Кровавый целитель. Том 5: Late game - Часть 2 (СИ) - Александр Тэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В прошлом он видел, как разваливаются крупные гильдии и даже альянсы, и никогда этот развал не был импульсивным решением одного дня. Яркая вспышка озоряла игровое сообщество ошеломляющей новостью, но подводка к ней длилась днями, неделями и даже месяцами. Ключевые ошибки — вот главная причина поражений. В чём же ошибся он?
«Ты прекрасно знаешь в чём», — жёстко ответил себе Фаэл. Его яркой вспышке в виде переворота, свержения и заточения предшествовали многие события, каждое из которых сыграло свою роль. Самым болезненным ударом стало поражение перед второй легендаркой, когда невесть откуда взявшийся корабль Эфклина уничтожил все возведённые укрепления, а так же превратил в фарш больше сотни людей. Уязвлённым псам требовалась месть, но встала проблема — желая сблизиться с Советом и заручиться поддержкой НИПов они, напротив, сбавили обороты. Особо неугодных пришлось устранить, но на месте отрубленной головы вырастали две новых.
Им нужно было время. Не только для того, чтобы протянуть оставшиеся четыре года. Время, чтобы зализать раны и набрать новую критическую мощь, вот только животная природа созданных им Невозвращенцев в свою очередь жила по своей логике и требовала проявления силы. Силы, которой с каждым днём становилось всё меньше.
Сперва убийство Зулдрии. Полностью отомстить за неё не удалось — Виллиус пусть и сыграл важную роль в плане, но вывернул всё на битву с Малекором и победил его, а ведь на этого стража были свои планы в общей игре. Ян и Инька. Убили и их — Альянс взял возглавляемую ими группу в кольцо и разбил без шанса на победу. Уцелел лишь один боец — в лучших традициях его отпустили, чтобы передать послание — Альянс больше церемониться не будет.
Несмотря на решимость довести дело до конца, что-то, сидящее далеко внутри, каждый день болело всё сильнее. Он обещал ребятам, что доведёт дело до победы малой кровью, что жертвы здесь будут несоизмеримо меньше, но это — главное заблуждение, его розовые очки, которые он не смог снять. Масштабные битвы, в которых умирали сотни игроков, вспыхивали всё чаще, а аппетит Невозвращенцев рос с каждым днём. Их извращённый, животный разум, требовал всё больших зверств и развлечений — таких, что даже ему, уже переступившему черту, было всё сложнее соглашаться на подобное.
Последней точкой стало решение отпустить два десятка пленных девушек из одного нелегального борделя. Это решение вызвало волну недовольства, а на следующий день три десятка цепных псов, до этого послушно выполнявших любой приказ, повернули оружие против него. Закон животного мира прост и безжалостен — если стая хоть на мгновение почувствует слабость, поймёт, что вожак потерял силу и хватку, то она сразу набросится.
Это и случилось. Его бросили в темницу. Саквир сбежал. Его верный друг, товарищ и маршал убит, как убили нескольких лояльных людей. Уже три дня он сидит в одиночестве в этой конуре, но никто даже не заглянул к нему. Еды хватит на пару дней — но дальше она испортится. Если его не покормят — пойдут стадии дебафа, а после и смерть. Бесславная и одинокая.
«Хотя проиграть за два шага до победы было бы ещё хуже», — продолжал размышлять Фаэл. Из нужных пяти лет они протянули лишь год, но уже пали две легендарки и близка к прохождению третья. Из последних новостей было известно, что одна из пачек Альянса взяла сто сороковой уровень. Он не хотел сдаваться. Он привык всегда сражаться до конца, но здравый смысл шептал, что всё кончено.
* * *
— Вы ошиблись, — неуверенно заметил Филин.
— Ты так думаешь? — подыграл Кунд.
Филин осторожно то поднимал взгляд, то опускал на шахматную доску, словно не мог поверить в происходящее.
— Вы уверены в своём ходе? Я же сейчас заберу ферзя…и так просто…
— Предложением сделать повторный ход ты в первую очередь обижаешь меня, — мягко улыбнулся Кунд.
Филин неуверенно взялся за белого слона, забрал чёрного ферзя и положил его на свою сторону. Кунд сделал ход своим слоном, но его сразу срубила вражеская пешка.
— Что-то неважно Вы играете сегодня.
Кунд вновь улыбнулся и сделал свой ход, подставив под удар уже ладью. Неопытный Филин ничего не заподозрил. С огоньками в глазах он делал ход за ходом, а потом улыбка за секунду слетела с лица.
— Шах и мат, — спокойно произнёс Кунд, подставив вражеского короля под своих слона, ладью и коня.
Филин растерянно хлопал глазами и блеял под нос.
— Но…как…я же…
— Именно поэтому шахматы и остаются моей любимой игрой. Здесь есть место всему — творчеству, предательству, планированию на несколько шагов вперёд. Это моя музыка, которую с каждой новой партией я раскрываю по новому.
Филин разочарованно помотал головой, проведя ладонями по практически лысой макушке.
— В таком случае музыкант из меня никудышный.
— Ты держался достойно, — мягко успокоил парня Кунд.
Филин стал одним из немногих, кому он открыл правду о своей природе игрока. Сперва новость о том, что работник каменоломни, с которым он выпивал многими вечерами, не просто НИП — а Старейшина и игрок, выбила Филина из колеи, но он быстро пришёл в себя, вошёл в положение и общался как ни в чём не бывало. Прекрасный человек, который доказал, что ему можно доверять мелкие, но не менее важные вопросы.
— Думаю, что Вы позвали меня не просто так? — Филин откинулся в кресле, сложив спрятанные за рубахой руки на груди.
Кунд кивнул и достал запечатанное письмо.
— Не мог бы ты передать его Виллу?
— Да без проблем.
Филин недоверчиво посмотрел на письмо, но всё же взял его и неуверенно положил на колени, продолжая бросать на него взгляды.
— Что-то передать?
— Я всё указал в письме. Думаю, что Вилл устал от моего общества, да и после возвращения со своей небольшой экспедиции ему так же нужно немного отдохнуть.
— Тогда я…это…
Филин поднялся и кивнул на выход.
— Да, иди. И спасибо за помощь.
Филин ушёл, и воцарилась приятная тишина, которую разбавлял потрескивающий в камине огонь. Кунд сложил руки вместе, с лёгкой улыбкой смотря на шахматную доску.
Эта большая шахматная партия началась неожиданно. К ним уже попадали бедолаги с другого мира — сервера, который невольно вершил их судьбу и, судя по новостям, каждый день неуклонно приближал к трагедии. Однако, Виллиус и остальные отличались от всех прочих
