Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Щеголев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Налетел ветер с моря, и шелест камышей заполнил уши. Никаких намеков на постороннюю лодку. И вдруг:
— Начальник, вы, кажется, что-то высматриваете? Я вот, например, замечаю примятые камыши — вон там.
— Мариней, за это ты получишь пропуск в храм Исиды* без очереди. Ну, кто еще хочет попасть на прием к девам радости?
— И мне пропуск. Вот пузырьки, здесь шла плоскодонка, довольно крупная, — отличился пучеглазый Лукос. — И лилии притопленные.
— А теперь движемся в полном беззвучии и торжественности, как будто уже очутились в загробном царствии.
— Это не слишком вдохновляет, — пробормотал Керано. — Хотя, может, мне и там придется сидеть на веслах.
Питхор Иосепт нутром чувствовал, что они вот-вот напорются на барку со здоровяками жрецами, которых окажется не меньше дюжины. А у него всего пятеро, смехотворные силы для нападения.
— Парни, доставайте свои клинки. Мариней, хватай копье. Только запомни, сейчас тебе придется швырять его не на дальность, а на меткость.
Сам полковник потянул из ножен, покрытых кожей бегемота, свой железный меч по имени Хлеборез — с крупной гардой. Оружие приобретено было в финикийском Библосе, но купец нахваливал: мол, привез острый товар из некой далекой страны, находящейся за Аккадом и даже за Эламом. Дескать, там меч куется из нескольких полос металла, которые перед тем вылеживаются в земле по десять лет, избавляясь от порчи. На закаленном лезвии была насечка с изображением какого-то сомнительного многорукого бога. Узоры придавали клинку вид застывшей водяной струи, хотя образовались после травления растительными кислотами.
И все-таки столкновение со жреческой баркой оказалось внезапным. Ладья ткнула носом ее где-то посреди левого борта. Водоплавающие жрецы как раз с помощью полос крепкой ткани поднимали ковчег, чтобы швырнуть его в глубокую воду. Дьяки от соударения выронили израильскую святыню, отчего она раздавила ногу одному из их команды. Вслед за первым воплем последовал второй — Мариней довольно удачно швырнул копье, и проткнутый насквозь жрец улетел за борт. Им, конечно, сразу стали закусывать крокодилы. Однако Питхору Иосепту было пока не до зрелищ.
— Бей «навозников»! — испустил антиегипетский, антискарабеевский клич бывший пират Лукос и первым рванул на абордаж, прикрываясь плетеной корзиной. В ней как раз и застряло копье ближайшего жреца, который тут же получил клинком по яремной вене.
Однако Лукос поскользнулся и упал, образовав что-то вроде мостика между двумя суденышками. Какой-то боевой дьяк нацелил дубинку с шипами на его голову, но Керано, отломав в запальчивости большой кусок от кормила, грубо взмахнул им — и человек с дубинкой остался без черепной крышки. Тут уж по живому «мостику» устремился на вражескую барку Питхор Иосепт, с одного бока его стал прикрывать Мариней, с другого Памако.
Хотя дьяки были опытны в рукопашном бою, однако, в отличие от уроженцев Крита, никогда не бывали в морских сражениях.
Полковник откинул направленное на него копье, тут же выписал лезвием восьмерку и срезал голову у одного из противников. Памако завалился с раной в бедре, но из игры не вышел — ухватил зубами какого-то жреца за палец ноги. Тот взвыл и тут же затих, потому что Керано угостил его своим поленом.
Питхор Иосепт собрался было проткнуть черного верзилу, однако выпад оказался неудачным. Толстомясый нубиец заблокировал удар широким клинком, которым и принялся отжимать Хлеборез в сторону полковника. Тот, впрочем, не растерялся, а притиснулся к здоровяку, одновременно оборачиваясь боком. Еле удерживаемый меч нубийца уже стал делать пилящие движения возле самой грудной клетки, однако Питхор Иосепт успел ткнуть врагу локтем в подвздошие, а потом и в подбородок. И верзила тоже отправился угощать собой крокодилов.
Однако до финала в этом кровопускательном состязании было далеко. Полковник вытаскивал из кого-то меч, когда почувствовал направленное на него лезвие. Сзади. Он успел лишь присесть и откинуться назад. Клинок не рассек его, а оказался впереди, по плечу же влепило лишь предплечье противника, облаченное в кожаный щиток. Питхор Иосепт поймал широченное запястье боевого дьяка, но тот двумя руками стал подтягивать лезвие к горлу святотатца.
Тогда полковник сделал разворот и попытался бросить противника через бедро. Нет, не совладал с внушительной массой — свалился сам. Прямо на борт барки, которая еще больше накренилась, отчего головы дерущихся оказались на расстоянии пальца от воды. И как раз из этой самой воды вылезла зубастая пасть крокодила, который выбирал, какую бы башку отхватить первой.
— О, великий Собек, ну давай же, поскорее карай нечестивца! — молил дьяк.
— Господи Боже, прикажи водному гаду цапнуть жреца-лжеца, — говорил о своем полковник.
Все ближе усаженная зубами пасть. Не в силах что-либо предпринять, Питхор Иосепт словно покинул тело и увидел свою рыжую голову со стороны, вместе с бритой башкой жреца. И даже выбрал в качестве угощения «не свою».
Раздался хруст шейных позвонков, мускульное напряжение пропало, а на щеку брызнуло что-то теплое и соленое. Хрустящие шейные позвонки все-таки оказались не его, чужими.
Полковник обернулся — рядом валялась туша дьяка, у которой была откушена самая важная деталь. Тогда Питхор Иосепт глянул в другую сторону. Крокодил, хрупнув жреческой головой, как орехом, намеревался продлить удовольствие второй порцией мозгов. Неизвестно, чем бы закончилось состязание в скорости, если бы Керано не воткнул кормило в глотку разожравшейся твари.
— Спасибо. Не крокодилу, а тебе, дружище Керано. Хотя и ему тоже, — полковник искренне благодарил.
К этому времени бой уже затухал: на корме осталось лишь трое боеспособных жрецов, вернее, двое. Третий был щуплым начальником, который доставал своим подчиненным едва ли до подбородка. Полковник подхватил еще один клинок и, раскачивая лодку, ринулся к неприятелям. Они встретили его двойным выпадом, и оба колющих удара были парированы. Питхор Иосепт оказался между двух дьяков, так что и колоть им было не с руки, а чтобы нанести рубящие удары, надо было отвести клинки… и открыться. Тут они оба и получили, один локтем в кадык, другой — гардой в челюсть. Два человека выпали за борт, так сказать, ушли со сцены, и ими тут же занялась благодарная публика с большими зубами.
Вся водная поверхность вокруг барки стала тяжелой и медленной из-за крови, клочков ткани, щепок и пузырей.
— Теперь твоя очередь, ревностный служака Амона, — обратился Питхор Иосепт к мелкому человеку. — Прыгнешь сам за борт или тебе помочь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});