Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

встал никто. Вильсон начал было подниматься, но застыл в нелепой позе, опираясь на локти и колени.

— Надо устроить привал, Эдуард, — негромко сказал майор. — Хотя бы на час.

— Алан, через час не встану даже я, — так же тихо ответил Гленарван. — Помоги мне поднять их.

— Как?

— Не знаю… Но надо идти. Если остановимся, навсегда останемся здесь.

Географу, слушавшему эту негромкую пикировку, хотелось сказать: «Смотрите и учитесь у Жака-Элиасена-Франсуа-Мари Паганеля, как надо поднимать на ноги людей, которые думают, что у них не осталось сил…»

Он снова поднес к глазу трубу, повел ей вдоль горизонта, обнаружил искомое и громко объявил:

— Вижу корабль! Кажется, он движется сюда!

Паганель не ошибся. Все тут же оказались на ногах, с надеждой вглядывались в крохотное белое пятнышко на горизонте.

— Я ничего не вижу! Поднимите меня повыше! — канючил Роберт, но никто не обращал на него внимания.

Мэри беззвучно плакала. К дорожкам от засохших слез, пересекавшим грязные щеки девушки, добавлялись новые.

— Корабль… корабль… корабль… — монотонно твердил мистер Олбинет, словно позабыл все прочие слова, что есть на свете

Джон Манглс выхватил трубу у Паганеля, долго смотрел на судно. Сказал, не отрывая трубу от глаза:

— Это бриг. И плывет он не сюда, так лишь кажется. Судно лавирует, идет галсами против ветра. Наверняка пытается пройти в Бей-оф-Айлендс, здесь ему нечего делать.

— Надо стрелять, — решительно сказал Гленарван, — надо подавать знаки.

— Бесполезно, сэр. Слишком далеко, звуки выстрелов не долетят. А если нас случайно заметят, не поймут, что мы европейцы, откуда им тут быть… Примут за дикарей.

— Проклятье! Но что же нам сделать, Джон? Нельзя упускать такой шанс!

— У нас есть единственный выход, сэр. Нам надо немедленно шагать туда, вон на ту косу. — Джон указал рукой, не отрываясь от трубы. — И оказаться на ее оконечности раньше, чем мимо пройдет судно. Там нас услышат, особенно если выстрелим залпом. И разглядят, кто мы такие.

— Все слышали?! — громко спросил Гленарван. — Наше спасение в наших руках… вернее, в наших ногах. Поспешим, друзья мои, поспешим!

* * *

Поспешить не удалось. Медленно тащились вдоль линии прибоя в сторону косы.

«Да почему же они не видят лодку? — недоумевал Паганель. — Заметят, только споткнувшись о нее?»

И в самом деле, до лодки оставалось около сотни шагов, однако ее не видели. Глядели себя под ноги, и все равно то один, то другой падал, но тут же вставал. А если кто-то и поднимал взор, то смотрел только туда, где в сероватой дымке моря виднелось пятнышко парусов. Уже было понятно, что они не успеют, что судно пройдет мимо косы раньше, чем они окажутся там. Никто не смел произнести это вслух, все продолжали цепляться за призрак надежды.

День выдался жаркий. Пить хотелось неимоверно. Фляги были пусты. Паганель снял шляпу, несколько раз широко ей обмахнулся. Это был условный знак: начинаем второе действие.

Около минуты ничего не происходило. Затем появился отряд туземцев. Было до него не более полумили. Дикари выбегали из леса, что-то кричали, размахивали оружием. Прозвучало несколько выстрелов, сделанных в воздух.

«Фальшиво… — подумал Паганель с легким разочарованием. — Плохие из маори актеры. Хотели бы нас действительно захватить, сразу бежали бы сюда, не тратя время на вопли и пальбу в небо».

— Нам конец, — произнесла леди Элен каким-то чужим, не своим голосом. — Алан, ты не забыл?

Гленарван оцепенел, глядя на дикарей и не в силах произнести ни слова. Да и остальные тоже походили на внезапно окаменевшие статуи, на семейство Лота, зачем-то оглянувшееся на пылающий Содом… Это казалось жуткой, кошмарной несправедливостью, жестокой издевкой судьбы: проделать долгий, неимоверно тяжелый путь, — и убедиться, что они стремились, преодолевая все трудности и невзгоды, на собственную казнь.

Маори закончили выдвижение из леса и устремились к путешественникам, переходя с быстрого шага на бег. На ходу они растягивались в цепь, изгибавшуюся полумесяцем.

— Отступать некуда, за спиной море. Будем драться. Мужчины, оружие к бою! — громко и решительно приказал Мак-Наббс, хорошо помнивший свою роль. — Покажем дикарям, как умеют сражаться и умирать белые люди! Вильсон и Мюльреди, женщины на вас! Считайте выстрелы, последние…

Он не закончил, крик Джон Манглса заглушил слова майора:

— Пирога! Пирога!!! Мы спасены, друзья! Спасены-ы-ы!!!

«Аллилуйя, хоть один прозрел», — подумал Паганель.

Действительно, не далее как в тридцати шагах от них виднелась наполовину вытащенная на берег пирога. Гленарван и его спутники мгновенно оказались рядом, усадили женщин и Роберта, затащили пирогу в море, вымокнув по пояс, перевалились через борта. Дикари разочарованно взвыли.

Судно им подвернулось на удивление удачное. Пирога была мореходная, с высокими бортами, рассчитанная на десять или двенадцать гребцов и пассажиров. На дне не плескалась вода, никаких повреждений не виднелось, вдоль бортов были аккуратно уложены шесть весел.

Удивляться и недоумевать: кто и зачем бросил здесь исправное судно? — было некогда. Мужчины торопливо разобрали весла, Джон Манглс взялся за руль, вернее за большое кормовое весло. Пирога понеслась стрелой прочь от опасного берега. Недавний упадок сил исчез без следа, все гребли так, словно всерьез вознамерились взять большой кубок Шотландского гребного клуба, даже Роберт налегал на весло наравне со взрослыми.

Через десять минут пирога находилась уже в четверти мили от берега. Дикари даже не пытались стрелять вслед, не желая впустую жечь порох. Море было спокойно. Беглецы молчали. Затем майор невозмутимо произнес:

— Похоже, мы опять оставили людоедов с носом. И можем теперь добраться до брига. Удачный выдался день, однако.

— Да, да!!! — вскричал Гленарван; весла ему не досталось, лорд стоял на носу, широко расставив ноги. — Правьте туда, верный мой Джон! Прямиком к судну!

Капитан Манглс и без того знал, куда ему править, и ничего не ответил.

А Гленарван вдруг захохотал. Стоял на носу, легкий ветер