Кастелян - Calmius

Первоначальный план был неплох, но Невилл быстро выдохся. Неспортивный он, к сожалению. А Гермиона решила прояснить вопрос с колдографией прямо на ходу и закономерно потеряла дыхание. Я остался за компанию. Уизли пронёсся мимо нас, не заметив. Когда мы входили, Снейп уже разворачивался на кафедре для приветственного придавливания класса взглядом.

— Мисс Грэйнджер, мистер Лонгботтом, поскольку вы пропускаете часть материала в учебное время, будете навёрстывать упущенное вечером. Составите компанию Поттеру.

Грэйнджер хотела было возмутиться, что же такого они пропустили за пять секунд, которые Снейп шёл на кафедру, но получила лёгкий пинок от меня. Про котлы не сказано ни слова, глупая!

— Ваша макулатура, — отмахнулся от невидимой мухи Снейп, и по классу разлетелись свитки с эссе. — Тема сегодняшнего занятия — Зелье пробуждения. Рецепт на доске. Полтора часа более чем достаточно. Мистер Уизли, я не давал разрешения покидать загон.

После того, как Рон взорвал котёл в третий раз, Снейп отсадил его отдельно, за огороженную парту в дальнем углу. А я-то думал, зачем она, такая зарешёченная… Рон откровенно маялся двухчасовым одиночеством, но народу просто надоело еженедельно попадать под кислотный дождь, лечить ожоги и чинить одежду. В «загоне» была какая-то особая защита: зелья там редко получались приемлемого качества, но взрывы варочной смеси имели пониженную разрушительность.

Вообще-то, туда не всегда сажают паталогических лентяев. Встречаются маги, чей дар плохо совместим с требовательным к стабильности потоков искусством зельеварения. У барсуков в этом году закончила Хогвартс студентка с редкими способностями метаморфа, некая Тонкс. Лодырем её назвать сложно: она была старостой факультета. Но котлы в этом классе у неё стабильно взрывались все пять обязательных лет.

Была ли тому причиной моя скромная помощь или что-то другое, но Невилл вот уже четвёртый урок варит зелья сам. Снейп, впрочем, тоже его не задирает. Ему и Уизли хватает по горло, и гриффиндорской галёрки на гарнир. Видно же, что человек работает успешно, если ему не мешать — так зачем портить себе статистику?

Так что работаю я с Грэйнджер. Так веселее.

Змеиные клыки, шесть скрупул. Да откуда ж они столько змей берут?

— Поттер, где весы покупал? — поинтересовался со своего места Малфой.

Я запнулся с перетиранием зубов. Вздохнул.

— У меня нет лицензии, Драко, — ответил я, заставив запнуться уже его. — Могу на Рождество подарить такие же.

Я перестал заниматься кустарщиной, пытаясь приспособить земные магнитные тензодатчики к работе в магическом окружении. Нормальный, сертифицированный блок был куплен в Средоточии. В основе его работы — что-то, связанное с поляризацией света, специально под мой случай. После доработки и калибровки точность весов поднялась на два порядка. Это меня пока что полностью устраивало.

— Золотить, правда, будешь сам, — сказал я, покосившись на сверкающие малфоевские весы. — Я в ювелирке — чуть лучше, чем в бальных танцах.

Малфой пренебрежительно фыркнул. Гринграсс молча покачала головой.

— На свой подарок есть предпочтения? — спросил он серьёзно. — Может, хороший курс бального танца?

— Стального металлолома тонн двадцать… — пробормотал я рассеянно.

Малфой чуть было не опрокинул ступку, в которой перетирал змеиные зубы. Гринграсс закашлялась. Крэбб с Гойлом переглянулись и уважительно посмотрели на меня. Я опомнился.

— Драко, извини. Задумался о своём. С подарком не запаривайся. Что-нибудь, что проще или лучше всего у вас получается. Только не ювелирку. Я её носить не умею.

— Гм… — Малфой задумался. — Такое только летом разве что. Зимних каникул не хватит…

— Не парься, говорю же. Ты чего, кстати, от такой красоты отказываешься? — я показал рукой на затрещавшие гирьками весы Драко.

— Да она интересна только первые десять раз, — правильно понял Малфой то, что я имею в виду не перламутровую инкрустацию. — Моя трещотка пока закончит взвешивание, ты уже вовсю ступку мучаешь. Кстати, движения делай шире, мой тебе совет.

Я кивнул.

— О чём вы там бубните? — вступила со своего места Грэйнджер. — Кстати, Гарольд, где ты эти весы покупал?

Справа послышались смешки и советы готовить склады к опустошению.

— Я, Гермиона, даже не знаю, что дарить тебе в первую очередь: серьги или браслет, — сказал я тихо и серьёзно. Смех мгновенно стих.

— Поттер, — разразился желчью с другого конца класса Снейп. — Если у вас всё ещё навалом времени на трепотню, я могу подбросить актуальных задач.

— Да, сэр, — ответил я. — В смысле, буду следить за актуальностью тем.

Почему он обо мне заботится? Я уже давно задаю себе этот вопрос. И так же давно откладываю поиск ответа. Мало информации.

Сзади послышалось знакомое шипение. Я привычно вытащил палочку и выставил щит, прикрывая наши спины. «Протего», впрочем, ни разу не оказалось востребованным с того момента, как Уизли переселили в «загон». Вот как сейчас: глухой удар, клубы удушливого дыма, усиленно заработавшая вытяжка.

Рон натужно закашлялся. Снейп, однако, не стал тратить силы на изобретение новых ругательств.

— В больницу, мистер Уизли, — сказал он равнодушно после быстрого и внимательного осмотра. — Минус один балл Гриффиндору.

В больницу Рону, вообще говоря, необходимости идти не было. Продышаться минут пять, получить новый комплект ингредиентов и вернуться к работе. Просто рыжий давно уже освоил этот нехитрый ритуал: в самом начале урока высыпать в котёл всё, что есть на столе, спровоцировать отправку в больницу и откосить от пары. Снейп не препятствовал. Комплект простых ингредиентов дешевле его нервов, «загон» исключает смертельные выбросы, а Уизли — сам кузнец своего будущего. Вольному воля.

Уроки Зелий стали спокойнее, успеваемость — лучше.

Аконит, нераспустившиеся бутоны. Листья из верхней трети. Нарезка вдоль основной жилы… Почему везде пихают эту ядовитую травку?

— Гарольд, я так и не поняла, почему Рон на тебя бросился. Когда это они чуть не опоздали?

— Гермиона, сейчас придёт некто злой и заставит тебя пересчитывать пузырьки в котле. Зубы готовы, засыпай. Аконит на подходе, сильно не взбалтывай.

— Не, Поттер, нам тоже интересно, — заявил со своего места Малфой.

Я вздохнул.

— Да ничего интересного, в общем. Это было утром на вокзале, первого сентября. Я пришёл сильно пораньше, но проход к паровозу уже был перекрыт. Какая-то большая рыжая семья столпилась у гейта, перегородила подходы тележками