Экипаж Меконга - Е Войскунский

Вова с искренним удивлением уставился на официальное лицо:

- Кто ж будет пломбировать дверь, если внутри живой человек остался?

- Н-да, живой человек... - Следователь внимательно разглядывал щекастую физиономию собеседника. - Перед отплытием с острова вы к доту не подходили?

- Нет, я с мотором возился.

- А какой у вас с Опрятиным разговор был на обратном пути?

- Вроде не было никакого. Молчал он как сыч...

- Был разговор. Когда вы остановили моторку, чтобы выкупаться.

Вова еще больше удивился.

- Верно, - вспомнил он. - Говорили, что медленно сегодня идем.

- А еще?

- А еще он спрашивал, на какой пристани сел ко мне Бенедиктов. И не видел ли кто.

- Вот-вот, - кивнул следователь и записал что-то.

"Так говорит, будто в моторке был с нами, - подумал Вова. - А может, Николай Ларионыч ему рассказал?.. Ну нет, станет такой гусь по следователям ходить, как же..."

Следователь осторожно вынул из ящика стола плоскую железную коробочку на цепочке и положил ее перед Вовой:

- Узнаете?

Вову прошиб пот. "Влип!" - подумал он и полез в карман за платком.

- Лично мне, - сказал он скучным голосом, - эта железка не нужна. Я ее для научных целей взял.

- Украл, - поправил следователь.

- Пусть по-вашему... - Вова презрительно откинул мизинцем цепочку. - Я ее чуть кусачками тронул - и все... Не для себя брал.

- За кражу из музея придется отвечать.

Вова отвернулся к окну. Вот на чем попался...

- Весьма печально, Бугров. Отзывы о вас в институте положительные... Ну ладно. Пока идите. Вот здесь - подпишите о невыезде.

Опрятин побарабанил пальцами по черному чемоданчику, который лежал у него на коленях, и сказал ровным голосом:

- Вы не смеете возводить на меня такое обвинение. Это клевета.

Следователь молча положил перед собой папку. Немало дней прошло, немало изучил он документов и поразмыслил над ними, прежде чем вызвал на допрос Опрятина.

- Предупреждаю - вы понесете ответственность за клевету.

- Отвечайте на вопросы, гражданин Опрятин, - сухо сказал следователь. Часто ли вы ссорились с покойным Бенедиктовым?

- Это не имеет значения. В любой работе бывают разногласия, тем более в научной.

- Почему вы заперли и запломбировали дверь, когда уезжали с острова?

- Неправда. Ключ и пломбир я оставил Бенедиктову.

Следователь тяжелым взглядом посмотрел на Опрятина. Тот спокойно выдержал его взгляд.

- О чем вы спрашивали Бугрова, когда тот на обратном пути остановил моторку для купанья?

- Ни о чем.

Следователь нажал кнопку и сказал вошедшему сотруднику:

- Свидетеля Бугрова.

Вошел Вова. Опрятин даже не взглянул на него.

- Спрашивал, видел ли кто, как Бенедиктов ко мне в моторку садился, ответил Вова на вопрос следователя. - Они на разных пристанях сели...

- Такого вопроса я не задавал, - спокойно сказал Опрятин.

- Как это - не задавал! - вскричал Вова.

Но следователь жестом остановил его.

- Есть еще один свидетель, - сказал он и опять нажал кнопку.

В кабинет вошел Николай Потапкин. Опрятин смерил его безразличным взглядом, потом демонстративно посмотрел на часы.

Николай подтвердил, что разговор между Опрятиным и Бугровым был.

- Смешно и нелепо! - Опрятин пожал плечами. - Даже если между нами был какой-то разговор, то как мог его там, посреди моря, слышать этот молодой человек?

- Свидетель Потапкин плыл с острова Ипатия до города, прицепившись к носу вашей шлюпки, - сказал следователь. - Это проверено. Еще вопрос, товарищ Потапкин: какой разговор произошел между Опрятиным и Бенедиктовым в подземной лаборатории перед... перед исчезновением последнего?

Николай подробно рассказал. Вова недоуменно смотрел на него, приоткрыв рот.

- Признаете, что был такой разговор? - спросил следователь, в упор глядя на Опрятина. - Признаете, что вы крупно поссорились с Бенедиктовым?

Опрятин ответил не сразу. Пальцы его нервно барабанили по чемоданчику. Мальчишки были на острове?.. Он не ожидал этого. Никак не ожидал... Смутное беспокойство не покидало его с того момента, когда жена Бенедиктова позвонила ему и крикнула, что он лжет. Он не стал ее слушать, отнес ее выкрик за счет расстроенных женских нервов... Но теперь оказывается... Что они могли еще видеть там? Впрочем, в лабораторию-то они никак не могли проникнуть... Нет у них никаких доказательств. Лаборатория погибла, и Бенедиктов тоже...

- Н-не было такого разговора, - глухо сказал Опрятин.

- Может, вентиляционной шахты тоже не было в вашем доте? - зло выкрикнул Николай.

Следователь нажал кнопку и вызвал остальных свидетелей. Вошли Юра и Валерик. Каждый из них подтвердил сказанное Николаем.

Все взгляды были устремлены на Опрятина. Он медленно провел ладонью по жидким влажным волосам. Медленно, подбирая слова, проговорил:

- Хорошо. Допустим, мы по-поссорились с Бенедиктовым... (Спокойнее! Взять себя в руки!) Что из этого? Мы поссорились, я уехал, а он остался завершить работу. В тот же день произошло извержение, выброс газа. Лаборатория погибла, и Бенедиктов тоже...

- Вы его убили! - крикнул Юра.

- Ложь! - Опрятин повернул к нему бледное лицо. - Это ложь! - с силой повторил он. - Подлая ложь!

- Вы включили установку и убили его! - Юра шагнул к столу. - Покажите ему снимки!

- Не торопитесь, Костюков, - властно сказал следователь. - Гражданин Опрятин, в вашей лаборатории были устройства, не имевшие отношения к конденсация облаков. У меня есть фотоснимки оборудования и заключение вашей дирекции. Извольте посмотреть.

Он стал аккуратно выкладывать перед Опрятиным крупные фотоснимки. Опрятин молча скользил по ним взглядом. Вдруг у него задрожали веки. Остановившимися глазами смотрел он на последнюю фотографию. Клетка, смутные контуры кресла, очертания человеческого тела, снятого странным ракурсом - сверху вниз...

Он прижал пальцы к глазам. Под левым глазом билась жилка. На выбритых щеках его проступила синева.

Следователь кивком отослал свидетелей за дверь.

- Ну? - сказал он.

Опрятин сидел, странно поджав ноги так, что они не касались пола. Он уже справился с волнением: лицо было спокойное, мрачное. Только рука нервно теребила никелированную застежку чемоданчика, лежавшего у него на коленях. Застежка резко щелкнула.

- Ну? - повторил следователь.

Опрятин молчал. Он сидел в напряженной позе, глядя в одну точку. Чуть шевелились его губы, будто отсчитывали секунды.

"Спятил, что ли?" - подумал следователь и нажал кнопку.

Вошел рослый сержант и остановился у двери.

- Уведите арестованного.

Опрятин встал со стула - как-то странно, скачком.

- Вы еще услышите обо мне, - сказал он следователю глухим и каким-то далеким голосом и пошел к двери.