Пожиратели огня - Луи Жаколио

Пять человек членов общества Невидимых, остатки из числа многих, командированных Великим Советом в Австралию, еще находились в Мельбурне в ожидании его распоряжений. «Человек в маске» посвятил этих лиц в свои намерения и в ту же ночь покинул Мельбурн, вместе с этими господами и Дадсоном, на «Лебеде», отправившись прямо на Франс-Стэшен и заранее предвкушая свое торжество.

Вместо того чтобы пользоваться для управления «Лебедем» хрустальными кнопками, помещавшимися снаружи, что препятствовало закрытию верхнего люка, Иванович теперь благодаря содействию Дадсона управлял им изнутри, из механического отделения. Теперь он мог одинаково свободно управлять судном на море, на суше и в воздухе.

Несясь вперед с невероятной быстротой, Иванович помышлял о том, чего ему удалось достигнуть в эти несколько дней: теперь изобретение Красного Капитана стало его собственностью, и через несколько часов он истребит Франс-Стэшен со всеми живущими в нем и утолит свою ненависть, а затем овладеет «Римэмбером», что теперь весьма нетрудно сделать. Конечно, надо было рассчитывать на известное сопротивление со стороны Дэвиса, но, обладая теперь всеми секретами механизма, он легко мог прекратить доступ воды в машины, и тогда через несколько часов машина, вырабатывающая воздух, перестанет работать, и на «Римэмбере» не останется ни одного живого существа, которое могло бы воспротивиться воле Ивановича.

При всем том, однако, его теперь стеснял еще один человек, а именно Дадсон. Он сделал снимки нескольких аппаратов и приспособлений, то есть занес в свою записную книжку важнейшие части механизма, изобретения Красного Капитана… К чему он это делал? Намерение его было очевидно.

— На свете не должно быть двух людей, владеющих этим секретом! — решил Иванович и созвал одного за другим всех пятерых Невидимых в свою каюту, где довольно долго беседовал с ними по-русски.

Отбыв в шесть часов вечера из Мельбурна, «Лебедь» к трем часам ночи был уже в виду Франс-Стэшена; по пути останавливались только раз, чтобы испробовать силу аккумуляторов; с высоты 200–300 сажен направили электрический ток на большое ранчо с населением в тридцать человек или более, с изрядным количеством скота и постройками, — и в одну секунду не осталось камня на камне, не уцелела ни одна кошка, ни один цыпленок: все было сметено с лица земли.

С Дадсоном сделалось дурно; он обладал слишком чувствительными нервами, и потому когда «Лебедь» достиг своей конечной цели, то злополучного электротехника уже не было более на воздушном судне: Иванович приказал во время пути раскрыть верхний люк, чтобы пассажиры могли подышать свежим воздухом, и вдруг с Дадсоном сделалось головокружение; несчастный, громко вскрикнув, исчез в пространстве; так по крайней мере доложили Ивановичу его подчиненные.

— Бедняга умрет раньше, чем коснется земли! — проговорил Иванович. — Отворять этот люк слишком опасно. Распорядитесь его закрыть! — приказал он Амутову, тому из пяти Невидимых, которого он возвел в должность помощника командира на «Лебеде» и которого за короткое время полета обучил всем секретам управления этим воздушным судном.

Не спуская глаз с двух рефлекторов, Джонатан Спайерс с болью в сердце следил за полетом неприятеля. Еще несколько минут, и «Лебедь» будет над Франс-Стэшеном.

С того момента, как граф и его друзья схоронились в лесу, никто не проронил ни слова. Но в ту минуту, когда «Лебедь» спустился над его домом, Оливье подошел к капитану и спросил его вполголоса:

— Как вы думаете, что он может сделать?

— Молите Бога, граф, чтобы бешенство этого человека не обрушилось на ваш дом; иначе из всего, что там есть, не уцелеет ни одна былинка: все обратится в жалкую груду мусора!

Вдруг слабый крик радости вырвался из груди капитана; «Лебедь», описав круг над домом, направился к озеру, и через секунду раздался оглушительный удар: «Феодоровна», стоявшая на якоре на некотором расстоянии от берега, исчезла в клубах пенящихся волн и страшном водовороте, образовавшем глубокую воронку. Сотрясение воздуха было настолько сильно, что, несмотря на большое расстояние, все укрывавшиеся в лесу попадали на землю.

Когда они снова поднялись на ноги, то при свете рефлекторов «Лебедя», освещавших озеро, как днем, на его поверхности увидели плавающие жалкие обломки судна. Онемев от ужаса, все смотрели на эту страшную картину, не решаясь обменяться своими впечатлениями. Но это было еще не все. Теперь, когда все они думали, что «человек в маске» обрушится на жилые строения Франс-Стэшена, они вдруг увидели, что «Лебедь» стал быстро уходить под воду. При виде этого Джонатан Спайерс не мог удержаться, чтобы не воскликнуть:

— Негодяй, он попытается теперь завладеть «Римэмбером»!

Но он тотчас же успокоился, вспомнив, что внешний механизм большого судна был совершенно иной, чем механизм малых судов. Тем временем на поверхности озера снова появились «Лебедь» и вместе с ним «Оса». Теперь Джонатан понял, зачем Иванович опускался на дно: он хотел похитить у него на глазах и второе судно. Если бы люди умирали от бессильного бешенства, то Красный Капитан, наверное, умер бы в этот момент.

Тем временем оба воздушных судна плавно поднялись в воздух, как две морские чайки, и с минуту носились над озером, затем «Лебедь» выдвинулся вперед, и оба медленно понеслись по направлению к деревням нготаков.

Джонатан Спайерс впился ногтями себе в грудь; то, что он испытывал в эти минуты, не поддается описанию.

— Клянусь, — воскликнул он, — что, если когда-нибудь этот негодяй попадется в мои руки, я заставлю его испытать во сто раз худшие мучения! Он издевается теперь над моим бессилием… Но что же делает Джильпинг? О, я отдал бы двадцать лет моей жизни за то, чтобы «Римэмбер» был теперь в моих руках хотя бы всего только на один час!

— Как вы думаете, — спросил Оливье, — вернется он сюда еще раз в эту ночь?

— Несомненно! — отозвался Спайерс. — Он отлично понимает цену времени, и если отсрочил на несколько минут свое мщение, то только для того, чтобы лучше и полнее насладиться им. Вероятно, «Лебедь» уже перерасходовал весь свой запас электричества на уничтожение «Феодоровны», а «Оса» не была еще готова. Теперь потребуется около часа, чтобы зарядить аккумуляторы обоих судов; через этот промежуток времени он и вернется, чтобы совершить свое дело уничтожения и разрушения. Запоздай он всего только на 24 часа — и мы были бы спасены. Мой бедный «Римэмбер», бедные мои товарищи! — И, закрыв лицо руками, Красный Капитан заплакал, как дитя.

— Если бы мы предупредили нагарнуков, то, быть может, нам удалось бы помешать ему! — заметил Дик.