утром, на рассвете, они сразу же поспешили в Священный вигвам, где их уже ожидал шаман. Он вручил им по мешочку с табаком, велел покинуть стойбище на три дня и три ночи и ничего не есть и не пить в ожидании сновидений, а утром четвертого дня вернуться к вигвамам. На прощание шаман указал каждому из них место, где тот должен был находиться.

Харка и Могучий Олень вышли из Священного вигвама. Солнце поднялось из-за горизонта и залило все вокруг ярким светом. В вигвамах уже все проснулись и проводили взглядами побратимов, пешком покидавших стойбище в разных направлениях. Провожать их никто не смел, но все мысленно посылали им вслед свои добрые пожелания. Даже молодой воин Гуляющий по Ночам, сын Мудрого Змея, не смел желать Харке Твердому Камню ничего дурного, ибо шаман сообщил о своем решении, объявил волю духов, а это был закон для каждого члена их рода.

Как только Харка оставил вигвамы позади и пошел по лугам и лесам к тому холму, который ему указал шаман, на него снизошел глубокий покой; с души у него словно отвалились застарелые корки, ему стало легче двигаться, дышать. Стояло прекрасное утро. Прозрачный воздух сгущался высоко над землей и переходил в яркую синеву бесконечного неба. Ветер реял над зеленой равниной, ласкал густые травы, играл листьями и ветвями на опушках маленьких рощ; только высокие ели не чувствовали его дыхания и неподвижно стояли в солнечных лучах. Порхали мотыльки, перекликались птицы. Луговые собачки осторожно озирались и прислушивались. Тетерева нежились на солнце. Харка видел множество следов, но сегодня они его не интересовали. Его ничто не связывало. Ему не надо было идти по следу, прислушиваться, не надо было ни с кем говорить. Не надо было даже думать о том, как бы не стать жертвой хищника или врага: эту заботу взяли на себя другие, которым надлежало издалека, незаметно ограждать будущего воина от любых опасностей.

Харка Твердый Камень, Ночное Око остался наедине с самим собой и со своими мыслями.

Достигнув зеленого холма, указанного ему шаманом, он поднялся на него и сел на траву. Внизу перед ним до самого горизонта простирались манящие просторы – ложбины и возвышенности, перелески, ручьи. Вдали, пробиваясь сквозь теснины, шумела река. Сияло небо, искрящееся золотом утреннего солнца. Харка сидел лицом на восток, обхватив руками колени, его тень лежала у него за спиной. Он задумался и мысленным взором медленно окинул всю свою жизнь.

Самым ранним воспоминанием его была холодная зима и замерзшая река с прорубью. Он родился в августе, а это был лед его третьей зимы. Перед рассветом в его вигвам пришел Четан – тогда еще восьмилетний мальчик, – вырвал яростно сопротивлявшегося и брыкавшегося Харку из теплых шкур, вытащил на берег и окунул в прорубь. Харка запомнил, как у него на мгновение замерло сердце и как, немного придя в себя, он впервые в жизни поклялся отомстить. Вечером он попросил отца разбудить его перед восходом солнца, принес с его помощью глыбу льда с реки, прокрался в вигвам Четана и положил тому кусок льда на голую грудь, прямо на сердце. Четан с криком вскочил, схватил Харку и нещадно отлупил его. Но маленький мститель перенес наказание молча, не проронив ни слезинки, со своим характерным выражением гордого упрямства на лице.

Так необычно началась их дружба. Четан потом стал учителем Харки во