Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко

мог бы убить Йеруша. Например, когда Найло ткнул его в ключицу горящей веткой — нужно было просто отобрать у Найло эту ветку и вбить ему прямо в ухо, а потом повесить Йеруша коптиться над костром.

Да! Нужно было пришибить этого эльфа тогда, в Донкернасе! И о чём он, Илидор, вообще думал тогда, когда у него было столько возможностей… Но погодите-ка, озадачился вдруг Илидор и даже рот открыл от удивления — до того простой и неожиданной оказалась новая мысль: ведь теперь у него ещё больше возможностей, чтобы избавиться от Йеруша Найло! Кто, интересно, помешает ему просто утопить всем остохреневшего эльфа вот в этом самом озере? Потерянное Озеро очень хорошо подходит для того, чтобы потерять в нём самого раздражающего эльфа на свете!

Илидор обернулся на озеро, и серебристая водная гладь подмигнула ему.

Или можно вбить Йерушу в ухо ветку и повесить его сушиться над костром! Для такого дела можно даже прямо тут разжечь костёр, хотя почему-то полезть в рюкзак за горикамнем сейчас казалось очень сложной задачей.

Задумавшись о костре, над которым можно подкоптить Найло, дракон вдруг осознал, что уже некоторое время что-то слепит ему правый глаз, и осторожно повернулся. В аккуратно выложенной камешками яме, шагах в десяти, уютно потрескивал костёр, и над ним даже висел вертел, на котором медленно запекалась толстая крупная крыса. К дракону был обращена её морда: мёртвые, подёрнутые патиной глаза-бусины, беззащитный розовый нос и длиннозубая раззявленная пасть, в недрах которой терялся вертел.

— Какая гадость! — содрогнулся золотой дракон. — Неощипанная крыса!

Не сводя глаз с её открытой пасти, Илидор отодвинулся подальше, а потом ещё дальше от костра. Пальцы дракона коснулись серебряной глади озера, но Илидор не сразу это понял: вода была тёплой и даже как будто сухой, словно дракон дотронулся до отреза бархата. Он уставился на свои пальцы под серебряной озёрной вуалью. Илидору вспомнился водный порошок Йеруша — интересно, он такой же сухой? И почему Найло говорил, что нельзя смотреть на озеро? Оно выглядит довольно дружелюбным, можно было бы даже искупаться!

В воде, совсем неподалёку, что-то вдруг плеснуло, и дракон выдернул руку — с некоторым усилием, словно из киселя. Его мокрая ладонь искрилась серебром, как искрятся платья знатных эльфских дам, прибывших на праздник осени в Донкернас. Или как злющие глазища Арромееварда, старейшего слышащего воду дракона, которого держали закованным в цепи в одной из камер Донкернаса, в южном крыле, предназначенном для самых-самых Плохих Драконов.

Мог ли Арромеевард что-то знать про живую воду Старого Леса?

Мог ли Арромеевард ничего не знать о ней?

Ах да. Нет никакой живой воды.

Озёрная гладь выглядела доброй и зовущей, как уютная постель, а Илидор с удивлением понял, до чего же устал, до чего зверски он устал, как трудно ему двигаться, говорить и думать, как сильно он хочет смыть с себя все последние дни, все эти тревоги, метания и попытки понять непонятное. А ещё дракон попытался вспомнить, когда в последний раз видел уютную постель — эта мысль целых несколько мгновений казалась Илидору очень важной, но он не смог вспомнить ничего про уютную постель, и мысль, обиженно выпятив губу, куда-то улетела из его головы. А озеро рябило бесконечно-серебристой прохладной гладью, и сверху эту гладь золотили звёзды.

Илидор не понял, когда успел раздеться — осознал себя только в тот момент, когда уже вошёл в озёрную воду по колено. Вода оказалась успокоительно-прохладной на поверхности и уютно-тёплой в глубине.

***

— Я иду тебя искать, — раздумчиво-медленно прошептал Йеруш и осклабился в туманный полумрак.

Протяжное «иска-ать» осело першением в его горле. Из туманного полумрака кто-то смотрел. Йеруш чувствовал взгляд, щекотку на щеках, на лбу, покалывание в пальцах.

Он поднялся, и в карманах вразнобой зазвякали многочисленные пробирки, которые Йеруш наполнил озёрной водой.

— Я иду тебя искать, — повторил он и сделал шаг к туману, укрывшему от него озёрный берег. — Раз-два-три-четыре-пять. Три-четыре-водопадь.

На какое-то мгновение Йерушу показалось, что туманная дымка пытается отползти от него. А потом он вошёл в этот туман, и собственный голос сразу стал звучать как немного чужой.

— Почему ты выбираешь прятки? — допытывался Найло, осторожно шагая вперёд в тумане. — Отчего не выбегалки или смолилки, а может, игры в кости или в угадайку? Ладно ещё ты прячешься от местных, это-то понятно. А от меня почему? Особенно если озеро я уже нашёл?

— Угр-рау! — Крикнула какая-то птица в невидимом из тумана лесу.

Йеруш подпрыгнул.

— Тьфу. Да чего ты прячешь от меня этот источник с живой водой? Он такой некрасивый, что ли? Я обещаю не смеяться! Ну же!

***

Как всё просто у Йеруша Найло: он может сказать кому-то «Просто посиди тут на жопе» и убежать по своим ужасно важным, решительно неотложным делам. Неужели Найло настолько уверен, что его непременно дождутся, смиренно и терпеливо «просто сидя на жопе»? Что именно так и поступит дракон, с которым Йеруш почти не разговаривал уже так много, так много-пропасть-знает-сколько дней?

Ах да, ведь Найло совершенно уверен, будто дракону некуда девать время. Будто впереди у Илидора — многие тысячи лет, и что означает на их фоне какой-нибудь кусочек ночи? Отчего бы не провести этот кусочек ночи, смирно сидя на берегу озера и не шевелясь? Когда это дракон в последний раз где-то сидел и не шевелился? С чего Йеруш взял, что Илидор его послушает? Как он себе это представляет: дракон усядется поудобнее, сложит руки на коленях и примется смирно и тихо размышлять о своей длиннющей драконьей жизни?

Илидор сильно дрыгнул ногой, и вода плеснула с хрустальным звоном.

Ну действительно, если жизни ещё так много в запасе, а чего-то-от-тебя-желающий краткожитель умрёт так скоро, лет через сорок, так почему бы не порадовать его своей покладистостью перед тем, как он умрёт?

«Когда ты знаешь, что все мы, кого ты знаешь сейчас, и наши потомки, и потомки наших потомков превратятся в истлевшие кучки шпынявых костей, а ты ещё не будешь даже достаточно взрослым для дракона! Как ты это видишь?».

Илидор зажмурился.

Да никак я это не вижу. Я не знаю, возможно ли справляться с чем-то подобным и продолжать быть.

И, что важнее: я не знаю, возможно ли справляться с чем-то подобным, продолжая быть собой.

И сильно подозреваю, что мне не придётся этого узнать.

Как ты уже заметил, наблюдательный эльф Йеруш Найло, я меняюсь,