100 знаменитых сражений - Владислав Карнацевич

Через несколько часов вышел в море и флот кайзера. В 07.50 31 мая немецкие тяжелые крейсера – корпуса их были окрашены в бледно-серый цвет, а на трубах имелась цветная полоска: синяя, красная, белая или желтая, в зависимости от положения корабля в своей эскадре – миновали проход в минном поле у бухты Гельголанд и повернули на север. Эта армада сильно уступала противнику. Всего у немцев насчитывалось 99 кораблей общим водоизмещением 660 000 тонн и 45 000 человек команды, у англичан же – 149 кораблей общим водоизмещением почти миллион с четвертью тонн и около 60 000 человек. На лучших немецких дредноутах стояли всего лишь 12-дюймовые пушки, тогда как на британских сверхдредноутах – стандартные 13– и 15-дюймовые орудия. Все британские корабли были новейшей постройки, за исключением тяжелых крейсеров. Даже родоначальник нового флота «Дредноут», которому к тому времени исполнилось десять лет, считался безнадежно устаревшим и в состав ударных группировок флота не входил.

Разведывательная информация, которую исправно поставляла сороковая комната, давала англичанам огромное преимущество, но они так и не смогли его использовать. Пренебрегая помощью дешифровалыциков, английское командование известило Джеллико и Битти о том, что тяжелые крейсера Хиппера вышли в море, а Шеер с дредноутами находится все еще в базе.

Таким образом, оба командующих пребывали в твердой уверенности, что дредноуты противника им не грозят. И оба флота – темно-серые корабли англичан и бледно-серые немцев – устремились навстречу неизвестности, чтобы продемонстрировать «военную мощь флота, которого еще не знала история». Ютландская, или, как ее назвали немцы, Скагерракская, битва стала единственной морской операцией Первой мировой войны, в которой оказались задействованы все силы флотов противников – и последнее в истории британских и германских ВМС крупное сражение с участием линейных кораблей. Кроме того, в дальнейшем в мировой истории не было морской операции таких масштабов, где воздушные силы играли бы столь ничтожную роль.

Противники едва не разминулись. Битти получил приказание следовать к точке, находящейся в 100 милях от минных полей у мели Хорнс-Рев. Если к 14.00 он не обнаружит противника, то должен повернуть на север и примкнуть к Джеллико, который будет стоять в 65 милях. Битти дошел до пункта назначения, выслал на 8 миль вперед отряд легких крейсеров. Противника они не обнаружили. Тем временем тяжелые крейсера Хиппера находились всего лишь в 40 милях к востоку, а за кормой у Хиппера в 50 милях к югу следовал Шеер. В открытом море между Хиппером и Битти шел датский пароход «Н. И. Фьорд», вошедший в историю, как ставший одним из причин грандиозной Ютландской битвы.

В 14.35 английский крейсер «Галатея», находившийся на крайнем правом фланге ордера эскадры Битти, обнаружил пароходик, отчаянно испускавший пар, «словно от страха в предчувствии столкновения двух грозных противников». Крейсера «Галатея» и «Фаэтон» решили подойти ближе. Одновременно злополучный «Фьорд» был замечен головным эсминцем Хиппера, также устремившимся к нему с другой стороны. Немцы выслали два миноносца, чтобы задержать и допросить «бродягу».

Увидев противника, «Галатея» открыла огонь из 6-дюймовой носовой пушки. Вскоре показались два германских крейсера, немедленно открывшие огонь. «Галатея» увеличила ход и направилась на северо-восток, где находились главные силы Джеллико. Битти, намереваясь отрезать противника от его баз, поднял сигнал: «Сменить курс. Держать на юго-юго-восток». (Впоследствии Джеллико обвинял Битти в поспешности его вступления в бой, однако сам Битти полагал, что негоже с 6 линейными крейсерами опасаться 5 линейных крейсеров противника.) В Ютландской битве для передачи приказов Битти использовал сигнальные флаги. Однако флаги тонули в черном дыму труб (Битти приказал поднять давление в котлах до предела). Эван-Томас со своими сверхдредноутами не заметил сигнала Битти повернуть на юго-юго-восток и продолжал двигаться прежним курсом. Пока поняли ошибку и делали поворот, прошло шесть минут; дредноуты оказались в 10 милях за кормой, и бой начался без них.

Немцы, получив донесение о первом столкновении с противником, действовали более слаженно. Хиппер повернул свои тяжелые крейсера и, понимая, что противник пытается его догнать, повел его на юг – на дредноуты Шеера. (Этот этап сражения принято называть «Бегство на юг».)

К западу горизонт просматривался лучше, чем к востоку, где собирался туман. В 15.20 флот Хиппера первым заметил приближающегося неприятеля. Увидев тяжелые крейсера немцев, Битти увеличил скорость до предела – 25 узлов – и приказал 2-й эскадре тяжелых крейсеров контр-адмирала сэра Уильяма Пакенгема занять место в строю после 1-й эскадры, во главе которой шел «Лайон», а за ним по порядку: «Принцесс Ройал», «Куин Мэри», «Тайгер», «Нью Зеланд» и «Индефатигебл». Когда Пакенгем закончил маневр, Битти отдал новый приказ: кораблям – идти на пересечение с противником. В 15.48 корабль Хиппера «Лютцов» приблизился к англичанам, пять немецких тяжелых крейсеров одновременно открыли огонь.

Битти развернулся почти на 180 градусов, взяв курс параллельно кораблям Хиппера. Англичане не успели завершить сложный маневр на высокой скорости и ответили на огонь с запозданием, стреляя редко и неточно. Английские комендоры дольше, чем немцы, не могли определить дистанцию. Возникла путаница и с координацией усилий. Битти приказал «Лайону» и следующей за ним «Принцесс Ройал» сосредоточить огонь на германском флагмане «Лютцове». Каждый следующий английский корабль должен был стрелять соответственно в следующий германский. Из-за ошибок в разборе флажного сигнала третья в строю «Куин Мэри» сосредоточила огонь на третьем в германской колонне «Зейдлице», оставив в покое на несколько бесценных минут «Дерфлингера» – второго номера в кильватере Хиппера.

Немцы пристреливались, и снаряды ложились все ближе к цели, вздымая в небо огромные водяные столбы.

С началом сражения Битти решил не укрываться в боевой рубке и остался на мостике вместе с офицерами своего штаба. В яростной перестрелке двух флагманов «Лайону» сильно досталось от «Лютцова» Хиппера. Четвертое попадание обернулось для «Лайона» настоящей катастрофой. Тяжелый снаряд ударил под крышу третьей башни главного калибра, сорвав половину горизонтальной броневой защиты. Вся орудийная прислуга погибла мгновенно. Вспыхнули снаряды. Еще немного – и «Лайон» взлетел бы на воздух. Однако старший офицер Гарви, лишившийся обеих ног, успел перед смертью отдать приказ затопить бомбовый погреб и спас флагманский корабль от неминуемой гибели. (Он был посмертно награжден «Крестом Виктории».)

Английские корабли попытались выйти из-под обстрела менее дальнобойных орудий противника. Идущий концевым крейсер «Индефатигебл» вел свою отдельную дуэль с «Фон дер Таннам», наиболее дальнобойным судном Хиппера. В 16.02 одновременно три 280-мм снаряда, проломив верхнюю палубу английского корабля, взорвались во внутренних помещениях. «Индефатигебл» сошел с курса и начал погружаться кормой. И в этот момент «Фон дер Танн» всадил свой следующий залп прямо под носовую башню английского линейного крейсера. Корабль быстро затонул вместе с 1017 матросами и офицерами. На «Лютцове» не верили своим глазам – не может современный тяжелый крейсер сгинуть в одночасье. Хиппер долго смотрел в подзорную трубу, считал корабли противника и, лишь убедившись, что вместо шести кораблей в строю находятся только пять, с облегчением вздохнул. Затем закурил сигару.

Тем временем к месту событий подошли 4 сверхдредноута Эвана-Томаса. Их появление, по словам командира «Зейдлица», представилось «зрелищем величественным и жутким». И у капитана третьего ранга фон Хазе они вызывали священный трепет: «В скорости они почти не уступали нашим тяжелым крейсерам, но их снаряды были тяжелее наших более чем вдвое. Они открыли огонь с умопомрачительной дистанции». Не успели на «Фон дер Танне» поздравить друг друга с победой, как крейсер попал под огонь сверхдредноутов и стал первой целью одетых в броню чудовищ. Прямым попаданием 15-дюймовый снаряд с «Баргема» пробил ему корму по ватерлинии, и в кормовое отделение хлынула вода. По «Фон дер Танну» вели огонь одновременно «Баргем», «Уорспайт», «Малайя» и тяжелый крейсер «Нью Зеланд». Англичане пристрелялись, и к «Фон дер Танну» прибавился «Лютцов», на котором снарядом повредило башню, убило и ранило несколько человек. Битти имел все основания полагать, что вот-вот произойдет решительный перелом. А затем британцев постигла еще одна катастрофа.

После гибели «Индефатигебла» на третьем корабле английской колонны «Куин Мэри» сосредоточили свой огонь «Зейдлиц» и «Дерфлингер». В 16.26 после очередного удачного попадания на «Куин Мэри» взорвались бомбовые погреба. Огромный корабль исчез из вида, и на его месте вырос гигантский гриб черного дыма. По свидетельству офицеров обеих эскадр, его высота достигала 300–400 м. 1266 матросов и офицеров «Куин Мэри» стали частью этого дыма. Именно в тот момент Битти процедил сквозь зубы свою знаменитую фразу: «Кажется, сегодня что-то не так с нашими проклятыми кораблями!» Затем он приказал миноносцам провести торпедную атаку. По сигналу 12 английских миноносцев покинули свои места в первой линии и тремя отрядами устремились на противника. Увидев их маневр, Хиппер приказал своим 15 миноносцам контратаковать англичан. Такого история морских сражений еще не знала. Британские и германские корабли сближались со скоростью 60 узлов, развивая максимальный темп стрельбы, выходили на прямую наводку, резко разворачивались, расходились, опять разворачивались и начинали новую атаку. В схватке два немецких эсминца – «V-27» и «V-29» пошли на дно, а два британских – «Номад» и «Нестор» были выведены из строя попаданиями снарядов в машинные отделения. Они потеряли ход и беспомощно болтались между эскадрами. С обеих сторон было выпущено до 20 торпед, но все они прошли мимо цели, за исключением одной, поразившей «Зейдлиц». Однако он до конца боя оставался на плаву.