Монархическая государственность - Лев Тихомиров

Это облечение правами инославных, при сохранении прежней несамостоятельности Православной Церкви, конечно, ставит ее в самое затруднительное положение, а с точки зрения государственной политики получилось положение очень сложное.

Прежде всего нельзя упускать из виду, что вероисповедное законодательство православного царства, представительницей которого являлась до сих пор Россия, совершалось с Константина Равноапостольного, а у нас с Владимира Равноапостольного, в непрерывном взаимном соглашении между властью государственной и церковной. Это всегда было их общее дело. Изменения исповедного законодательства производились также всегда с советом церковной власти.

В настоящее время такого совещания не происходило, т. к. нельзя, конечно, считать мнения отдельных иерархов равносильным голосу Церкви. Вероисповедный вопрос был решен комитетом министров, а в результате явилась реформа, вследствие которой при дезорганизации Русской Православной Церкви православные попали в самое невыгодное положение среди прочих исповеданий империи. Но такое положение членов Церкви, именуемой законом "господствующей" и тысячу лет находившейся в союзе с государством, приносит чрезвычайную сложность в государственно-церковные отношения.

Эти отношения требуют теперь пересмотра и нового определения. Нет нужды распространяться о том, что с точки зрения государственной пользы следовало бы употребить все старания, чтобы при этом сохранить союз с Церковью и не допустить появления разрыва с нею...

Но в этих целях вопрос о созвании Поместного собора Русской Церкви получает столь жгучее значение, что вопрос о неудобствах времени для этого созыва совершенно бледнеет. Как ни неудобно время для созыва Собора, но неудобство неопределенных отношений между Церковью и государством страшнее. Поэтому учреждение указанного подготовительного соборного совещания становится делом совершенно неотложным.

Это в настоящее время и можно считать центральным запросом нашей исповедной и церковной политики, ибо обсуждать частности можно будет лишь тогда, когда на Поместном соборе будут выяснены и установлены самые основы современных отношений государства и Церкви.

Раздел IV

ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛЬНОМУ СТРОЮ

Связь государства с социальным строем

  Как мы видели, государство с социальной точки зрения есть лишь последнее дополнение и завершение той сети мелких союзов, в которые складываются люди при совместной жизни. Это множество групп и целых слоев их образует то, что называется строем социальным. В нем переплетаются слои и группы, созданные всеми возможными условиями и интересами, по которым только люди вступают между собой в союз. Здесь имеются группы территориальные, члены которых связаны между собою единством пребывания в одной местности. Кроме территориальных групп, имеются группы профессиональных интересов, основанные на трудовом начале или на отправлении какой-либо функции созданной общественной жизнью, или сплотившаяся на каком-либо совместном преследовании духовных интересов. Но и люди различных групп имеют общие интересы, вследствие чего и сами эти группы связываются между собой, или же группы различных категорий имеют нужду в союзе. Наконец одна и та же личность может принадлежать одновременно к очень различным группам...

Чем сильнее творчество нации, духовное и трудовое, тем больше образуется этих групп, тем они развитее и сплоченнее. Чем сложнее эта социальная организация, тем сильнее творчество народа, т. к. каждая личность находит удобнейшую среду творчества именно в этих группах.

Государственная организация, объединяющая нацию на общих обязательных всему народу нормах, не должна уничтожать социальной организации, так как и создается, собственно, для помощи социальным силам. Если бы государство заглушало их работу и заменяло ее своей работой, лишенной свободы и личной инициативы, то оно явилось бы убийцей нации, а затем и самоубийцей, так как по захирении нации умирает и государство. Источники силы государства все в нации и в свободном ее творчестве.

Таким образом, для всякого государства необходим здоровый социальный строй. Другими словами, нужно такое сложное расслоение нации, которое охватывало бы все формы ее творчества и давало людям возможность коллективной взаимопомощи в каждом виде его. Но такое расслоение было бы бесплодно, если бы не сопровождалось организацией каждой группы, а также известным сплочением и организацией однородных групп.

Это здоровое состояние социального строя особенно необходимо для монархического государства. Забота о социальном строе характеризует все эпохи процветания монархий, которые всегда относятся к нему крайне бережно, стараются не ломать его, а именно на нем воздвигать свои государственные построения. По этому поводу и говорят о природной сословности монархических наций. Она характеризовала и Россию.

Почему являлось такое отношение? Потому что монархия была проникнута истинно монархическим духом: она сознавала себя общенациональным представителем. Она еще не была абсолютистской, не чувствовала себя только центральной управительной силой, но сознавала, что монарх есть представитель всей нации, как выразитель ее верховного идеала.

 В настоящее время политика иначе относится к социальному строю. Хотя вообще в современном цивилизованном государстве не отрицается право граждан на организацию союзов и корпораций, но в основе политических отношений кладется исключительно строй общегражданский.

Строй сословный отрицается. Хотя современное государство знает, что нация расслоена на отдельные классы и группы, но не хочет иметь дела с ними, упраздняет даже само слово "сословие" и в политических отношениях признает только отдельных граждан, которые по большинству голосов создают государство и правительство.

Эта идея общегражданского строя в настоящее время завоевала все умы. Он считается высшим звеном развития идеи государства я основой свободы. Строй сословный объявлен синонимом подневольности граждан и реакционности своих сторонников. Но теория общегражданского строя не сознает, что она создана собственно борьбой демократической идеи против монархической. Действительно, осуждение сословного строя произносится ему совместно с "неограниченной" монархией.

"Сословный порядок, - говорит Б. Чичерин, - составляет естественную принадлежность неограниченной монархии, где отдельные интересы имеют каждый свою организацию, и надо всеми возвышается объединяющая их власть. Но он (сословный порядок) неуместен в конституционном правлении, где представительство должно выражать не раздельные интересы сословий, а общий всем интерес государства".

Это объяснение, как все формулировки Б. Чичерина, чрезвычайно умно, почему из него и легко заметить, в чем ошибка общегражданской теории государственной власти.

Как видим из слов Б. Чичерина, в сословном государстве "общий всем интерес государства" нимало не был забыт: только он представляется монархом, его "объединяющей всех властью". Стало быть, в монархическом государстве можно без вреда для "общего всем интереса" допустить, чтобы каждый отдельный интерес (сословный) имел свою собственную организацию. Если же упразднить монархию, то приходится построить государство так, чтобы "общий всем интерес государства" не уничтожался частными интересами. И вот почему народное представительство при этом направляется к цели выражать не "раздельные интересы сословий", а общий государственный интерес. Для этого же нужно устранить представительство сословий, и вместо него создать общегражданское представительство, общегражданские выборы, общегражданское голосование, вообще упразднить государственное значение, сословий и вместо него создать общегражданский строй.

Таким образом, сущность вопроса о строе сословном и общегражданском и об их историческом споре сводится к вопросу о том, что должно поставить Верховной властью: монарха или демократию? Что касается до вопроса о "свободе", то он прямого отношения к делу вовсе не имеет, а косвенно появляется лишь потому, что предполагается, будто бы "свобода" несовместима с монархией и неизбежно вытекает из демократии.

Но должно заметить, что соображения относительно несовместимости свободы с монархией относятся только к абсолютистскому (или деспотическому) типу монархии. В отношении монархии истинной, самодержавной, эти соображения по малой мере не доказаны, да наука государственного права даже и не анализировала различных монархических типов, сливая их под общим наименованием "неограниченной монархии". И не совершив этой обязательной для науки работы, государственное право и политическая практика, однако, решаются во имя создания "общегосударственного интереса", исчезающего с упразднением монархии, исключить из нового государства необходимое для него представительство сословий.