Все дороги этого мира - Ольга Табоякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Директор кивнул и ушел командовать, предлагать, обсуждать, подслушивать, договариваться, то есть осуществлять свои прямые рабочие обязанности.
- Какой хороший курс, надо бы и мне его пройти, - улыбнулся вор, оставшись в одиночестве на площадке.
Трапеза подходила к концу, когда Хэсс услышал прелюбопытнейший разговор двух ученых-богословов. Оба они уже поели, а теперь сидели и обсуждали свои планы. Ни Логорифмус, ни Григорий не видели Хэсса, который сидел в тени большого дерева.
- Так что у нас получается? - Григорий завел этот разговор. Он знал, что от Логорифмуса можно получить что-то, лишь прямо это попросив.
- Да у нас что-то получается, - Логорифмус в этот раз не спешил. Григорий уже делал намеки, так что Логорифмус знал, о чем пойдет речь, и время принять решение у него было.
- Я вот решил остаться, и из ордена уйти, - выпалил Григорий.
- Зачем? - Логорифмус глянул на него искоса.
- Ну, звери же, да и людей этих как оставить? - обосновал свою точку зрения Григорий.
Логорифмус подвигал губами:
- Я бы на твоем месте не спешил, но решать не буду. Я вот думаю остаться, миссия у нас другая.
- Это ты что-то говоришь такое? - заволновался Григорий. По его мнению, было два выхода: или уйти из ордена и остаться с кодрами, или остаться в ордене и уйти от кодров, а его собеседник говорил о чем-то другом.
- Я вот думаю, что наша миссия заключается в другом, - спокойно продолжил пояснения отец Логорифмус. - Мы должны написать такие книги, чтобы практика не расходилась с теорией. Понимаешь? Написать про Темные земли, про истину, про этих Великих, про людей.
- Ах, - отец Григорий буквально задохнулся от открывавшейся ему дороги.
- Именно, - Логорифмус дернул кончиками губ. - Истина Темных земель, не истина всего мира, но она есть. И нам надо об этом написать. Понимаешь?
- Так ты видишь истину? - Григорий еле выдавил из себя вопрос.
- Конечно, - уверенно кивнул Логорифмус. - Вся истина этих земель в двух вещах: нам не стать такими, как эти несчастные, но главное...
- Главное? - Григорий затаил дыхание.
Хэсс уже дожевал свою порцию, но сидел тихо, желая услышать, в чем же истина по мнению отца Логорифмуса.
- Главное это кодры. Ты подумай, они же позаботились о кодрах, как о своих детях. Много ли мы заботимся даже о своих детях? А?
Григорий ахнул.
- Кодры выходят будут частью нашего мира, и надо об этом написать, - после длительной паузы добавил отец Логорифмус.
- И сделать это можно только рядом с ними, - Григорий стиснул руки.
- Мы напишем обо всем так, чтобы не было противоречий, тогда это ляжет в души людей, - Логорифмус был уверен, что у них получится.
- Так у нас все впереди? - переспросил Григорий.
Хэсс его не видел, но был уверен, что тот несказанно рад.
- Конечно, ведь найти истину это весьма мало. А ты не знал? - Логорифмус жил по какой-то понятной ему логике, но когда ее обнародовал выходило, что она самая верная.
Хэсс поразился, он тоже этого не знал.
Не только ученые-богословы обсуждали свое будущее. К вопросу о завтрашнем дне серьезно подошли Недай и Ямина. Помощник и племянник директора Недай немного разволновался предстоящим трудностям. Он знал, что с девушкой надо говорить очень мягко, Ямина не самая умная, но тонко чувствующая натура. Недай все это знал, но снисходительно относился к ее недостаткам. Если бы кто его спросил, то Недай, пожалуй, сформулировал, что излишний ум женщины не нужен для совместной жизни, по крайне мере, с ним.
Ямина сегодня принарядилась специально для Недая. Она одела максимально короткую юбку, и открывающую прекрасные перспективы блузу. Но на поднявшемся ветру ей стало зябко. Недай заметил, что руки Ямины покрылись гусиной кожей. Он скинул куртку и укутал Ямину. Смущенно поулыбавшись, Ямина сочла, что это очень интимно и мило.
- Ямина! - Недай взял ее за руку. - Мы скоро возвращаемся в столицу.
- Да, твой дядя сказал, - согласно кивнула актриса. - Жаль, конечно, что мы так и не попали на фестиваль, но зато у меня теперь такой замечательный кодр. Только, Недай, я на нем летать боюсь, а он меня уговаривает, что это нестрашно.
- Это действительно нестрашно, - заверил Недай, хотя сам еще не летал.
- Тогда я попробую, - подавив свои страхи, решилась девушка.
- Ямина! Ты мне очень нравишься, - Недай вспомнил, как репетировал свою речь. Девушка покраснела, но глаза не отвела.
- Ты мне тоже, - еле слышно прошептала она.
Недай еще ближе пододвинулся к девушке и обнял ее.
- Только ни на что такое я не согласна, - поспешно затараторила Ямина.
- Ни на что такое? Ты бы сначала меня выслушала, - Недай укорил ее за поспешность суждения.
- Говори, но я девушка приличная, не то что эта Най, - язвительно заметила Ямина.
Недай поморщился, но свое мнение по поводу Най приводить не стал.
- Ямина, ты бы могла стать моей женой?
- Но мы так мало знаем друг друга, - слабо возразила Ямина.
- Ямина! Мы много времени провели друг с другом, - Недай поразился каким-то возражениям.
- Нет, это в труппе, а я говорю о нас, - поспешила она объяснить. - Влюбленные должны вместе провести много времени, понимаешь? Даже до первого поцелуя должно прийти время. Иначе как влюбленные узнают, что смогут много времени прожить вместе?
Недай засомневался в малом уме Ямины, но потом успокоил себя, что она практична.
- Хорошо, Ямина, но у нас нет условий встречаться.
- Здесь нет, но мы же вернемся в столицу, - Ямина очаровательно улыбнулась.
Пока практичная Ямина рассказывала Недаю, как должны влюбляться и жениться честные люди, Богарта и Саньо выяснили свои личные отношения в совсем другом аспекте.
Актер стоял в один подштаниках, уперев руки в боки.
- Ты, что переспала со мной и все? - неверяще кричал он.
- Ну, что? Что и переспала? Имею право, - запальчиво отвечала Богарта.
Она стояла напротив любовника, одетая в черные облегающие штаны и закрытую кофту с высоким воротом. В руках у нее был нож с тонкой серебренной гравировкой на ручке. Надпись гласила: "Любимой верной супруге. Да уйдут соблазны с твоего пути".
- Так я тебе на одну ночь, что ли? - Саньо поджал губы.
- А для тебя новость, что и ты можешь быть на одну ночь? - отреагировала воительница.
- Да, - коротко признался Саньо.
- Это все? Тогда убирайся из моей повозки, - рявкнула Богарта. Ей захотелось заплакать.
- А я тебя люблю, - Солнечный не желал просто так отступать. Он знал, что это магические слова для женщин, которые меняют ход скандалов, разговоров и жизней.
- Убирайся! - Богарта рассердилась.
- А я надеялся, что мы будем вместе, - Саньо успокоился. Свои страсти он держал под контролем. Он видел, что его любимая растеряна, зла, но причин этого не понимал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});