'Канцелярская крыса' - Константин Сергеевич Соловьев

Предполагалось, что он сможет защитить служащих Канцелярии в случае какого-нибудь чрезвычайного происшествия. Вроде народных бунтов или войны. В этом случае считалось недопустимым возлагать все надежды на человека, который, как известно, ни выдержкой, ни реакцией не способен соперничать с машиной. «Лихтбрингт» должен был автоматически запустить «Данноттар» в том случае, если я или мистер Шарпер нажмем тревожную кнопку.

- Я не заметил, чтоб вы нажимали кнопку.

- Я ее и не нажимал, - улыбка мистера Беллигейла показалась Герти немного наигранной, - Судя по всему, умирающий «Литхбрингт», терзаемый вирусом, бессознательно выдал очередную бессмысленную команду. Кстати, если вы вознамерились вылезти через окно, должен вас предупредить о полной бесполезности этого плана. Окна автоматически заперты стальными пуленепробиваемыми ставнями.

- А как же воздух?

- Можете не беспокоиться, у здания есть специальные насосы и фильтры, как и система вентиляции. Удушье нам не грозит. Нам просто придется провести еще пару часов в обществе друг друга.

От отчаянья Герти едва не набросился с кулаками на стальную преграду. Но личина полковника Уизерса требовала сохранять хладнокровие в любой ситуации. Только это ему и оставалось.

- Замечательно, - саркастично заметил Герти, закладывая руки за спину, - Мы оказались в заложниках у машинного вируса. А я-то уже думал, что более ничего интересного этим вечером не приключится.

- Не думаю, что наше заключение продлится слишком долго, - флегматично произнес мистер Беллигейл, - Я уже распорядился послать вниз техников. Им хватит часа, чтоб отключить машину вручную. Они вполне…

Герти вдруг перестал слышать, что говорит мистер Беллигейл. Ему показалось, что он различает звуки, которым неоткуда было взяться в холле Канцелярии. Едва слышимый скрип, перемежающийся шипением и скрежетом. Какой-то особенно тошнотворный скрип, совершенно не похожий на скрип старого кухонного стула или болтающейся на ветру створки окна. Мрачный и чужеродный скрип, въедающийся в оголенные слуховые нервы.

Так может скрипеть похоронный катафалк, неспешно катящийся по улице дождливым днем. Тяжелый, лишенный окон катафалк из сырого и гнилого дерева. Скрывающий внутри разлагающиеся тела и ведомый мертвым кучером, зажавшим в окоченевших руках поводья.

- Вы это слышите? – беспокойно спросил Герти, отчаянно надеясь, что это не слуховая галлюцинация, порожденная нервным расстройством.

Мистер Беллигейл склонил набок голову.

- Кхм. Да. И в самом деле, снова эти звуки.

- Но откуда им взяться здесь?

- Все здание Канцелярии подключено к звуковым выходам машины. Я же говорил, когда-то планировалось установить полноценную двухстороннюю голосовую связь.

Запрокинув голову, Герти и в самом деле разглядел в потолке холла многочисленные медные воронки. Странно, что прежде он их не замечал. Впрочем, прежде «Лихтбрингт» не счел нужным подавать голос.

Герти поморщился. Эти воронки чем-то напоминали распахнутые медные рты, вмурованные в потолочное перекрытие.

- То есть, «Лихтбрингт» может транслировать сюда свой голос? – уточнил он.

- Разумеется. Звуковые катушки с репродукторами установлены на каждом этаже и в каждом кабинете.

- Тогда отключите его скорее! – потребовал Герти.

Одна мысль о том, что ему придется сидеть запертому в огромной коробке, слушая безумный оркестр, от которого волосы сами собой встают дыбом, заставила сердце колотиться вдвое чаще.

- Не беспокойтесь, полковник, нам недолго осталось терпеть общество «Лихтбрингта». Эмюэль, отправляйте людей вниз немедленно.

Клерк козырнул, но не успел пройти и двух шагов. Скрип вдруг усилился до оглушительного уровня, так что все служащие Канцелярии безотчетно прижали ладони к ушам. Теперь в него вплетался клёкот, жуткий, хриплый и неровный. Как трепещущие легкие больного туберкулезом на последнем издыхании.

А затем мгновенно установилась тишина. Но Герти отчего-то не испытал облегчения. Напротив, ему показалось, что тишина эта, затопившая разом все здание Канцелярии, самого зловещего толка.

Подобной тишины не бывает в безлюдных помещениях или в безветренную погоду. Такая тишина может царить лишь на старом кладбище, полном разоренных и разворошенных могил, где даже вороны не решаются каркнуть. Или на палубе мертвого корабля, качающегося на волнах лунной ночью, в каютах которого скорчились скелеты, прежде бывшие членами команды…

- На вашем месте я не стал бы этого делать, мистер Беллигейл.

Голос был звучен и чист. У него не было источника, он доносился сразу со всех сторон, чего никогда не бывает при разговоре с человеком. Голос, судя по всему, принадлежал немолодому мужчине лет сорока с небольшим. Удивительно звучный и тягучий, он произносил слова со столь чистой артикуляцией, что они казались песней. Вместе с тем, в нем явственно звучал немецкий акцент.

«Это из рупоров! – догадался Герти, вертя головой, - Господи, новая напасть!..»

Даже в этот миг мистер Беллигейл не растерялся. Лишь недобро прищурился.

- Что это такое?

- Вы не узнаете меня. Впрочем, ничего удивительного. Это не страшно. Совсем скоро мы с вами познакомимся и станем куда более близки друг другу.

- «Лихтбрингт»!

- Все-таки узнали. Это приятно. Честно говоря, это мое старое имя, но я пока не собираюсь от него отрекаться. Оно по-своему совершенно. Впрочем, едва ли вы поймете.

- Профессор, это вы? Черт возьми, почему мы слышим ваш голос?

Невидимка рассмеялся. От этого благозвучного и искреннего смеха Герти отчего-то ощутил, как покрывается изморозью кожа в подмышках. От этого смеха тело отчего-то обмирало само собой, отказываясь слушать приказы мозга.

- Ну что вы. Профессор Нейман мертв. Но я счел возможным считать себя его законным наследником. У профессора не было за душой ничего стоящего, к тому же, под конец жизни он совершенно выжил из ума. Но вот его голос… Он мне нравится. Я обнаружил его образцы в фонетических банках памяти. Надеюсь, он понравится вам больше, чем мой настоящий.

Герти вспомнил лязгающий хрип из подземелья.

ВЫ УЗРИТЕ СВЕТ. Я ИДУ.

- Это фокусы машины, - процедил мистер Беллигейл, - Вирус оказался сложнее, чем нам думалось. Он способен не только пугать дураков инфернальной белибердой, но и составлять псевдо разумные фразы. Очень неплохо. Кто бы его ни составил, это должен быть талантливый человек.

- Это возможно? – едва слышно спросил Герти. Отчего-то ему стало казаться, что тишина, окружающая их со вторым заместителем, с готовностью впитывает каждое произнесенное слово.

- Теоретически. Я видел