Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

Перед отъездом отец говорил о предстоящих осложнениях для добытчиков скверны. Среди первокурсников нас оказалось лишь двое. Это наводило на мысль, а не намеревается ли император вообще стравить всех дворян между собой. Ведь даже после моей дуэли, закончившейся не смертью должны теперь начаться какие‑то разборки между нашим кланом и родом князя, из‑за которых теперь дед должен был прибыть в столицу. Что говорить, если бы я все‑таки убил Верховского.

А если бы сегодня убили не только Кирилла Нестерова, а всех первокурсников, которых вызвали на дуэли?

Пусть у Высших и был Голос, но он не давал полного преимущества. В конце концов с любым из них могли справиться несколько человек, обладавших Стихиями, просто взяв и напав на них или подослав наемников. Имея, к примеру, артефакт подобный Игле Падина можно было вообще выйти с Высшим один на один.

Однако сегодня случилась лишь одна смерть, одно унижение Высшим парня и последующее унижение мною одного из Высших. Совсем негусто. И тем не менее ректор остался доволен. Это обстоятельство спутывало мне все карты.

Мы добрались до дома. Водитель остался в машине, Василий в холе, я же прошел в квартиру и плюхнулся на диван. Столько всего случилось, что теперь даже непривычно было остаться в комнате в одиночестве.

Впрочем, мне было чем заняться.

То обстоятельство, что на меня больше не действовал Голос, говорило о том, что мне удалось взять способность. Оставалось ее поскорее освоить.

Концентрируюсь, мысленно формирую приказ и…

– На колени!.. На колени!!.. На колени!!! – произношу громким голосом вслух.

Что‑то вообще не то. Голос близко не похож на тот, что демонстрировали Высшие.

Может быть, потому что мне нужно направлять его не в пустоту, а на живого человека?

Прошел на кухню, сделал бутербродов, заварил чай, пообедал. Получилось сытно, вкусно, но сносно. Олег Павлович запасся продуктами, но пропустил самое важное. Он не подумал о сладком. В квартире не нашлось даже крупинки сахара. А это для меня куда важнее даже вареных яиц и масла с хлебом. Положение требовалось срочно исправить.

– Андрей Викторович, вы куда? – прицепился ко мне в холле Василий. – Только что звонил Виктор Федорович. Велел сидеть и стеречь вас до утра. Сказал, ситуация ОЧЕНЬ серьезная!

Да е‑мое.

– Ну хотя бы в кондитерскую сходить можно? Вон она в двух шагах! – показываю в ее сторону.

– Вот прям так и тянете меня на нарушения. Только обязательно наденьте Кольчугу. Без нее не пущу.

Просьба Васи улыбнула. Он сподобился заботливой мамаше, которая просит ребенка надеть панамочку, чтобы солнышком не напекло голову.

В небольшой кондитерской стояло человек пять покупателей. Василий со мной вошел, скривился и, сказав, что лучше с водителем закажет курочку из соседнего кафе, вышел на улицу. Я же начал изучать представленный ассортимент.

Да тут настоящий сладкий рай, ей‑богу. Целых 26 видов тортов, 28 видов пирожных, а конфет даже не знаю. Одной карамели 54 наименования. Самое то, чтобы снять сегодняшний стресс!

Однако по итогам все‑таки останавливаюсь у пирожных.

Молоденькая продавщица, – кстати говоря, немного осветленная, – закончила с очередью и подошла ко мне. Встала с той стороны витрины.

На ум своевременно пришло: а не попробовать ли на ней Голос?

Ну не могу же я, получив столь важную способность, сегодня же ее не опробовать!

Нет, естественно, без ажиотажа, очень осторожно, исключительно по минимуму. Лишь чтобы удостовериться, что все работает.

Концентрируюсь, формулирую команду сначала в уме и лишь после произношу вслух:

– Дайте пирожных!

– Ой… – от неожиданности дергается девушка. – Зачем же так громко?

Не понял… Не получилось, что ли?

Девушка открывает витрину со своей стороны и спрашивает:

– Вам каких?

Меня все еще не отпускает желание испытать Голос. Снова концентрируюсь и…

– Все!!!

На этот раз девушку передергивает еще сильнее. Она начинает торопливо складывать в пластиковый лоток все, что есть на витрине. Я же стою и не понимаю: получилось или нет. Судя по суете девушки – однозначно да. Но почему‑то в голосе не прозвучало специфического металла. Вышло, что я просто повысил голос.

Мда…

То ли подхожу к вопросу не так, то ли Тьма дала не Голос, а что‑то другое.

Пока девушка не собрала всю витрину, поторопился уточнить, что мне по одному пирожному каждого вида. Получилось три лотка. Девушка аккуратно уложила их в пакет и передала мне.

– Большое спасибо! – говорю с обычным восклицанием, уже не пытаясь вытащить из себя Голос.

– Ну вот, можете нормально разговаривать. А то орете и орете, – произносит она с надутыми губками и слегка улыбается.

Вроде невзрачная, а улыбнулась и сделалась симпатяшкой. Но мне сейчас не до романтических ухаживаний. Желаю удачного дня, забираю пакет, разворачиваюсь… В кондитерскую входит моя домоправительница. На этот раз у Юлии Сергеевны не оказалось при себе никаких художественных принадлежностей.

– О, Андрей Викторович. И вы здесь. Как прошел первый день в университете?

Хм… Как‑как… Хреново, вот как!

– Да ничего так, сойдет.

– О‑о‑о… а вы оказывается сладкоежка! Или у вас предстоит какое‑то мероприятие?

– Да нет, просто хотел поесть сладостей к вечеру.

– Хотели съесть СТОЛЬКО сладостей? – изумляется она. – Этого и на неделю много!

Смотрю на свой пакет. Ну да, перестарался немного. Ну как немного? Тут пирожных килограммов 6–7. Но впереди целый вечер. В крайнем случае можно будет добить утром. А если кто‑то поможет, то и за раз можно справиться.

– Слушайте, а не хотели бы вы составите мне компанию? Сегодня у нас вроде общий праздник. Первый день учебы. Я специально взял каждого вида. Тут пирожных на любой вкус!

Девушка с кокетством водит глазками. Чувствую, хочет. Не зря же зашла в кондитерскую. Она изначально пришла сюда за сладостями и тут от меня поступает предложение.

– Но, если только из‑за праздника, – протягивает Юлия и наконец соглашается.

Вместе выходим из кондитерской, идем по улице, и я лишь на подходе к доходному дому вспоминаю о Василии. Оборачиваюсь. Он довольный идет позади нас. И как ребенок, ей‑богу. Начинает показывать мне кулак, бить по нему сверху ладошкой. Мол, молодчина, хорошо начал, сделай эту красотку. А ведь утром советовал с ней не связываться.

Добираемся до моей квартиры и домоправительница вдруг вспоминает о своем старике, владельце доходного дома. Она предлагает попить чай у неё с тем, что, если он узнает о нашем уединенном чаепитии, чтобы был повод сослаться на ее картины. Вроде бы я интересовался ее творчеством.

Мне без разницы, где пить чай, лишь бы подольше не оставаться одному. Снова думать о последствиях сегодняшней дуэли не хочется. Без того впереди еще целый вечер.

Мы поднялись по лестнице на самый верх. Юлия жила отдельно от деда на чердаке, переделанном под мансарду. Квартира‑студия девушки оказалась своеобразной. Крошечное место, выделенное под кухню, барная стойка, а дальше длиннющая узкая комната с невероятным количеством картин. Они оказались даже на полу, выстроенными в ряд, наподобие книжек на полке. В конце комнаты у большого и единственного окна стояли диван, низкий стол, кресло‑качалка, а рядом мольберт и передвижная полка на колесиках с красками.

– Ого! – изумился я обилию картин. – Все ваши работы?

– Ага. Сначала хотела добить до ровного числа. До сотни. И сделать выставку. С ней не получилось, и я продолжила писать. Сначала довела количество до двухсот. А теперь пытаюсь до трехсот. Потом хочу взять паузу и снова вернуться к идее с выставкой. К сожалению, это совсем не просто и требует много времени.

Ставлю пакет с пирожными на барную стойку и пока девушка занимается чайником принимаюсь осматривать картины.

Насколько знаю, обычно художники специализируются на чем‑то одном. На пейзажах, натюрмортах, портретах или чем‑то еще. Юлия оказалась всеядной. Она писала все подряд. Еще и с разными техниками исполнения. Дети, взрослые, старики, запечатленные моменты их жизни соседствовали с пейзажами, городскими видами и какой‑то внеземной фантастикой. Парусники и средневековые портовые города соседствовали со звездолётами и космодромами.