Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

приняли как равного среди равных, как вождя среди вождей. А для тех, кто намек не понял и продолжал принимать рассказ географа за чистую монету, Жюль Верн намекает еще раз, описывая татуировку Паганеля в конце книги: оказывается, центральное место в ней занимала «птица киви с распростертыми крыльями, клевавшая его сердце».

Прямо не Паганель, а Прометей какой-то… Вот только откуда взялись распростертые крылья у бескрылой по определению птицы, широко известной именно благодаря этой своей особенности? Загадка. Однако не спешите смеяться. Жюль Верн нередко изумлял нас своей зоологической безграмотностью, — но что у птицы киви есть, а чего нет, писатель знал. Потому что описал, как путешественники повстречались с киви еще до своего пленения, и Паганель даже отловил парочку для Парижского зоопарка.

«Роберт, шаривший повсюду, как настоящая ищейка, наткнулся на гнездо из переплетенных корней деревьев, где сидела пара куриц без крыльев, без хвоста, с четырьмя пальцами на лапах, длинным, как у бекаса, клювом и густым белым оперением. Странные животные казались переходной ступенью от яйценосных к млекопитающим. То были новозеландские киви-киви, австралийские бескрылые, которые одинаково охотно питаются личинками, червяками, насекомыми и семенами».

Илл.55. Роберт Грант обнаружил киви. И это были правильные киви, бескрылые.

Еще трех киви путешественники подстрелили после побега из форта, тех даже ощипали, зажарили и съели, наглядно убедившись, что крылышко никому не досталось. Так что речь об очередном «хищном кондоре» не идет. Это жирный-жирный намек: что-то не так в рассказе Паганеля о том, как он заполучил свою татуировку.

Кроме болезненной процедуры татуажа и переговоров о судьбе «королевства» де Тьерри, Паганель сделал еще два важных дела.

Во-первых, он отправил весточку в Окленд для Тома Остина. Скорее даже сам туда съездил, не дальний свет. Пообщался с Томом, познакомился с капитаном Грантом, обсудил с ними в деталях и подробностях новую редакцию своего гениального плана. На этот раз все должно было пройти без сучка и задоринки. Тогда же Паганель написал новый вариант письма, отправляющий «Дункан» к Новой Зеландии, а Остин, как уж сумел, изобразил подпись Гленарвана.

Кроме того, Паганель подготовил свободный проход для отряда Гленарвана через земли Нга Пухи. Иначе трудно понять, как лорд Гленарван и его спутники прошли по густонаселенному острову, как по обратной стороне Луны, никого не встретив. Первый раз долго разгуливать им не позволили…

Лишь в самом конце, когда путешественники вышли к заботливо приготовленной для них пироге с веслами, состоялась первая и единственная встреча с маори — очень, очень драматичная, Паганель срежиссировал ее с размахом: погоня по суше, погоня по морю, пушечная пальба (разумеется, пушка преднамеренно стреляла мимо, Том Остин получил четкие инструкции на этот счет).

Возможно, Паганель опасался, что кто-то (Джон Манглс, например) призадумается: а почему всё так гладко прошло, каким ветром выдуло всех маори с этой части острова? Либо еще раз проявилась страсть географа к театральным эффектам.

* * *

Некоторые новозеландские приключения экспедиции мы рассматривать не будем. Надоело. Уже не доставляет былого удовольствия препарирование антинаучного бреда. Поэтому оставим на совести автора собственноручно сотворенный путешественниками вулкан, встреченных давно истребленных моа и т.д.

Последуем примеру мсье Жюля Верна, который сам весьма скомкал рассказ о последних днях в Новой Зеландии, написав вот что: «Бесполезно описывать остальную часть путешествия: дни проходили однообразно и малоинтересно».

Лучше попробуем реконструировать, чем завершилась эта история. И начнем с того, как отряд Гленарвана вышел на океанский берег.

Реконструкция финальная

она же

Эпилог

1. Между двух огней

— Мы вышли к океану, Паганель, куда вы так стремились. Что дальше? Что направо, что налево один и тот же бесплодный и пустынный берег… Куда нам теперь идти?

«Теперь нам надо искать лодку», — мог бы сказать Паганель, но сказал другое:

— Терпение, мой дорогой лорд. Сейчас определим дальнейший маршрут.

Он достал карту, но разглядывал ее лишь для вида. Затем раздвинул подзорную трубу, начал изучать берег справа, затем слева, — уже всерьез. Заранее предсказать, в какую именно точку побережья он выведет отряд, географ не мог. Но люди Кета Хинги должны были следить за их передвижением издалека и перегнать пирогу в предполагаемое место выхода. Однако теперь Паганель хорошо знал, что порой случается даже с самыми идеально продуманными планами…

Есть! Вон она! В полумиле к северу отсюда, не дальше.

Эту часть плана Кета Хинга выполнил безупречно. Остается надеяться, что в остальном вождь тоже не подведет. Паганель очень хотел покинуть Новую Зеландию эффектно. И описать отбытие в третьей части «Необычайных приключений географа».

Он снова для вида углубился в изучение карты, наконец решительно показал рукой влево:

— Нам туда. Еще день пути, много два, и мы выйдем к миссии, что расположена в устье Уангоматы.

Услышав про день или два пути, Мэри Грант тихо застонала. Она никогда ни на что не жаловалась. У нее просто не осталось сил. Все последние дни берег океана — такой близкий, если взглянуть на карту — был для них путеводной звездой, их Меккой, их Иерусалимом, — казалось: выйдут к океану, и все беды закончатся…

Вышли. Не закончилось ничего. Кроме продуктов. Два дня у них не было ни крошки во рту. Люди не стояли на ногах, и это не фигура речи: едва отряд остановился, все, кроме Гленарвана и Паганеля, без сил попадали на песок.

«Потерпи совсем чуть-чуть, девочка, — думал Паганель, — обещаю, тебе не придется шагать ни день, ни два. Скоро ты обнимешь отца».

— Надо идти, — мертвым голосом сказал Гленарван. — Поднимайтесь.

Казалось, его не слышат. Люди продолжали сидеть и лежать на песке. Лишь Мак-Наббс поднялся, подошел к географу и Гленарвану. Мюльреди попытался встать, и снова растянулся, ноги не держали.

— Поднимайтесь!!!

Хриплый, сорванный голос Гленарвана прокатился над песчаным берегом, отозвался эхом в прибрежных скалах. Не