Рокоссовский - Борис Соколов

В этой операции для наступления севернее р. Висла использовать три армии, 1-й танковый и 1-й кавалерийский корпуса, а для наступления южнее р. Висла использовать 69-ю армию, 8-ю гв. армию, 1-ю танковую и 2-ю танковую армии, два кавкорпуса, один танковый корпус и одну армию за счет правого крыла фронта.

1-я польская армия в этой операции будет наступать по западному берегу р. Висла с задачей во взаимодействии с войсками правого крыла и центра фронта овладеть Варшавой.

5. Докладывая изложенное, просим утвердить наши соображения по проведению дальнейших наступательных операций войск 1-го Белорусского фронта и наши расчеты времени на их проведение».

Комментируя предложенный Жуковым и Рокоссовским план Варшавской операции, С. М. Штеменко пишет, что

«разгромить варшавскую группировку противника предусматривалось двусторонним охватом ее силами войск обоих флангов 1-го Белорусского фронта. Одновременно одна из армий, форсировавших Вислу, ударом на север вдоль западного берега реки должна была рассечь эту группировку. Исходными районами для наступления фланговых группировок должны были служить на правом фланге — плацдармы на реке Нарев в районе Пултуска и Сероцка, которые предстояло захватить, на левом фланге — уже созданные 8-й гвардейской и 69-й армиями плацдармы на Висле у Магнушева и Пулав. Операцию можно было начать при самых благоприятных условиях не ранее 25 августа.

Станислав Миколайчик в эти дни вел переговоры с И. В. Сталиным и В. М. Молотовым о положении дел в Польше и советско-польских отношениях. От Генштаба к переговорам иногда привлекали А. И. Антонова. Сталин твердо заявил, что польские дела будут обсуждать сами поляки и переговоры должны вестись с Польским комитетом национального освобождения. „Лондонцы“ согласились. Из Люблина в Москву прибыли председатель Крайовой Рады Народовой Болеслав Берут, председатель ПКНО Эдвард Осубка-Моравский и другие. Приехал также главнокомандующий Войском Польским генерал Михал Роля-Жимерский.

В состоявшихся затем переговорах стороны остались, как говорят, при своем мнении. Последняя беседа И. В. Сталина с Миколайчиком состоялась 9 августа. Во время этой беседы Миколайчик все же был вынужден более подробно сообщить о варшавском восстании и сказать, что повстанцы испытывают большой недостаток оружия.

Вскоре нам в Генштабе стало известно, что Верховный Главнокомандующий позвонил по ВЧ К. К. Рокоссовскому и приказал еще раз рассмотреть вопрос о Варшавской операции, а в качестве первой меры организовать доставку вооружения повстанцам и для связи с руководством восставших сбросить парашютиста, снабженного рацией. Парашютист этот, не зная дислокации повстанцев, сразу же попал в лапы противника».

8 августа Бур-Комаровский послал в Лондон следующую телеграмму:

«Передаю телеграмму командующего округа, руководящего восстанием в Варшаве. Передайте через Москву командующему фронтом Рокоссовскому.

„С 1 августа 1944 г. веду бои с немцами в Варшаве с участием всего населения и всех вооруженных отрядов Армии Крайовой, и тех, которые присоединились к боям: Рабочая милиция, Армия Людова, Польская Армия Людова и другие.

Ведем тяжелые бои. Немцы, готовя пути отхода, жгут город и уничтожают население. Сейчас мы сдерживаем крупные немецкие бронетанковые силы и пехоту, однако ощущаем недостаток боеприпасов и тяжелого оружия, нам необходима быстрая помощь войск маршала. В моем штабе находится советский офицер капитан Калугин, сообщите для него данные радиосвязи, чтобы он мог связаться с Вами и таким путем дать мне возможность согласовать действия.

Нурт (псевдоним полковника А. Хрусцеля), командующий округом Варшава“».

9 августа британская военная миссия в Москве обратилась в Генштаб Красной армии с просьбой помочь варшавским повстанцам. Она переслала обращение Бур-Комаровского к советскому командованию, в котором тот просил помощи советских войск, чтобы «ускорить победу над нашим общим врагом». 8 августа Молотов принял представителей польского правительства в изгнании С. Миколайчика, С. Грабского, Т. Ромера и представителей Польского комитета национального освобождения Б. Берута и Э. Осубки-Моравского по вопросам формирования коалиционного правительства. Вот фрагмент записи этой беседы:

«Он, Молотов, хотел бы добавить, что при рассмотрении политики Советского Союза в отношении соседних стран, особенно Польши, нужно иметь в виду, что Советский Союз — это не старая царская Россия. Советская Россия смотрит на отношения с Польшей новыми глазами. Не все поляки это понимают в настоящее время. Однако нас всех радуют те сообщения, которые поступают к нам со всех сторон, о том братском приеме, который польское население оказывает Красной армии в Польше. Советские армии встречают в Польше с цветами, хлебом и солью, самым дружественным образом. В этом мы видим залог хорошего будущего наших отношений.

Что касается переговоров между Польским Комитетом Национального Освобождения и представителями лондонского правительства, то он, Молотов, может лишь сожалеть, что не было достигнуто соглашение. Но он, Молотов, надеется на лучшее будущее.

Миколайчик заявляет, что он не только надеется, но и уверен, что с ПКНО будет достигнуто соглашение».

Несмотря на взаимные комплименты, стороны держались настороженно. В ответ на предложение Молотова и Берута прибыть для переговоров в занятую советскими войсками часть Польши Миколайчик ответил, что он «не такой дурак, чтобы приехать и быть там арестованным». Молотов еще раз убедился, что шансов на то, что ПКНО и польское правительство в Лондоне договорятся на приемлемых для Советского Союза условиях, практически нет. Миколайчик настаивал на сохранении, пусть и с определенными изъятиями и хотя бы на время, польской конституции 1935 года, поскольку возвращение к конституции 1921 года лишало польское правительство в изгнании легитимности. Он также понимал, что пост премьера даст ему только моральное удовлетворение, поскольку в правительстве будут резко преобладать коммунисты и их сторонники, контролирующие, в частности, силовые министерства и пользующиеся поддержкой Красной армии и советских военных властей в Польше. Для Молотова же, в свою очередь, было неприемлемо предложение Миколайчика о том, чтобы контроль над польскими вооруженными силами осуществлялся специальным комитетом, где лондонские поляки имели бы как минимум равные права с московскими поляками.

9 августа состоялась встреча Сталина с Миколайчиком. В этот день немецкие танковые части в Варшаве вышли к Висле и расчленили территорию, занятую восставшими, на изолированные анклавы. Согласно польской записи, разговор советского вождя с польским премьером проходил следующим образом: