Рыцарь призраков и теней - Пол Андерсон

А объяснение было таково: залп прикрывал старт «Хулигана».

Кораблик выскользнул из дока, проскочил в открывшуюся на мгновение в защитных полях дыру, похожий на посторонний взгляд на большую торпеду. На его обзорных экранах промелькнул дредноут, огромная туша с орудиями, дюзами, прожекторами, сенсорами, генераторами, люками, смотровыми куполами на фоне звезд. Ускорение заставило дредноут так быстро уменьшиться в размерах, что Йован Вимезал задохнулся, словно в рубке не было постоянной денницианской гравитации и на него навалилась перегрузка.

Флэндри, сидевший в пилотском кресле, посмотрел на показания приборов, проделал какие-то вычисления, кивнул и откинулся назад.

– Мы не приблизимся к ней раньше, чем через три четверти часа, — сказал он. — А между нами и целью ничего нет. Отдыхай пока.

Вимезал — молодой кадровый военный, лейтенант морской пехоты, двоюродный брат Козары, невыносимо похожий на нее — отстегнул ремни безопасности. Он был приглашен в рубку из вежливости. Вообще-то сейчас, при прохождении рядом с тем вражеским кораблем, по которому был выпущен залп, он должен был быть внизу со своими людьми, ободряя их, насколько это возможно в ситуации полной беспомощности, а здесь в качестве второго пилота должен находиться Чайвз.

Он спросил без боязни, скорее смущенно:

— Сэр, вы в самом деле думаете, что мы сможем пройти мимо? Они очень скоро поймут, что это не торпеда, а управляемый корабль. Я не думаю, что они ограничатся предупреждением, они попытаются уничтожить нас.

— Ты вызвался добровольно, не так ли? После предупреждения о том, что это опасная миссия.

Вимезал вспыхнул:

— Да, сэр. Я не иду на попятный. Я просто удивляюсь. Вы ведь говорили, что наша затея не обязательно самоубийственна.

Шансы у нас есть, мой мальчик.

— Вы сказали, — лейтенант запнулся, — что ваши осцилляторы так хорошо настроены, что вы можете войти на гипердвигателе глубоко в гравитационное поле и подойти достаточно близко к солнцу. Вы так и планировали наш полет. Но почему не сразу? Зачем сначала идти прямиком на вражеские орудия? Я просто интересуюсь, сэр.

Флэндри улыбнулся:

— Я так и понял. Извини, если заставил тебя подумать, будто я предположил совсем другое. Причина проста. У нас сейчас большая кинетическая скорость относительно Херейона. Не нужно тратить энергию на релятивистское движение на околосветовых скоростях. Где-то впереди мы должны уравнять наш вектор движения с планетным. Это лучше сделать здесь, где у нас есть пространство для маневра, чем вблизи от планеты, где должно быть полно защитных приспособлений. Мы выигрываем время — чтобы в конце концов преподнести сюрприз, выпустив ракету, пока мы уравниваем скорости. Но ракета должна иметь цель. Этот корабль подходит как нельзя лучше.

Вимезал с облегчением вздохнул:

— Спасибо, сэр. Я играю в кости и знаю, когда нужно сдаться.

— Я предпочитаю покер. — Флэндри предложил ему сигарету, которую тот взял, и закурил сам. Это навело его на мысль о другом. Как странно, что он будет продолжать пользоваться портсигаром — вещью, которой он ударил собственного сына, — и не испытывать при этом никаких чувств.

А зачем выбрасывать вещь, которая мне снова понадобится? Я научился отказываться от романтических жестов, исключая случаи, когда они служат целям практической демагогии.

Вимезал смотрел вперед, на рубиновое солнце. Да, его профиль на фоне звездных облаков Стрельца так же напоминал Козару, как Доминик-младший — Перси.

Что я смогу написать Перси? Да и смогу ли?

Может быть, ответ в данном случае — носить этот портсигар в кармане всю оставшуюся жизнь.

— Какая информация у нас есть? — спросил лейтенант почти шепотом.

— Очень мало, и большую часть ее мы собрали по ходу дела, — ответил Флэндри. — Звезда — красный карлик, на миллиарды лет старше Сола или Зори, но переживет их. Планета бедна металлами, — как Диомеда, куда я затащил ее ради этой проклятой Империи, — Система вполне обычная для этого типа, что бы это ни означало; семь планет, Херейон предположительно единственная обитаемая. Больше мы ничего сказать не можем — жизнь никаким правилам не подчиняется. Я ожидаю, что Херейон окажется... э-э... интересным.

И не таким уж неподходящим местом для моих костей.

Флэндри вдыхал табачный дым и смотрел наружу. Он не искал смерти. За последние несколько недель его раны зарубцевались. Но шрамы — это не живая ткань. Мысль о смерти его больше не страшила.

Однако он хотел бы оставить в тылу Чайвза и кузена Козары.

Экран заслонил мерсейский корабль, похожий на наконечник копья среди звезд.

— Торпеда, сэр, — сказал Чайвз. — Расстрелять ее?

Его пальцы пробежались по пульту управления. Метнулся сноп огня. Компьютерная система обнаружения сообщила, что цель поражена. Ракета прекратила ускорение. Не то двигатель отказал, не то это был запланированный трюк. Во втором случае, если «Хулиган» продолжит движение по тому же вектору, они окажутся достаточно близко, чтобы излучение взорвавшейся боеголовки ослепило электронику, оставив кораблик беспомощным и убив его команду.

— Стреляй, пока мы не будем уверены, — приказал Флэндри.

Это требовало быстрого изменения курса. Двигатели взвыли, сталь содрогалась от напряжения, созвездия закрутились. Флэндри чувствовал, как закипает кровь, и знал, что он остается охотником.

Фонтан пламени. Удар сотряс корпус и все внутри. Палуба вздыбилась. Откуда-то сзади донеслись приглушенные крики.

Силовые поля стабилизировались.

— У ракеты явно был запасной детонатор, — сказал Чайвз. — Он сработал в безопасном отдалении от нас, и наши силовые экраны отразили случайные осколки. Эти крокохвосты зачастую неумелые механики, вы согласны, сэр?

Его собственный хвост изящно свернулся.

— Может быть. Но не стоит недооценивать херейонитов. — Флэндри изучал показания приборов.

Его пульс участился. Они приближались к цели. Несколько минут сверхсветовой скорости — и они будут там, и...

— Приготовиться, — скомандовал он.

Глава 20

Самое странное было то, что ничего не случилось. Планета одиноко вращалась вокруг своего тлеющего солнца. Атмосфера окружала ее тонким покрывалом, переливающимся от голубого до пурпурного в холодном космосе. Оттенки — ржавое железо и коричнево-желтый, покрытый сине-зелеными пятнами, яркие полярные шапки, яростный блеск немногих морей, которые еще оставались на планете. Рядом висела небольшая луна.