Новый мир - новые обстоятельства - Константин Дудков

«Мерлин, неужели опять трубе надоело торчать в стене?» — с ужасом подумал я. Имели водопроводные трубы Хогвартса одну такую неприятную особенность — способность к самопроизвольному передвижению на подобии лестниц. И характер у них был тот ещё… Ох, как вспомню, сколько я уговаривал кран перестать выламываться и вернуться на место из туалетного бачка, где он облюбовал себе уютное гнёздышко на пару с дикой ручкой от двери, так вздрогну!

— Пожалуйста, только не опять! — молил я Господа, подходя к дверям ванной комнаты. Вздохнув, набираясь смелости, я рывком открыл их… чтобы в тот же самый момент молниеносно закрыть. Молниеносно — но тихо, не издавая лишнего шума. Опёршись спиной о стену я медленно сполз вниз… — Да, это определённо не трубы шалят, — еле слышно прошептал я. — Не трубы… — Да уж конечно не трубы!

Нарисовав в воображении картину, свидетелем которой невольно стал, я почувствовал, как к щекам подступил жар. Наверно, в тот момент цветом лица я походил на спелый помидор.

«Гермиона, чтоб тебя, нельзя было, что ли, занавеску закрыть перед купанием?! — думал я, всё сильнее и сильнее краснее. — Мало ли кто мог зайти! Не в своей ванной купаешься между прочим! Не то, чтобы я был против… — Я представил себе образ Гермионы, стоящей под струями воды и обволакиваемой плотной пеленой пара… — Нет, я совсем не против…»

— Если б я умел летать,

Словно Бог в небесах,

Я б всё нарисовал,

Только краски мне дай! — послышалось из-за той стороны двери тихое пение Гермионы, чуть слышимое за звуками льющейся воды.

Н-да, вот теперь образ полный… А голос у неё ничего, красивый, мелодичный…

— И вот я здесь,Здесь стою один,Есть одна мечтаЧтоб осуществить!Моя вера росла,Не страшась пустоты,Больше никогда,Больше никогда.Если б я умел летать!..[21]

Я невольно заслушался. Никогда не слышал этой песни, но если в оригинале её исполнение хоть в половину столь же прекрасное, как у Гермионы, то она определённо мне понравится. Отрешившись от реальности я пропустил тот момент, когда Герми перестала петь и выключила воду в душе. Опомнился я лишь в тот момент, когда она, обмотанная полотенцем(моим!.. Теперь это моё любимое полотенце!) вышла из ванной. От перспективы быть замеченным меня спасло лишь то, что я оказался спрятан за открывшейся дверью. Понимая, что у меня есть лишь несколько секунд, я быстро долбанул себя по голове невесть откуда взявшейся в руке палочкой, протараторив про себя формулу дезиллюминацционного заклинания. Хух, успел — в следующую секунду Гермиона закрыла дверь.

«Эх, ещё б секунда, — думал я, провожая девушку взглядом. Точнее, её красивые стройные ноги… — Так, Гарри, соберись! Возьми себя в руки! Не время мечтать, нужно думать как выбраться из сложившейся ситуации! — Когда Гермиона покинула зону моей видимости, выйдя из спальни в прихожую, я, старясь не издавать лишнего шума, поднялся на ноги и медленно последовал за ней. Гермиона стояла перед зеркалом и, в наглую пользуясь моей расчёской, укладывала свои длинные влажные локоны. Не в силах противиться, я вновь заворожено уставился на это прекрасное создание. — Ну чем не сокровище? — восхищался я, слушая тихие ругательства девушки, пытающейся выпутать расчёску из волос. — Золото, а не девушка! — чуть не пустив слезу подумал я, когда Гермиона разразилась гневной тирадой в адрес „тупого идиота Поттера“ и его „грёбаной расчёски, будь она проклята!“. Наконец, высвободив искомый предмет из своей шевелюры Герми зло отшвырнула его в сторону, сбив со стола графин с водой. — Она — мой идеал! — Подойдя к столу Гермиона взяла с него палочку и, починив графин, вернулась к зеркалу. Она размашисто взмахнула палочкой, несколько раз обвела ею вокруг головы и тихо проговорила какую-то неизвестную мне тарабарщину, из которой я понял только „Веласи…прото…циро!“ Волосы, повинуясь могучей силе колдовства, стали медленно распутываться, самостоятельно выпрямляясь и из клубково-взъерошенного состояния перешли в укладко-красивое. Повертев головой в разные стороны, рассматривая полученную причёску, Гермиона, явно довольная результатом, передислоцировалась на диван. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза девушка, сладко зевая, потянулась, от чего полотенце слегка сползло… — Она что, специально, что ли?! — подозрительно подумал я, предпочтя отвернуться, дабы не потерять рассудок. Это была моя вторая мысль, а первая: — Да куда там какой-то Гринграсс до моей Герми!»

Как же всё-таки хорошо, что я успел применить дезиллюминационное(жёсткое слово! — прим автора) заклинание! Я многое отдал, лишь бы иметь возможность пожать руку этому гениальному человеку, ведь благодаря ему я стал свидетелем самого прекрасного зрелища во всём мире… и это не то, о чём вы сейчас подумали!

Наверно, Гермиона сильно устала от нелёгкой работы учителя Защиты, потому что её явно разморило. После потягиваний она, зевая, легла, а через минуту уже тихо посапывала, укутавшись в полотенце. О, как она была прекрасна в тот момент! Я медленно подошёл к ней и, став на колени на пол, залюбовался её восхитительным лицом. Осторожно, не желая потревожить сон этого дремлющего ангела, я убрал с её лба прядь волос. Гермиона, не просыпаясь, поморщилась и пробормотала что-то на подобии «хочуспатьнетрожубью». Быстро убрав руку от её лица я предпочёл немного отодвинуться. А вдруг и вправду убьет, мало ли?.. Так я и продолжал стоять на коленях, любуясь спящей красавицей. О том, что она могла проснуться и заметить искажение предметов перед собой, я предпочитал не думать.

Не знаю, сколько времени я вот так вот провёл, но когда я вдруг очнулся и взглянул на часы, до звонка на урок оставалось чуть больше десяти минут. Нет, не так — ВСЕГО ДЕСЯТЬ МИНУТ!

«Мерлин, ну я и идиот!» — в сердцах воскликнул я, вскакивая с места. Первым моим порывом было оставить Гермиону досыпать, а самому спуститься вниз и провести урок самому. Я уже подошёл к двери, но в последний момент задумался — а правильно ли я делаю? И дело не только в том, что Гермиона, узнав о факте проведения мною урока, может заподозрить неладное. Больше всего меня волновало то, как это может сказаться на положении Герми в школе. Я понимал, что после сегодняшнего(шестикурсница вела урок у семикурсников, немыслимо!) о ней появится масса самых разнообразных сплетен, коих, впрочем, и до сего дня было великое множество. Если она проведёт Защиту у шестого курса их станет ещё больше, но если она пропустит урок… Уверен, что Долгопупс и Ко с радостью воспользуются данной ситуацией в своих гнусных целях. Уже представляю себе злорадную рожу Золотого Мальчика, говорящего: «Поттер позволяет своей любовнице не посещать его уроки!» И, что самое противное, мне-то он ничего не скажет — только Гермионе. Ну не упустит он такого шикарного шанса отыграться на бедной девушке! Всё, решено!