Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

В рукописи Юра „молча ОТДАЛ карабин опомнившемуся загонщику“, в изданиях — СУНУЛ.

Юрковский говорит о поселенцах Марса, что у них „ЗАВЯЛИ извилины, ведающие ЛЮБОПЫТСТВОМ“. В опубликованных вариантах: СГЛАДИЛИСЬ и ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬЮ.

Рассуждения Жилина о маленьком человеке Юре были чужды. „Как-то было на это наплевать“ — в рукописи. „Как-то не трогало“ — в изданиях.

В раннем черновике „Быков разворачивает СЛЕДУЮЩУЮ газету“. Позже — ОЧЕРЕДНУЮ.

При радиовызове Титана в рукописи требуется сойти с линии, в „Мире приключений“ — сойти с волны, далее — освободить частоту.

При походе в обсерваторию („оденьтесь потеплее“) на Юрковском кроме джемпера с парусом Крутикова: в рукописи — „очень красивый белый парусиновый пиджак“, в „Мире приключений“ — „очень хорошо сшитый белый пиджак не по росту“, позже — „очень красивый белый пиджак“.

Там же в кессоне была удушливая жара… в рукописи и книжных изданиях 1962, 1968 годов — как в шведской бане, в „Мире приключений“ — как в парной, позже — как в финской бане.

После спора с Быковым об исследовании колец Сатурна Юрковский: в рукописи — „схватился за лицо“, в „Мире приключений“ — „схватился за голову“, позже — „закрыл лицо руками“.

„Если не знаешь того, кто совершил подвиг, для тебя главное — подвиг. А если знаешь — что тебе тогда подвиг?“ — думает Юра. В раннем варианте рукописи последние слова: „…плевать тебе на подвиг“.

При доводке текста для издания Стругацкие тщательно искореняли фразы, привычные нашему времени, и ругательства. Вероятно, повлиял ряд статей после публикации сборника „Путь на Амальтею“ (к примеру, статья Ю. Горбунова с таким ясным заголовком: „Неужели так будут говорить люди будущего?“). При чем часто эта правка производилась уже при первых публикациях повести.

„Ни черта бы вы друг друга не поняли“, — говорит Жилин в рукописи о Юре и Джойсе. „Ни черта“ изменено на „нипочем“.

Подпольного вербовщика Жилин в рукописи называет: „Дерьмо собачье“.

Даже нужное для понимания, но некультурное убирается.

После слов Юры „Вот этот баллон не пойдет“ в рукописи были слова: „…сказал Юра и ткнул пальцем“.

„Необычайно дурацкие рекламы“, с точки зрения Юры, становятся просто „рекламами“.

„Сергей скорчил ужасную“ не „рожу“ (рукопись, сокращенный вариант „Мира приключений“), а „мину“.

Вместо слов Жилина по поводу его работы „Радуюсь, горжусь и прочее“ в черновике — „Думал, и радовался, и слюноточил“.

Капитан Варшавский в рукописях не выражается: „Динозавры, прохвосты, тунеядцы несчастные“. Он ругается: „Сук-кины дети, австралопитеки, пропадите вы все пропадом“.

Быков компанию „Спэйс Пёрл“ и тому подобных в рукописи называет „всякой сволочью“, а в изданиях уже „всякими лишенцами“[76]. Юрковский ему отвечает: „Сколько сволочи еще у нас в системе“. А в изданиях: безобразий.

Смерть-планетчики в рукописи говорят, что „жрать нечего“, в издании „Искателя“ — „есть нечего“, потом Стругацкие находят компромисс — „лопать нечего“.

Бэла Барабаш о секретаре профсоюза на Бамберге в рукописи и в „Искателе“ говорит: „Эта сволочь“, а в других изданиях: „Этот подлец“.

Юрковский говорит, что космический жемчуг нужен горстке сытых ДАМОЧЕК, в рукописи и в „Искателе“ более грубо: БАБ.

Ричардсона в рукописи Юрковский называет не господином, а субчиком.

В рукописи и первых изданиях: „Утром Быков дочитал последний журнал, долго и внимательно разглядывал обложку и даже, кажется, посмотрел, сколько он стоит“. Цены журнала при коммунизме, где все бесплатно, быть не может. И вряд ли можно предположить, что Быков читает капиталистический журнал. Поэтому позже конец фразы исправлен на „посмотрел, каков тираж“, а в первом собрании сочинений Стругацких (издательство „Текст“) — конец фразы вообще убирается и предложение оканчивается „внимательно разглядывал обложку“.

Убран вопрос Юры о столкновении грузовиков: „И есть жертвы?“ Убрано замечание бармена Джойса: „Знаете, как говорят: „Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным““.

В рукописях и изданиях 60-х годов загонщик и в мегафон кричали о пиявках не „Гони! Гони!“, а „Дави! Дави!“, что, конечно же, не пристало людям коммунистического будущего.

Повесть „Стажеры“ впервые была издана в 1962 году сразу в трех изданиях: полностью отдельной книгой в издательстве „Молодая гвардия“, сокращенный вариант под названием „Должен жить“ в сборнике „Мир приключений“ и отрывок под названием.

„Генеральный инспектор“ в журнале „Искатель“. Все три издания содержат отличающиеся друг от друга тексты. Где-то поработали редакторы, где-то — сами Авторы.

По некоторым изменениям в опубликованном тексте можно судить, что это издание готовилось по какой-то рукописи, предшествующей чистовику, который публиковался в отдельной книге, так как некоторые первоначальные варианты слов или предложений идентичны в рукописях и в издании „Мира приключений“, но отсутствуют или переделаны во всех остальных изданиях. К примеру.

Вельяминов просил разрешения у Юрковского не ИССЛЕДОВАТЬ развалины Старой Базы (как во всех изданиях), а РАЗОБРАТЬ их (как в черновиках). „Быков с первого же дня УСАДИЛ ЮРУ ЗА теоретические основы сварочного дела“. В черновиках и данном издании: ЗАСТАВИЛ ЮРУ ИЗУЧАТЬ. Кислородные маски на Марсе назывались кислородными намордниками. В танке Юра хватается за ПРОДОЛГОВАТЫЙ ПРЕДМЕТ (в рукописи и данном издании), за СТЕРЖЕНЬ (во всех остальных изданиях). После сообщения Феликса о совещании у директора все ВЫЖИДАТЕЛЬНО смотрят на него, а в рукописи и в этом издании: С ИНТЕРЕСОМ.

Много изменений в тексте повлекло за собой сокращение повести. К примеру, дежурную по пассажирским перевозкам заменили на появляющуюся позже администратора гостиницы. И не сколько странным выглядят слова администратора гостиницы, что сведения о специальных рейсах к ним не поступают (а кто бы подумал информировать гостиницу вообще о рейсах?).

В первой главе несколько изменен порядок повествования, бармена Джойса в данном издании нет, а Жилин и Юра знакомятся на пляже: