Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - Бенгт Янгфельдт

Памятная доска Вильмошу Лангфелдеру на бульваре Андраши, 36.

В 2001 году на доме 16 по улице Бенцур была установлена доска: “Шведский дипломат, спасший тысячи преследуемых венгерских евреев, был уведен из этого дома в январе 1945 года и отправлен в Советский Союз, где пал жертвой сталинизма”.

Вырученные от концерта средства пошли на памятник Валленбергу скульптора Пала Пацая. Скульптура, изображающая человека, убивающего змею, была установлена в апреле 1949 года в парке Сент-Иштван, посреди бывшего Международного гетто. Место было выбрано удачно: именно сюда нилашисты и нацисты сгоняли евреев перед депортацией. Однако накануне открытия памятника он был демонтирован мэром Будапешта. “Я сам видел накрытый памятник и оказался рядом, когда вечером накануне церемонии открытия появилась запряженная лошадью телега с тремя рабочими, и они с помощью ломов сбили памятник с постамента и увезли, – писал репортер Macnhester Guardian. – Через два дня не стало и постамента. Имя господина Валленберга больше никогда не упоминалось в газетах. Русские в конце концов догнали и его славу”[107]. Памятник появился снова три года спустя перед медицинским научным центром в Дебрецене. Если сам Валленберг так и не доехал до Дебрецена, это путешествие совершил его памятник – без постамента, на котором было написано, кому он посвящен.

К тому моменту представители того же режима, как и тот, что арестовал Рауля Валленберга, захватили власть в Венгрии, и о Рауле забыли вплоть до зимы 1952–1953 годов, когда его имя вновь приобрело актуальность, на этот раз в страшном контексте. Готовился показательный процесс, который должен был продемонстрировать, во-первых, что Валленберга убили по наущению “Джойнта”, а во-вторых, что эта организация, финансировавшая его акцию по спасению евреев, была лишь прикрытием шпионско-террористической деятельности, направленной против Советского Союза и других коммунистических стран Европы. Вальдемара Лангле обвинили в том, что он был одним из лидеров разведывательной деятельности в Будапеште. Были схвачены и подвергнуты пыткам многие выдающиеся еврейские лидеры, работавшие с Валленбергом, в том числе Микша Домонкош, Лайош Штёклер и Ласло Петё. Обвинялся и Карой Сабо. Валленберг якобы был убит потому, что уличил “Джойнт” в каких-то “грязных делах”, и поэтому евреи приняли решение убрать его (и Лангфелдера). Утверждалось, что убийство совершил Пал Салаи где-то между 15 и 17 января 1945 года.

Готовившийся процесс преследовал две цели: показать, что Валленберга и Лангфелдера нет в живых (и, таким образом, нет в Советском Союзе) и что подстрекателями убийства были лица на “зарплате” мирового еврейства, стремившегося, стремившимся нанести ущерб Советскому Союзу. Венгерский процесс, выражение растущего антисемитизма Сталина, был увязан с московским “делом врачей”. Оба процесса были остановлены после смерти Сталина в марте 1953 года.

Персоной грата в Венгрии Рауль Валленберг стал лишь в период политической оттепели в конце 1980-х. В 1988 году ему был поставлен новый памятник, а в 1999-м копия “Убивающего змею” установлена на том месте, где монумент должен был стоять, причем на постаменте с первоначальной надписью. В Будапеште было также установлено несколько памятных досок: на фасаде здания Hazai Bank (ныне британское посольство) и дома 16 по улице Бенцур (ныне австрийское посольство). Памятная доска в честь Вильмоша Лангфелдера установлена на доме 36 по бульвару Андраши, где он жил.

Стокгольм – Москва

В то время как в Москве осбуждали, как ответить шведскому правительству, семья Рауля тоже не бездействовала, пытаясь добиться ясности в вопросе о его судьбе. Зимой 1947 года его сводный брат Ги, учившийся в США, воспользовался случаем, чтобы информировать не только американскую общественность (в газетных статьях), но и президента Гарри Трумэна об истории брата. Письмо к Трумэну заканчивалось просьбой:

Учитывая очевидную неспособность традиционной дипломатии пробиться сквозь чащу бюрократии и непонимания, возможно, еще удерживающих моего брата в заключении – через два с лишним года после того, как он завершил свою инициированную Соединенными Штатами гуманитарную миссию, – прошу Вас, господин президент, помочь добиться фактов по этому делу[108].

Одновременно Май фон Дардель пыталась действовать через Красный Крест. Она написала письмо в советский Красный Крест, а Фольке Бернадот обратился в комитет Международного Красного Креста. Когда все попытки оказались безрезультатными, фон Дардель 26 июля написала письмо непосредственно “могущественному правителю Советского Союза”, генералиссимусу Иосифу Сталину. В письме она описала борьбу сына за спасение будапештских евреев во время нацистского террора. Она сообщила также о ноте Деканозова и о “радостной новости” госпожи Коллонтай в феврале 1945 года. Далее она писала:

С тех пор прошло два с половиной года, а власти Советского Союза так и не дали никаких дополнительных сведений о нем. Мое доверие к могущественному Советскому Союзу все это время было так велико, что, несмотря на свое великое беспокойство, я была убеждена, что однажды смогу вновь увидеть Рауля.

Поскольку я предполагаю, что задержка с его возвращением домой объясняется недопониманием нижестоящих органов, я обращаюсь теперь к правителю Советского Союза с просьбой, чтобы моего сына отправили обратно в Швецию к его тоскующей матери.

Письмо должен был вручить Сталину шведский посол в Москве Рольф Сульман, но этого не произошло. Сульман получил письмо одновременно с нотой Вышинского, в которой говорилось, что Рауль “нам неизвестен”. Посоветовавшись с МИДом, он решил не передавать письма Май фон Дардель, которое “было сформулировано исходя из ситуации, что советские органы не отвечают на шведское обращение по этому делу”. В письме к матери Валленберга он добавил: “Я убежден, что советские власти предприняли серьезные усилия, чтобы добиться ясности относительно судьбы Вашего сына, и сожалею, что результат оказался отрицательным”.

Если нота Вышинского была встречена без критического разбора шведскими МИДом и прессой, то семья Рауля и неутомимый Рудольф Филипп отказывались верить этим сведениям. Ведь от сокамерника Лангфелдера Эрхарда Хилле было известно, что Рауль находился в Лефортово! Поэтому они не оставили усилий, чтобы добиться ясности в том, что уже превратилось в “дело”. В ноябре 1946 года семья получила пожертвование в размере 2500 долларов (по современному курсу около 50 тыс.) от “Джойнта” на проведение изысканий по поводу судьбы Рауля, и летом 1947 года появилось объединение, состоящее из нескольких обществ и организаций.