Клинок Белого Пламени - Анна Тьма

– Полей на руки, – попросил второго некроманта бог-волк.

Аллодис здоровой рукой полил из фляги на подставленные ладони Ароха. Тот ожесточенно оттер кожу. Вздохнул, понимая, что от собственного бреда все равно не отмыться.

– Давай свою руку.

Аллодис осторожно протянул упакованную в лубок из двух «костылей» конечность. Пальцы уже скрючило все тем же некрозом. Похоже, колдун мысленно распрощался с рукой. Профессиональный риск любого некроманта – однажды превратиться в полутруп, которому не поможет никто. Разве что окончательная смерть – она всем и от всего помогает.

Волк сосредоточился. Восстановить живую ткань, исключив любую возможность повторного некроза или, что ничуть не лучше, гангрены. Попутно Арох вылечил рваные связки и несколько гематом. Устало пошатнулся, кое-как добрел до костра, сел на землю.

– Не хватило сил полностью зарастить тебе кости, – устало сказал Волк. – Все истратил на него. – Кивок в сторону Нангерата. – Давай я тебе пока нормальный лубок сделаю.

Лубок Арох переделал быстро, заново перемотав и жестко зафиксировав сломанную руку. Аллодис, ожидавший снова увидеть рваную рану открытого перелома, удивился, обнаружив только свежий шрам. Рыцарь смерти взглянул исподлобья на бога-волка:

– Спасибо.

Аллодис был далеко не типичный некромант. Он был весел, даже когда не улыбался. Непоколебимая вера в жизнь и смех всегда сопровождали его. Но только не теперь. Он казался надломленным. Из жизнерадостного вечного юноши превратился в настороженного, израненного, отчаявшегося зверя.

– Пальцами не шевели, – буркнул помрачневший Волк. – Мышцы порвешь.

Затянув повязку, Арох отправил некроманта спать, отмахнувшись от вялых возражений: тот едва держался на ногах. Волк прислушался к окружающему, коротко оповестил снежного ирбиса о своем присутствии. Лег, разделил свое сознание и впал в сон, продолжая слышать и ощущать все вокруг.

Проснувшись незадолго до рассвета, Арох обнаружил внезапный подарок от ночного хищника. «Привет от Кошки», – подумал Волк, глядя на добычу. Где барс умудрился добыть двух тетеревов, оставалось загадкой. Не иначе «короткой тропой» воспользовался.

Тихий, на грани слышимости, переливчатый вой огласил окрестности. Выше по склону, метрах в тридцати справа от Волка, послышался в ответ довольный рык-мурлыканье снежного ирбиса. Кошка, его Великая Мать, могла быть довольна.

К тому моменту, когда проснулись люди, их ждал завтрак в виде запеченной на углях дичи.

Нангерат долго не мог поверить в то, что он здоров. Свои ноги в их самом плачевном состоянии он пару раз увидел, прежде чем погрузился в беспамятство. Единственная сложность оказалась со штанами, от которых остались одни обрезки. Но после перетряхивания вещей еще раз оценили предусмотрительность Туора, которая оправдывала уплаченную сумму, – нашлись и запасные штаны, и куртка для Аллодиса. И даже варежки. Это оказалось очень кстати, потому что на правую руку некроманта перчатку сейчас было не надеть.

После завтрака Арох спросил:

– Куда могли забрать Альтиса и Ирхана?

– Ирхана… уже никуда, – тяжело отозвался Нангерат. – Альтиса… – Запнувшись, он уставился в землю.

– В Некорон, – закончил за друга второй рыцарь смерти.

Арох побледнел, сжал кулаки, попытался что-то сказать, но не нашел слов. Вскочил и заметался, собираясь.

– У нас нет никаких шансов, – жестко сказал Аллодис.

– Я вас с собой не зову, – сухо отозвался бог-волк, не отрываясь от своего дела. – Можете возвращаться в Сильену, никто вас не осудит. Я даже обеспечу сопровождение на ту сторону.

Колдуны переглянулись.

Первым поднялся и начал собираться, неловко орудуя только левой рукой, Аллодис. Нангерат вздохнул и с мученическим видом принялся помогать другу. Перебрали оставшееся от Эльтана и Ирхана, выкинули все испорченное и не очень нужное, избавились от части своей поклажи. Арох взвесил в руке сравнительно небольшой рюкзак Альтиса, избавился от лишнего, запихал его рюкзак в свой.

Собрались одновременно. Арох встал напротив некромантов, окинув их внимательным взглядом.

– Ну что, Нангерат, давно мы не навещали самое страшное, кроме пасти Кошмара, местечко? – первым заговорил Аллодис, сощурившись и начиная улыбаться.

– Давненько, – согласился колдун. – Все равно мы там ориентируемся лучше любого эльфа, будь он хоть богом.

Арох фыркнул:

– Тогда бегом, рыцари смерти!

Холода уже почти не ощущалось. Хотелось пить. Пить хотелось давно, уже дня три. И еще желалось, чтобы его развязали, сняли с химеры и не трогали хотя бы суток двое. А потом – отмыть запекшуюся коркой кровь. Неплохо было бы еще выполоскать кровь из волос. И почистить одежду. А потом поесть и убить всех этих ублюдков. Убивать медленно и со вкусом. Каждого.

Болели крылья. Их не было, а они все равно болели. Боль прокатывалась от разбитого виска, задерживалась в треснутых ребрах, стянутых за спиной руках, сосредотачивалась в ушибленной пояснице и утихала где-то в ногах, которых Пламенный почти не чувствовал. И так раз за разом.

Сложно сказать, сколько это длилось. Альтису казалось – бесконечно, но химера остановилась. Скоро стемнеет, нимадоргцам неохота шеи ломать по ночи среди скал.

– Ларата! – долетел до Альтиса резкий окрик. – Займись этим мешком дерьма! Сдохнет же, а он нам еще живой нужен.

– Тебе надо, ты и возись! – послышался раздраженный ответ. – А я пока занят.

– Ларата! – рявкнул Мишма.

– Ладно, ладно, иду! – отозвался младший из троицы. – Лартаг, помоги. Он хоть и мелкий, а весит много.

Когда Пламенного, переброшенного поперек седла, сдернули на землю слишком резко, сознание окончательно уплыло в мир теней.

Снова очнулся он уже в седле. На этот раз его привязали к химере сидя, а не перебросили через седло, как мешок. Смутно вспомнил, что дали напиться и даже частично отмыли от крови. Перетянули и обработали раны. Руки связаны, но хрупкие, легко повреждаемые запястья забинтованы. Вяло шевелившиеся разрозненные мысли мигом заработали в одном направлении, обозначенном как «сбежать и всех убить».

– Даже не думай.

Альтис медленно повернул голову и увидел гнусную рожу давнего врага.

– Попробуешь сбежать – переломаю ноги, – спокойно предупредил Мишма. Он ехал рядом на такой же химере. – Жить с перебитыми ногами ты будешь, а бегать – не сможешь.

– Жаль, – шепотом слетело с губ Пламенного, а в мысли вплелось: «Быстро убить ублюдка при побеге».

Так пролетело еще два дня. Скалы закончились, появились низкие деревца, потом «короткая тропа» – и на третий день впереди показался город. Город у самых гор, на берегу моря. Окруженный высокой стеной, в дымке тумана. Высокими шпилями возвышался над домами мрачный дворец, сложенный из черного камня. Один только вид этого места вызывал чувство липкого мерзкого страха, как навязчивый ночной кошмар. Если он настолько переполнен пакостью, что ее чуешь на таком расстоянии, Альтис представлял себе, что творится в самом городе. Вот она – столица Нимадоргской империи. Не Лиорат, как считалось во всем мире, а Некорон. Город Керрона Янтарного.

– Впечатлен? – Мишма снова оказался рядом. – Легендарный Некорон! Тебе ведь так и не довелось побывать в городе, построенном для демонов.

Альтис попытался заговорить, но не смог. Закашлялся.

– Чего? – переспросил Мишма. Поморщился, понимая, что враг подыхает от жажды и говорить не сможет. Достал из седельной сумки запасную флягу, позволил демону напиться.

– Дворец, говорю, надо было розовый строить… С рюшечными арками и резными балкончиками, – хрипло отозвался Пламенный. – Было бы не так мрачно умирать.

Повелитель Нежити непонимающе взглянул на Пламенного, и тот негромко рассмеялся.

– Н-да, перестарались с битьем по голове… – задумчиво протянул демон. – Умом окончательно двинулся.

Въезд в городские ворота Альтис пропустил – снова отключился при слишком резком скачке химеры. Он был болен. Выживал на одном упрямстве и желании обязательно отомстить.

Очнулся не скоро – только на рассвете следующего дня. Слабость сковывала все тело, разум застлало туманом. Огляделся, выхватывая из тумана белый потолок и светлые стены. Попробовал шевельнуться, приподнял голову, обнаружил, что крепко привязан к койке ремнями.

– Уже очнулся? – В поле зрения появилась черноволосая женщина в светлой мантии, миловидная, но с жестким выражением на лице. – Сильный…

Поднеся ему кружку с водой, она приподняла его голову рукой и позволила напиться. Судя по гладким ухоженным рукам, едва заметным вышивкам по вороту мантии, она была врачевательницей.

– Я помню тебя, – были первые слова, которые произнес демон. – Ты – Ниара. У тебя на глазах я убил твоего сына.