3.Недели по Троице 1-17 - протоиерей Иоанн Толмачев

К нам относятся слова эти, мы по самой природе своей призваны к небесному царству. С самой жизнью нам даются от Бога различные силы к высокой деятельности, открывая нам не только разумение о Боге (Рим. 1:19;[1048] 2 Тим. 2:7[1049]), но и внутренний закон нравственных действий (Рим. 2:14[1050]), они все могут обещать нам, если только не испорчены: совершенство ума, благородные качества сердца, неиспорочность нравов, преданность Промыслу, любовь, благотворительность, все добродетели есть плод правильного их употребления. Какая прекраснейшая одежда составляется из них для души! Но по наследственной ли нравственной порче, или больше по собственной беспечности, мы не хотим правильно пользоваться этими дарами Творца. Мы даем им другое направление, готовим себе одежду не для вечности, но для времени. С самым первым сознанием своего бытия, подобно званным иудеям, мы под разными предлогами отказываемся от небесного царства, между тем, наилучшее время жизни, время для украшения души своей одеждой бессмертия, это время посвящаем миру — и, рассеявшись по стихиям его, в удалении от жизни Божьей, теряем по распутьям последние в себе остатки образа Божьего. Господствующий дух времени, непрестанная смена обстоятельств, нужды и заботы житейские, местные обычаи, возрастающие культурные ограничения — все движет, увлекает нас за собой, так что сами по себе мы не способны уже и помыслить что-нибудь доброе (2 Кор. 3:5[1051]). Если бы в этом состоянии вдруг мы должны были явиться перед Царем на брачный пир Сына Его: что сказал бы Он нам? "Друзья! как вы вошли сюда не в брачной одежде? Где одежда, которою вы должны были украсить себя на данные от Меня таланты?…."

Но человеколюбивый Бог, презирая лета нашего неведения, открыл нам в христианстве новый и удобнейший путь к царству Божьему. Христианство, заключив в себе все нужное для нас на пути к небу, вознаграждает все недостатки поврежденной нашей природы — имея в основании своем камень веры и сокрушая о него волны человеческих сомнений, оно облегчает и ускоряет шествие ума к храму истины, представляя нам чистейшие нравственные правила, наилучшие средства и совершеннейший образец для подражения, оно дает благороднейшее направление воле, пропоповедуя свободу от греха, проклятия и смерти, оно возбуждает и оживляет надежды сердца, помогая нашей немощи содействующей благодатью, оно возвышает и облагораживает всю нашу природу.

Бог предоставил здесь для нас все, что только могла внушить Ему любовь к человечеству. Казалось, с этого времени долженствовала воцариться на земле истина и добродетель, казалось, из одной благодарности, человек должен был украсить душу свою всеми добродетелями неба, чтобы в свое время явиться истинным наследником царствия. Но какую печальную истину представляет нам опыт! Идем ли мы тем путем, который начертало для нас небо? Не остается ли большая часть из нас еще на прежних своих распутиях?

Увы и ах! При всех благодетельнейших распоряжениях Промысла, собственная совесть говорит нам, что тот же мир, который ослеплял некогда своими благами древних, ослепляет и наше сердце; та же плоть, волю которой творили сыны века, господствует и над нашим духом; тот же князь тьмы, который действовал в не имевших высшего упования, порабощает себе и нашу волю. В легкомыслии сердца мы думаем, что Бог все простит нам во Христе, что для приобретения Его царства довольно по внешности быть христианином, не облекаясь внутренне в заслуги Искупителя… Нет! Мы созданы во Христе Иисусе на добрые дела (Ефес. 2:10[1052]), нам уготована в заслугах Его одежда, в которую мы должны облечься, которую мы должны усвоить себе собственной деятельностью.

По своему нерадению мы потеряли уже одежду нетления, которой некогда облечены были, не хотели пользоваться уроками, которые представляют нам природа и совесть: что скажет нам Бог, когда пренебрежем и теми заслугами, которые страданиями и смертью приобрел нам Единородный Сын Его, и когда с одним жалким наследием земли должны будем предстать к Нему? Не скажет ли Он нам в нашей совести: "Друзья! Нисшествие к вам Сына Моего, будучи залогом вечно милующей любви Моей к вам, не должно ли было побудить вас, со своей стороны, отвечать Мне подобною любовью? Его страдания и смерть за вас, будучи доказательством непреложности Моего правосудия и святости нравственного закона в царстве Моем, не должны ли были поселить в вас страх к греху? Воспользовались ли вы Его заслугами? Где ваши добродетели? Где одежда дел ваших? Друзья! как вы вошли сюда не в брачной одежде?…"

Благочестивые слушатели, после бесчисленных Божественных средств к спасению, в христианстве нам поданы последние возможные к сему средства (2 Петр. 1:3[1053]), так что "если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи" (Евр. 10:26). Будем же хранить вверенный нам залог в чистой жизни и совести, принося плоды, достойные нашего звания. Земля, многократно пившая сходящий на нее дождь, постоянно пользовавшаяся животворными лучами солнца, и при всем том остающаяся бесплодной, по выражению апостола (Евр. 6:8[1054]), близка к проклятию. Будем страшиться, чтобы не подвергнуться и нам подобному осуждению.

Царство Божье по изображению его в притчах Иисуса Христа

(Беседа II. Царство Божье по изображению его в притчах. — Черты Царства Божьего, изображаемого в притчах, в припоясении их к Церкви Христовой Православной).

Итак, главным и общим предметом всех притч Христа Спасителя, как и высокой целью всей Его жизни, было "устроение Царства Божия на земле." Ученикам Христа Спасителя, первым слушателям Божественного Наставника, не было часто и нужды трудиться над уразумением предмета притч. Почти всегда Он Сам предварял их об этом предмете, начиная притчи словами: Царство Божье подобно закваске, Царство Божье подобно неводу, или человеку — царю и т. п. Наша беседа окончилась вопросом, что же это такое за Царство Божье, об устроении которого так много заботился и так много говорил в притчах Христос Спаситель, какие его свойства и в каком отношении стоим мы к нему.

Слово Божье богато величественными и высоко поэтическими изображениями Бога, как Царя неба и земли Вседержителя. По изображению Слова Божьего Господь на небесах уготовал престол Свой и царство Его всеми обладает, ангелы крепкие силой творят волю Его и исполняют Слово Его, облака служат ступенями для восхождения колесницей славы Его, свет вместо ризы одеяние Его, звезды небесные воинства Его, Он указывает перстом Своим путь блистающей молнии, земля лишь подножие ног Его, от дуновения Его вершины гор покрываются льдом от гнева Его тает лед и с вершины гор текут потоки, напояя землю (Пс. 103); Он даже повелевает утру и заре указывает место ее (Иов. 38:12[1055]), морю полагает Он предел Словом Своим: до сих пор — не дальше, здесь предел надменным волнам твоим (Иов. 38:10–11[1056]), птицам и зверям земным Он указывает жилища и от Него ждут они пищи себе. Он даже повелевает настать утру и заре указывает место ее, и человек с зарей выходит на дело свое и на делание свое до вечера. Он указывает пределы обитания народам и срок их существованию. Им цари царствуют и сильные пишут правду. Он повергает в нищету и обогащает, возвышает и уничижает, умертвляет и оживляет, возводит и низводит в ад. Вместе с сотворением мира положено основание царству Божьему во вселенной и царственной воле Божьей, здесь все повинуется, "на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает." (Пс. 102:19). Итак, не к царству природы относятся и заботы об устроении царства Божия на земле и притчи Христа Спасителя.

Если Господь в притчах Своих говорит о предметах и явлениях видимой природы — о семени и плевелах (дурной траве), о горчичном зерне, о закваске, то это касается предмета нашей беседы, свидетельствует только о том, что видимая природа служит Господу, как Царю, предлагая Ему образы для выражения Его высочайших идей. Одна из притч Христа Спасителя тесно связана с проявлением Его царственной власти над природой. По повелению Его засыхает покрытая листьями, но бесплодная смоковница и делается образом нравственного бесплодия.

Притчи Христа Спасителя вводят нас в другой мир, в котором царственная воля Божья не только не находит достаточно послушания, но и встречает себе прямое противление. Это мир человеческий. Как на светлом фоне картины резко выступают темные фигуры, или как тучи, остатки рассеянной бури, печалят ликующий день — так и в светлых изображениях притчи повсюду выступают черты и фигуры человеческого мира, но увы — с какими чертами? Чертами вражды против Бога и царства Его, — то как злые виноградари, немилосердные приставники, безрассудные девы, лукавые рабы, закапывающие талант своего господина в землю, сластолюбивые богачи, жестокие заимодавцы, сыны, расточающие в разврате наследство свое, богачи, облачающиеся в пурпур и виссон с безжалостностью к нищете или озабоченные построением новых житниц, судьи неправедные, лицемерные фарисеи, полные презрения ко всем — вот типы того, во зле пребывающего грешного мира, восстающего на самих устроителей царства Божьего на земле. Грешного мира, среди которого предстояло Господу устройство царства Божьего, потому что здесь есть еще иной мир, где не только нет покорности царственной Божьей воле, но царствует ей полное противление. Этот мир злых духов, возмутившихся против державной Божьей воли, составляющих целое темное царство, жалкое по своему ничтожеству перед величием Божьим, но сильное своей исконной враждой против Бога и вечным противлением всякому Божьему делу на благо Его созданий. В этом мире тайна происхождения греха в самом роде человеческом и господства его в людях: до сих пор, по учению Слова Божьего, всякий творящий грех становится рабом диавола, членом его темного царства. Отсюда устройство царства Божьего в роде человеческом встречает себе постоянное противоборство сатаны. С какой гордостью, желая уклонить Самого Спасителя от созидания на земле царства Божьего, он предлагал ему разделить с ним свою власть