Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время - Коллектив авторов История

Даймё правил своими владениями, опираясь на административный аппарат, посты в котором были распределены между его потомственными служилыми людьми. Сэнгоку даймё не был всего лишь главой военного дома, сюзереном, которому повиновались вассалы и служилые люди. Он выступал в качестве носителя высшей публичной власти в своем княжестве. Так, минуя вассалов-землевладельцев, он напрямую устанавливал связи с крестьянскими общинами. Крестьянские общины как из частных владений, так и из домена самого князя платили в его казну подати (тансэн, мунабэцусэн). Во многих княжествах законодательно признавалось право крестьян обращаться к даймё с иском против своего господина. Даймё запрещали вассалам конфисковать земельный надел крестьянина до тех пор, пока он исправно уплачивал нэнгу и исполнял иные повинности в их пользу. Для даймё крестьяне в определенной степени были не просто частнозависимыми земледельцами, но подданными, защищенными княжескими законами. Вместе с тем вмешательство даймё в отношения землевладельцев и крестьян можно рассматривать и как проявление политики княжеской власти по ограничению автономии вассалов. Крестьянские общины не были внутренне однородными. К деревенской верхушке принадлежали мёсю и дого, нередко являвшиеся представителями княжеской администрации. В хозяйствах богатых крестьян трудились не только безземельные батраки, но и несвободные, холопы, являвшиеся их собственностью. Вся крестьянская община платила нэнгу и другие поборы землевладельцу, а также подати даймё. Вместе с тем мёсю и мелкие самураи, проживавшие в деревне, взимали с крестьян в свою пользу ренту.

Земли в княжестве делились на домен даймё (важнейшие городские поселения, рудники, а также владения, конфискованные у изменников и преступников и др.) и вотчины вассалов, провинциальных храмов и святилищ. Многие даймё стремились установить по возможности более полный контроль над земельным фондом княжества, проводя обмеры земли (кэнти). В этом отношении князья периода «воюющих провинций» были предшественниками второго из объединителей Японии — Тоётоми Хидэёси, который в масштабе всего государства провел тщательную регистрацию земельных угодий. Однако сэнгоку даймё (как и первый из объединителей страны Ода Нобунага) не прибегали к единовременному и систематическому обмеру земли на территории всего своего княжества. Кэнти правителей периода сэнгоку осуществлялись спорадически и на сравнительно небольших территориях. На основе данных из земельных кадастров даймё определял объем военной и других повинностей своих вассалов, а также объем «общегосударственных налогов», которыми облагались крестьянские деревни. В то же время даймё поощряли доносительство на тех вассалов и богатых крестьян, которые скрывали настоящую площадь своих владений. Утаивавшиеся крестьянами доходы и земли могли быть либо конфискованы, либо пожалованы крестьянам взамен несения военной службы. Впрочем, ввиду многообразия политических форм в период сэнгоку отмеченные выше черты политической власти были в неодинаковой мере присущи разным княжествам и владениям.

Даймё-правители и законодатели

Некоторые сэнгоку даймё предприняли попытку упорядочить судебную и административную систему своего удела путем составления законодательных уложений: («Имагава канамокуроку» («Перечень [законов] дома Имагава, [записанных] каной») — 1526 г., «Дзинкайсю» («Собрание множества соринок») — 1536 г., «Коею хатто-но сидай» («Законы провинции Каи»; Коею — провинция Каи) — 1547–1554 гг., «Роккаку-си сикимоку» («Свод законов клана Роккаку») — 1567 г. и др.). Содержание этих кодексов различно. Так, в «Имагава канамокуроку» даймё возвышался над вассалами, создавая для них предписания и законы, а в «Роккаку-си сикимоку» княжеская власть серьезно ограничивалась, этот свод — по сути дела договор, содержащий взаимные обязательства даймё и его служилых людей, подтверждающий вольности и привилегии последних. Законодательные уложения сэнгоку даймё посвящены не только вассальным отношениям. Они затрагивали вопросы, касающиеся принципов правосудия, борьбы с уголовными преступлениями, поддержания мира и порядка в княжестве, компетенции публичной власти, стоящей над интересами отдельных социальных групп.

Судебная власть даймё распространялась не только на его служилых людей, но и на представителей других сословий. В княжествах Имагава и Гоходзё для людей низкого социального статуса, не имевших своего покровителя-посредника для обращения в суд даймё, предусматривалась возможность подавать жалобы особым способом — опуская соответствующие документы в «ящик для исков» (мэясубако). Вместе с тем к подаче петиций через мэясубако прибегали, видимо, свободные простолюдины (крестьяне и др.). Несвободные были подсудны своему хозяину, т. е. находились вне сферы судебной юрисдикции даймё. Наконец, в законодательных уложениях и отдельных указах даймё заявляли о своей исключительной власти над всеми жителями данного княжества безотносительно к их сословному положению. Они стремились поставить под свой надзор все связи с «внешним» по отношению к собственному уделу (бункоку) миром. Так, декларировался запрет на «своевольное» заключение брачных связей и обмен без санкции даймё посланиями с жителями неподвластных ему провинций. Запрещалось оказание военной помощи жителям других княжеств и т. п.

Одной из интересных особенностей законодательных сводов даймё являются запреты на споры о вероучении между различными буддийскими школами на территории княжества. Очевидно, что запреты были призваны предотвратить масштабные конфликты и столкновения между последователями различных школ и направлений буддизма (подобные случаи неоднократно имели место в период «воюющих провинций»). Сэнгоку даймё считали благосклонность синтоистских божеств, будд и бодхисаттв залогом успеха в войне, процветания княжества. Чтобы снискать поддержку свыше в борьбе с недругами, святилищам и храмам передавались щедрые денежные пожертвования и обширные земельные угодья. Даймё достаточно активно вмешивались в дела некоторых буддийских храмов и синтоистских святилищ, регламентируя своими рескриптами широкий круг вопросов: от наследования должности настоятеля до порядка проведения церемоний и празднеств. В законодательных уложениях также запрещалась купля-продажа земель буддийских и синтоистских храмов. В целом даймё выступали гарантами «религиозного мира» внутри княжества, улаживали разногласия между различными религиозными корпорациями и храмами, заботились об их благосостоянии.

Несмотря на упадок центральной власти между сёгуном и даймё, а также тэнно (императором) и даймё сохранялись важные церемониально-этикетные и политико-символические связи. Прежде всего, продолжало быть престижным формальное назначение на должность сюго, санкционированное из Киото (обычно вознаграждавшееся даймё щедрыми дарами). Князья также ожидали, что бакуфу будет ходатайствовать перед тэнно о присвоении им ранга и должности при дворе, которые не давали реальных полномочий, но ценились как титулы. Известно, что последние представители династии Асикага нередко играли роль посредников в заключении мира между даймё. Тем не менее сёгун утратил возможность по своему усмотрению назначать и смещать даймё, ставших сюго. Даймё же обращались к его авторитету лишь в той мере, в какой он им был необходим для легитимизации их власти.

Начало объединения Японии

Во второй половине XVI в. начался длительный и кровавый процесс объединения Японии, завершившийся к XVII в. Некоторые историки выделяют между эпохами сэнгоку и Токугава отдельный период Адзути-Момояма (1573–1598), в течение которого был положен конец эпохе раздробленности. Этот период получил свое наименование в соответствии с японской традицией по названиям резиденций двух первых объединителей Японии (Адзути — замок Ода Нобунага, Момояма — место, где был расположен замок Тоётоми Хидэёси — Фусими). В 60-е годы XVI в. произошло резкое усиление позиций одного из даймё — Ода Нобунага, который к 1560 г. нанес поражение соперникам в провинции Овари, объединив ее под своей властью. Овари находилась в стратегически важном районе, через который проходила дорога, соединявшая основные центры Японии: окрестности Киото с восточными провинциями Канто. Положение Ода первоначально было достаточно слабым по сравнению с другими даймё Востока. Самыми могущественными из них были кланы Уэсуги, Ходзё, Такэда и Имагава, борьба между которыми раздирала провинции Канто уже не одно десятилетие.

Возвышение Ода Нобунага началось после неудачной попытки Имагава Ёсимото установить контроль над частью провинции Овари. Существует также мнение, что Ёсимото двинул свои силы, чтобы окончательно подчинить запад провинции Микава. В битве при Окэхадзама в 1560 г. войска Ёсимото были разгромлены, несмотря на многократное численное превосходство его сил (ок. 2 тысяч у Нобунага против 20–25 тысяч у Имагава). Ода Нобунага использовал эффект внезапности, начавшуюся грозу и неудачное расположение лагеря противника. Гибель Ёсимото в сражении при Окэхадзама привела к кризису альянса Такэда, Ходзё и Имагава. В 1568 г. Такэда Сингэн, координируя свои действия с бывшим вассалом клана Имагава и талантливым военачальником Мацудайра Мотоясу (позднее сменившим имя на Токугава Иэясу), напал на наследника Ёсимото — Имагава Удзидзанэ, которого поддержал дом Ходзё. Чтобы нейтрализовать коалицию противников, в 1569 г. Сингэн вторгся во владения Ходзё. Конфликт между основными участниками политической борьбы на Востоке страны предоставил Ода Нобунага возможность для вмешательства в дела столичного региона.