"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Оставив Пусика охранять послеобеденный сон нанимателя, Чиро выбрался в город. Для своих целей он надел самый богатый из своих нарядов, натолкал в кошель камешков, положил сверху несколько золотых и, насвистывая, двинулся в сторону городского рынка. Купив там, чтобы «засветить» деньги, теплые перчатки (для съестного в желудке по-прежнему не было места, да и осень уже не за горами), он пошел по рядам, старательно крутя головой. Мальчишка-карманник, примеченный Слоном еще в процессе покупки, решился подойти только на втором ряду. Смелости ему, видимо, добавили конкуренты, которые маячили с противоположной стороны. Чиро легко поймал пацана за руку. Тот, разумеется, начал причитать о злом дяденьке, который непонятно с какими грязными целями хватает невинных детей, но после того как Темный шепнул ему универсальную фразу-пароль Гильдии Воров, тот утих и повел Слона к своему Следящему. Так начался тур Чиро по достопримечательностям местного «дна».

В дом Гильярдо он вернулся, когда солнце шло к закату, в благодушном настроении и слегка попахивая гномьей водкой. Он, конечно, на службе, но так ведь принял не для собственного удовольствия, а дела ради. К тому же, совсем капельку. Или две.

Аквилеро посмотрел на него осуждающе, но промолчал. Возможно, роль сыграл небольшой бочонок эля, который Чиро принес с собой. Телохранители дождались, когда граф и домочадцы устроятся по спальням, обошли дом, проверили запоры и устроились на кухне «погонять эличку». Из бочонка — в кружку, из кружки — в глотку, из глотки… куда добежит.

В молчании разлив первую порцию, Слон произнес тост:

— За безвременно почившую версию!

Напарники чокнулись.

— Кто же ее разбил? — Аквилеро устроился поудобнее, чтобы слушать объяснения.

— Я, — признался Чиро. — Я ее породил, я ее и разбил. Первым делом… — Темный раскинулся в твердом, но удобном деревянном кресле, — я попытался выяснить про бандитов, напавших на нашего графа. Надеялся выйти через них на заказчика. Но всё оказалось не так просто.

— Не смог узнать, кто напал?

— Смог. Это совсем не тайна. Напали люди местного «князька» контрабандистов по прозвищу Лихо Залетное.

— Тебе удалось с ним встретиться?

— Аквилеро, ты, наверное, не очень хорошо ориентируешься в преступном мире? — Пусик кивнул, Чиро продолжил: — Контрабандисты — это своего рода элитная и закрытая каста. Остальные преступники в той или иной степени неприятны Империи. Но контрабандисты нарушают ее финансовые устои, поэтому ищут их с утроенной силой. Те, кто всерьез промышляет контрабандой, сидят тише мыши, не вмешиваются в чужие разборки и пробиться к ним практически невозможно.

— Мы в тупике?

Чиро сделал вид, что не расслышал напарника:

— И тут у меня как будто в голове «светлячок» вспыхнул. Вот сам посуди, что ты мне рассказывал про Гильярдо? Чем он занимается?

— Каменоломнями и рудниками… — стал перечислять Пусик.

— Правильно! Где трудится куча отбросов. Ты в курсе, что владельцы рудников зачастую «скупают» из тюрем преступников, осужденных на нетяжкие преступления? Казна пополняется, злодеи искупают свою вину упорным трудом. Все счастливы.

— Нет, не знал. А ты это к чему?

— Это — раз! — загнул Чиро палец. — Еще у нашего клиента есть собственность по всей стране. Значит, он и его люди безо всяких подозрений могут курсировать по Империи в любом направлении. Это — два! Он хлещет «Полуночную зюзю» как воду и увешал эльфийскими штучками весь дом, это — три. Его любимый герой — Роберто Добродетельный, — он загнул уже четвертый палец. — Живет граф в Альбаторре, через который проходит основной поток неучтенных товаров из Эльфийского Княжества. — Пальцы сложились в кулак. — И на него нападает Лихо. Внезапно. Ни на какие мысли не наводит?

— Ты хочешь сказать, что сеньор Гильярдо балуется контрабандой?

— Как можно? — осуждающе возразил Слон. — Он просто помогает насладиться радостями жизни тем, кому они не доступны.

— То есть, — подвел итог Аквилеро, — ты полагаешь, что весь это балаган с «проклятьем» — дело рук Лиха?

Чиро кивнул.

— А почему бы просто не убить? Безо всех этих… изысков.

— Объяснение напрашивается одно: он надеется не просто избавиться от конкурента, но и полностью захватить его сеть.

— Иными словами, ты намекаешь, что среди обитателей дома у него есть помощник, он же — возможный приемник дел? — Аквилеро закрыл глаза и откинулся головой на высокую спинку.

— И не намекаю вовсе, а говорю открытым текстом, — Темный резко развернулся корпусом к собеседнику, но союз гномьей водки и эльфийского эля сделал своё темное дело, и равновесие ему изменило. Только годы наемничей практики помогли Слону удержаться в седле. В смысле, на стуле. — Дамиан, согласись: даже если предположить, что Лихо — вдруг! — не заинтересован в сети Гильярдо. Если просто пытается обтяпать дело так, чтобы его не могли обвинить в убийстве конкурента, что в Воровской Гильдии считается дурным тоном. Даже если так, без информатора ему не обойтись. Кто-то должен ему сообщать о планах и маршрутах графа. Причем, заранее.

— Осталось выяснить, кто обладает этой информацией и выиграет в случае смерти нашего клиента. А это значит, пришло время пообщаться с сеньором работодателем.

— Предлагаю всё же дождаться до утра, — якобы невзначай заметил Чиро, и Пусик рассмеялся.

— Чиро, я одного не пойму, — заговорил Аквилеро бокалом эля спустя, — если всё так очевидно, почему же кроме нас никто еще не догадался?

— А почему ты думаешь, что не догадался?

— Ну, как… Насколько я понял, граф верит в проклятие. Или ты всё ещё думаешь, что он играет?

Чиро помолчал, собираясь с мыслями. Мысли разбегались, кто куда. Компания «Зюзи» и эля тому живо потворствовали.

— Не знаю, — ответил он наконец. — Может, догадывается. А возможно, его взяли в такой плотный оборот, что он искренен в своем заблуждении. И, думаю, правды мы не узнаем никогда. Хитрость хоть и считается чертой Темных, но и Светлым не чужда. Этому лису — тем более. К твоему вопросу, почему не догадываются, скажу вот что: Гильярдо влез в традиционно Темное дело. Светлые не в курсе его подноготной, правил, игроков… Они не в состоянии сложить два и два, поскольку не знают, сколько складывать. Темные же, в отличие от нас, не имеют доступа к полной информации о графе и его делах. Он как бы на стыке двух миров. С одной стороны, это делает его практически неуязвимым. А с другой — ему же самому создает массу проблем.

— И нам.

— И нам.

— Предлагаю не допивать.

— «За» двумя руками. Правыми.

В пещере стало тепло. Деревца на входе играли роль занавеси. Перекусив кашей прямо из котелка с помощью выструганного из ветки подобия ложки (ножи оказались у обоих), Джетта расслабилась. Ее даже перестали задевать намеки Ансельмо. Уже не пугала перспектива провести ночь в его объятиях. Точнее, меж двух мужчин. Гешшар в себя не пришел, на пощечины не реагировал, но был источником тепла, которым грех было не воспользоваться. Ансельмо категорически отказался ложиться рядом с драконом, так что ночью наемнице замерзнуть не грозило.

После долгого молчания Паладин спросил:

— Что ты планируешь делать дальше?

— Спать.

— Понятно. А потом, когда Гешшар придет в себя?

— Если Гешшар придет в себя.

— Придет. Ты забыла? Боги на нашей стороне. Два чуда они нам уже обеспечили.

— А вдруг они посчитают, что третье — это уже перебор?

— Не увиливай от ответа.

Джетта вздохнула.

— А что нам остается? Придется возвращаться. Необходимо забрать Чашу. И освободить драконов.

— А это еще с чего? — недовольно произнес Паладин.

— Во-первых, мы обещали помочь Гешшару…

— И мы ему помогли, — прервал Темную дель Пьёро. — Наши обязательства выполнены.

— А во-вторых, — проигнорировала его слова Джетта, — так, — она кивнула в сторону дракона, — поступать с разумными существами бесчеловечно.

— Они — не люди.

— Зато мы — люди. Во всяком случае, те из нас, которые Темные. За вас я уже не ручаюсь. — Она повернулась лицом к Паладину. — Ведь вы же Светлые! Где же ваши идеалы? В каком месте здесь Закон и почему он спит?