Доля Пути: Лето - Константин Пирожков

кресло, по другую от Суэна сторону стола. А искусник, убедившись, что смысл сказанного в полной мере достиг разума собеседника, продолжил.

— Сум, ты забыл сколько мне лет, хе-хе. Коварная Сила не даёт нам стареть, как чистым людям и мы умираем, внешне оставаясь ещё совсем не старыми. Я начал приводить дела в порядок, сразу как почувствовал конец Пути, и уверяю тебя вновь — Город сможет справиться и без меня. Что касается богини...

Суэн взял их кубки, прошёл к шкафу, налил им ещё пива и подошёл к царю.

— Ты знаешь моё отношение к богам — все они были людьми, Знающими, которые пробили последний порог и превратились в бессмертные сущности с человеческими пороками и страстями. Только в них, эти пороки поистине не имеют пределов и границ. Но... некоторая польза может быть и от богов. Например, вера в них отвлечёт людей от настырных проповедников бесчисленных сект и культов, якобы посвящённых Творцу. Хм, смешно... Если бы Творец хотел чтобы ему поклонялись, он сам возвёл бы храмы себе во всех мирах и нет такой силы, которая была бы способна разрушить их. Но и слишком потворствовать богам не стоит, а то на шею сядут. Мой совет — запрети любые храмы в Городе. Святилище Иштар возведите где-нибудь в красивом месте, не близко, но и не в глуши. И чтобы хорошая дорога рядом была. Те, кто веруют, доберутся, а прочих нечего смущать и запугивать — жрецы на это мастера. В общем, окажи богине должный почёт, но и границу сразу очерти. А жрецов... Предоставь это моему ученику — Азад, когда нужно, может быть даже жёстче меня. Если святоши попробуют мутить воду, он им устроит весёлую жизнь, хе-хе.

Царь сидел, не притрагиваясь к пиву и почти не шевелясь, он очень внимательно слушал. Когда искусник закончил, Сумукан молчал ещё некоторое время, явно потрясённый новостью о скорой смерти одного из главных столпов благополучия царства.

— Никто, даже мой сын, не знает о том, что я не вернусь из этой поездки. До зимы, ты можешь использовать моё имя в своих... политических интригах, хе-хе. Это — моя последняя служба царству и мой прощальный подарок Семье эн-Ашур.

— Почему ты уезжаешь? Почему не хочешь встретить конец здесь, где ты окружён почётом и уважением?

— У меня осталось ещё одно очень важное дело... Действительно важное. И место, где закончится мой Путь... оно определено довольно точно.

Царь, поняв что большего не добьётся, встал и начал поправлять свою одежду. Встал и Суэн, поняв, что беседа окончена. Сумукан направился к стоящему на столе самописцу, пробудил его касанием и произнёс:

— Послание в приёмную устроителя путешествий.

Прибор неярко и золотисто вспыхнул, принимая вызов.

— Куда ты направляешься? — спросил царь, повернувшись к Суэну. — Семья обеспечит тебе достойную свиту, тебя отвезут на одной из царских воздушных ладей.

Суэн покачал головой.

— Этот путь я совершу один.

Царь кивнул, даже не пытаясь спорить — знал, что это бесполезно. Он вновь коснулся самописца, отключая его. Также в молчании, они обнялись.

Совет прошёл быстро. На нём Суэн официально представил новых главу Дома и Уравнителя Города. Большого ажиотажа не возникло — почти все присутствующие уже знали о его отъезде, правда ошибочно полагая, что искусник вернётся из этой поездки.

Обратно возвращались также пешком, но уже не останавливаясь на каждом перекрёстке. — Мимо величественных башен Школы Знаний и городского Университета, в тени колонн у входа в городскую Управу, сквозь толпу горожан, у огромной арки, ведущей на Центральный рынок, любуясь парящими барельефами на зданиях театров и книжных домов, мимо фасадов ремесленных цехов, соперничающих друг с другом оригинальностью. Плиты, которыми была вымощена Фират, иногда подрагивали, из-за проезжающих по подземным тоннелям грузовых самодвигов. По улице, которая больше походила на бесконечно вытянутую площадь, во все стороны шли люди. Но встречные прохожие неизменно уступали дорогу Суэну — Путь Уравнителя должен быть прямым, как меч, несущий возмездие.

На обед собрались все члены Дома. Обед прошел буднично, ведь все были уверены, что Суэн отправляется в недолгую поездку. Лишь одно существо узнало правду. Пройдя в свой рабочий кабинет, искусник сел за стол.

— Таммуз, явись передо мной!

В центре комнаты появился Хранитель Дома и замер, демонстрируя внимание.

— Таммуз, я ухожу, мой Путь заканчивается.

Глаза до́мника расширились, отражая целую гамму чувств — от испуга до нежелания верить в услышанное. Но он не произнёс и звука, ожидая продолжения.

— Отныне, место главы Дома займёт мой сын Замар. Призна́ешь ли ты его право?

Домовой утвердительно моргнул.

— Помнишь, я отдавал тебе на хранение ларец? В первый день зимы передай его моему сыну.

Веки домового снова опустились, а в его огромных глазах теперь отражалась бесконечная грусть.

Прощание вышло коротким — все домочадцы собрались перед главным флигелем и пожелали ему лёгкой дороги. Суэн раздал последние наставления, сопровождаемые шутками и дружескими подначками. Обнимая сына, он не до конца смог сдержать эмоций, отчего объятия вышли черезчур крепкими, вызвав слегка недоумённый взгляд Замара. Когда Азад открыл перед ним дверь самодвига, Суэн положил тому руку на плечо и напутствовал:

— Не лги, не сомневайся, не забывай, что ты человек!

Не просто так Суэн сказал царю, что Азад — его лучший ученик. — Этой короткой заминки тому хватило, чтобы считать истинные эмоции учителя, спрятанные под толщей напускной вальяжности. И не один мускул не дрогнул на его лице, только в глазах блеснули понимание и горечь от скорой потери. Азад всё понял и ничем не выдал тайны, к которой только что приобщился. Лишь поклонился своему учителю.

Суэн был спокоен за будущее родных и близких. Когда его уже не станет, Томмуз передаст Замару ларец, в котором, помимо завещания и ценных фамильных изделий, лежат прощальные письма — всем его отпрыскам и ученикам. Его старшие дети давно завели свои семьи и Дома и счастливо живут в разных уголках Континента, от Средиземья до великих рек Хараппа. Его младший сын — теперь ученик Азада, и значит, также станет достойным Знающим. Остальные ученики Суэна — все стали знатным искусниками и занимают почётные должности в своих странах. Пришло время — позаботиться о своём последнем ученике.