Энциклопедия пиратства - Жан Мерьен

Старый пленный малаец был помещен под стражу часовых, охранявших колодец, которые имели неосторожность поручить ему нарубить деревьев для костра. Услышав крики соотечественников и барабанный бой, он бросил своего юного раненого товарища на произвол судьбы и сбежал в лес, прихватив с собой топор.

Покончив со всеми приготовлениями, мы заметили, что противник не предпринимает никакой попытки высадиться на берег. Наш офицер вывел лодку из бухты и просигналил им о наших дружеских намерениях. После нескольких минут совещания один из их кораблей с отрядом, вооруженным крисами (кинжалами с изогнутыми лезвиями), подошел к лодке; но эта встреча явилась лишь новым подтверждением воровской сущности малайцев. Некоторые из них так страстно просили отдать им рубашку и брюки юнги, что только твердый отказ помешал им раздеть юношу, ибо применить силу они не решились.

Мы написали письмо главе английского поселения в Минто, находившемся на северо-западной окраине острова Банка; мы изложили ему нашу ситуацию и умоляли его прислать нам, если он сможет, один или два небольших корабля с хлебом, солониной и боеприпасами. Тот же офицер в своей лодке снова направился к малайцам; тот же корабль вышел ему навстречу. Офицер передал письмо на борт корабля и много раз произнес слово „Минто“, которое, как ему показалось, они поняли; вместе с тем он указал им, в какой стороне находилось это поселение, и несколько раз повторил, что, если они привезут нам ответ, мы дадим им много пиастров; он показал им в качестве образца одну монету. Но вид денег явился суровым испытанием для их воровских душ. Один из их кораблей в тот же момент направился к Поуло-Чалака, где, видимо, находился их глава, и ни один не взял курс на Банка.

Тем временем силы пиратов быстро увеличивались, теперь уже можно было насчитать не менее пятидесяти кораблей разных размеров; самые большие из них имели на борту от шестнадцати до двадцати человек; самые маленькие — от семи до восьми; таким образом, мы имели дело примерно с пятью сотнями малайцев. Грабеж остатков нашего корабля казался законченным; разбойники полагали, что самое ценное мы забрали с собой в лагерь. Они взяли в кольцо наш остров и полностью блокировали бухту, особенно тщательно они следили за ней во время высокого прилива, боясь, как бы наши лодки не улизнули.

После полудня люди из окружения раджи, которых мы вначале рассматривали как друзей, приблизились к нам, показывая своим видом, что желают вести переговоры. Мы выслали им навстречу свою делегацию. Они дали нам понять частично знаками, частично словами, смысл которых мы угадывали, что, кроме них, остальные малайцы имели дурные намерения в наш адрес и разрабатывали в настоящее время план ночного нападения на наш лагерь; как следствие они предложили направить часть своего отряда на холм, чтобы помочь защитить наших людей от грабителей. Их предшествовавшее поведение и неразрывные связи с другими малайцами так явно говорили о коварстве их предложения, что мы его отклонили и объяснили им знаками, что сумеем сами постоять за себя. Они вернулись обратно к своему флоту, который в тот же миг принял угрожающий вид».

СПАСЕНЫ!

«Вечером, около восьми часов, когда все мы вооружились и заняли свои обычные посты, капитан МакЛеод обратился к нам с короткой бодрой речью, призвав быть на страже в случае, если врагу вздумается атаковать ночью наш лагерь. На этот призыв мы ответили троекратными громкими приветствиями, которые, долетев до ушей малайцев, произвели, пожалуй, некоторое впечатление на их умы, так как мы заметили, что с помощью огней они подавали сигналы некоторым своим кораблям, оставшимся позади острова. После скудного ужина мы легли спать, положив рядом с собой, как обычно, оружие, а капитан остался бодрствовать рядом с охраной.

3 марта на восходе солнца мы увидели малайцев на тех же позициях, что и накануне, но усиленных еще десятью кораблями. Их заговор против нас был налицо; наша ситуация с каждым мгновением становилась все более критической, так как силы врага быстро прибывали, а наши запасы продовольствия стремительно таяли, и этот факт толкал нас на отчаянный шаг. Мы все были сильно возбуждены и уже готовы были сами решиться напасть на пиратов, победить их или погибнуть, но попытаться отделаться от них любой ценой, чтобы обрести свободу.

К полудню, в то время, как мы строили всевозможные проекты осуществления решительных мер по нашему спасению, один офицер, залезший на самое высокое дерево, служившее нам наблюдательным пунктом, заметил вдалеке корабль, который он посчитал слишком большим для малайского. Немедленно все взгляды сосредоточились на дереве, откуда мы ждали подтверждения наших надежд. Кто-то вскарабкался на вершину дерева с биноклем, но густое облако скрыло корабль на двадцать минут. Когда он снова появился, наблюдатель сообщил нам, что по виду это европейский корабль и что он направляется к острову на всех парусах. Проще представить себе, чем описать словами ту радость, которая охватила нас при этом известии; мы привязали на вершине дерева флаг, чтобы привлечь внимание корабля в случае, если данный корабль был иностранный, заплывший в эти места.

Пираты не замедлили сделать то же открытие по сигналам, посланным им со стороны их кораблей, стоявших за Поуло-Чалака. Прилив нам благоприятствовал; мы полагали, что обогнув внезапно риф, мы могли бы подвергнуть некоторые пиратские корабли огню и захватить их; но они имели все основания поставить под сомнение наш проект, так как когда наши люди появились под низкими мангровыми деревьями, окружавшими остров, ближайший малайский корабль дал выстрел из пушки, и наши люди оставили пока свою затею. Мы открыли стрельбу по врагу издалека. Прорвав блокаду, одна из наших лодок поплыла навстречу большому кораблю, чтобы узнать, чей он; это был „Тернат“, один из судов Индийской компании, отправленный нам на помощь лордом Амхерстом с двумя нашими товарищами на борту».

13. XIX И XX ВЕКА. ПИРАТЫ КИТАЯ, КИТАЙЦЫ И… КИТАЯНКИ

В течение всего XIX века и даже в начале XX века пиратство оставалось важной ветвью деятельности китайцев; они скрывались в устьях рек, перемешавшись с этими удивительными плавучими городами, сформированными из тысяч более или менее пригодных для навигации судов, чаще всего это были простые плавучие хижины на джонках, которые группировались вокруг какого-нибудь корабля. Они окружали судно зашедшее в их воды и пытались взять его на абордаж. Или могло быть так, и это встречалось среди россыпи островов в районах Малайзии и Филиппин, что экипажи, подготовленные и завербованные на европейский корабль, захватывали его «изнутри», как червь яблоко.