Русские корни. Мы держим Небо (сборник) - Лев Прозоров

61

Например, в Восточной Европе, на землях будущей Руси, роды потомков вождей Радима и Вятко дали названия народцам радимичей и вятичей, а дреговичи, бужане и древляне получили названия по месту обитания: «дрыгве»-болоту, берегам реки Буг и лесам.

62

Происхождение самого имени «анты» – загадка для исследователей. На сегодняшний день существуют три варианта ответа на этот непростой вопрос, три версии. Первая, «гуннская», производит «ант» от монгольского «аньда» – побратим. Что анты были союзниками гуннов в войнах с Византией и с готами, хорошо известно. Более того, тогда и «исчезновение» антов в VII веке объясняется предельно просто: анты не исчезли, они просто перестали быть союзниками-«аньда» степняков – теперь уже не гуннов, а аваров, превратившись в их данников. Очень убедительная версия, дело за малым – хоть каким-то доказательством, что гунны говорили по-монгольски. Вторая версия уводит нас в дни догуннского нашествия, когда славяне соседствовали на берегах Днепра со скифо-сарматскими племенами, иранцами по языку. На индоиранских наречиях «ант» – крайний, на краю живущий, так сказать, «украинец». Якобы так называли скифо-сарматы тех, кто обитал на краю их владений. Наконец, славянская версия рассматривает «ант» римских источников как передачу славянского слова со значением «высший, лучший, старший». Позднее оно произносилось как «вящий», но первоначально должно было звучать как «венчий», «ванчий». Отсюда же якобы и «венеты». Хазары передают звучание имени славянского народа вятичей как «вантит». Я затрудняюсь выбрать из этих версий и предоставляю сделать это читателю.

63

Фарсанг – принятая на средневековом Востоке мера длины, к сожалению, слишком часто колебавшаяся, чтобы ее можно было уверенно и однозначно перевести в метрическую систему.

64

Напоминаю читателю, что Испания в те времена была под властью мусульманских эмиров Кордовы.

65

Читать арабские рукописи, особенно средневековые, – нелегкая задача. Правильное прочтение того или иного знака может зависеть от малейшей закорючки, от точки, от положения знака в слове и чуть ли не от положения слова в предложении – и это когда речь о собственно арабских словах. Когда же арабы берутся передавать иноземные имена и названия… Аль Масуди перечисляет славянские народы Европы: «Затем следует славянское племя Астабрана (варианты: Астабвана, Астарана, Вастарана или Вастарая. – О.В.), которого царь в настоящее время называется Саклаих (варианты: Саклаидж, Садлаидж, Сакла, Сакландж. – О.В.); еще племя, называемое Дулаба (варианты: Дулана, Длавана, Дулая. – О.В.), царь же их называется Вандж-Слава (Вандж-Алаф, Вандж, Ванджелак, Вахсла, Тала – это все варианты одного имени! – О.В.), затем племя, называемое Бамджин (Ямхик, Махас, Набаджин, Набгир, Намджин. – О.В.), а царь называется Азана (Гарана, Араба, Арата, Ара, Гарата. – О.В.)». Хватит, пожалуй. Ладно еще «Дулаба» с «Вандж-Славой» легко поддаются прочтению – это дулебы (причем неясно, какие – прикарпатские или чешские), с князем Вячеславом. Но остальные: мука мученическая!

66

Вообще, у многих народов таким сказочным исполинам приписывают имя древних племен, соседствовавших с их предками. При этом зачастую богатырская стать в счет не шла – вряд ли угры-мадьяры так уж потрясли своим ростом французов, гунны – немцев, а обры-авары – поляков. Скорее речь шла о мощи и опасности всего племени, о том, какое почтение, страх, а иногда ненависть внушало оно соседям, заставляя видеть в себе не столько людей, сколько воплощение грозной стихии. Кстати, и русское «исполин» из этого же списка и происходит, как полагают, от названия скифского племени «спалов».

67

Недавно довелось прочесть, будто отчества славяне позаимствовали у скандинавов. Счастлив сообщить, что первое славянское отчество отмечено византийцем Менандром еще в VI веке, во времена, когда никаких скандинавов дунайские и днепровские славяне и знать не знали.

68

Мелтей – одно из армянских названий змея; слово же «Щек» Марр связал с древнерусским «щекотать» – «свистеть», «шипеть».

69

Занятно, что по следам новгородских летописцев идут и иные нынешние исследователи. В.В. Кожинов пытается обосновать мысль о жизни и княжении Кия в конце VIII века. Но как тогда Зенобий Глакк мог знать о нем заранее столь досконально? Впрочем, Кожинов хотя бы признает Кия славянским князем, а не книжным миражом или иноплеменником, как иные его коллеги.

70

Если только его прозвище не происходит от пастуха – козаря или птицы казарки (вспомним двух былинных Соловьев – Разбойника и Будимировича и тезку Казарина, богатыря Михайлу Потыка, то есть Птаху).

71

Кошерище – от «кошер», иудейского слова, обозначающего ритуально-чистое, праведное, короче говоря – иудейское, в противоположность «треф» – нечистому, скверному, иноплеменному. Подробный рассказ об этой былине, в которой отражено противостояние русов и хазар, помещен в моей книге «Святослав».

72

Еще одно «шахматное» доказательство непосредственной связи русов с Индией и отсутствия таковой у скандинавов – ладья. На Западе, и у норманнов в том числе, эта фигура изображает башню-«туру», в то время как русская трактовка является явным переосмыслением индийской «ратхи» – колесницы. Колеса были приняты, очевидно, за щиты на бортах, конь впереди – за носовое украшение.

73

Степень «легкости» можно определить по тому, что порог Улборси превращают в Хольмфорс путем пяти (!) фонетических изменений, а скандинавский корень «форс» мало что вместо основного своего значения – стрежень, быстрина – начинает обозначать порог, так еще и умудряется превратиться в пределах одного абзаца в «-борси», «-фар» и «-форос». Такими методами можно вышибить любое значение из любого слова.

74

Увы, это вполне обычное дело. Из пятидесяти одной книги, написанной современником аль Масуди, Константином Рожденным в Пурпуре, уцелело только две. Какие же библиотеки попросту не дошли до нас, сколько бесценных знаний бесследно сгинуло в пучинах времени?!

75

Иногда аль Масуди, полагаясь на информаторов, выдавал и не такие нелепицы: так, перечисляя славянские народы и их правителей, он, как здравствующих, упоминает Дира (аль Дир) и Олега (аль Олванг), в то время как к моменту написания аль Масуди своего труда оба государя не первый десяток лет отдыхали от трудов земных в недрах курганов. Сведения, как, несомненно, выразился бы незабвенный буфетчик из булгаковского «Варьете», Андрей Фокич Соков, второй – если второй! – свежести.

76

Напомню – скандинавы, которыми, согласно норманнистской догме, обязаны быть русы начала Х века, на конях не сражались еще в XIV – ни хорошо ни плохо, вообще никак! И места для коней на их драккарах не было. Зато на кораблях вендов, балтийских славян – было.

77

На самом деле норманнские саги «отказываются» опознать в Ольге скандинавскую «Хельгу», передавая ее имя неудобопроизносимым Аллогия. С.А. Гедеонов указывает на существование имен Олег и Ольга у чехов, а также на славянские имена вроде Ольгост, литовские Ольгерд и Ольгимунт. Однако, скорее всего, все много проще – еще Ломоносов, а затем Костомаров указывали, что имена эти самым естественным образом возникают по принципу других русских отглагольных имен на «О» – Ощера, Овид, Ольстин, Олисава. О-лег – тот, кто «ОбЛЕГчил», «освободил» – летописный Олег освобождает славян от хазар и возлагает на них «дань легкую». Древнерусский глагол «ольгчити» и обозначает – освободить, смилостивиться и т. д. Отсюда же «легкий», «льгота», «вольготный», древнее «льзя» и современное «нельзя». До какой же степени надо быть оглушенным норманнистским дурманом, чтобы выводить это кричащее о своем славянстве имя-прозвище от заморского «хельги», даже вопреки свидетельству скандинавских саг!

78

Никого не хотел бы обижать зря, но еврей и норманнист С. Шехтер, обнаруживший (?) «документ», отвечает, по крайней мере, половине этих условий.

79

Как легко заметить, норманнов в этом списке нет.

80

Cледует обратить внимание – топор попал не в перечень оружия, а в список инструментов. В отличие от норманнов с их любимыми секирами, русы не слишком жаловали боевые топоры: былины их вообще не знают, в летописи же знатный рус пользуется топором лишь на охоте да при подавлении мятежа взбунтовавшихся данников.

81

Маги в данном случае – зороастрийские жрецы, чьи священные огни были любому азербайджанцу времен Низами отлично знакомы.

82

Между прочим, прозвище «старый» тоже говорит о многом. Во времена, когда все исповедовали культ предков, а золотой век уверенно располагали в прошлом, слово «старый» имело совершенно иное значение. «Старый» означало не «ветхий», «дряхлый» и тем паче не «плохой», «устаревший». «Старый» значило «лучший» – вспомним «старого казака Илью Муромца», летописная «старая чадь» – синоним «лучшей чади», соответствующей, в свой черед, «лучшим людям» позднейшего времени.