Огни Небес - Роберт Джордан

— Тебе холодно? — недоверчиво промолвила Мелиндра. — Ты весь дрожишь. — Она слезла с него, и Мэт услышал, как она подкидывает в очаг дрова — здесь оказалось вдоволь сухого хвороста. Забираясь обратно, Мелиндра без всякой жалости шлепнула Мэта по заднице и отметила: — Хорошие мускулы.

— Будешь продолжать в том же духе, — проворчал Мэт, — и я решу, что тебе вздумалось, точно какому троллоку, насадить меня к ужину на вертел.

Нет, конечно, нельзя сказать, что ему не весело с Мелиндрой — по крайней мере, пока девушка воздерживается от замечаний, что она выше, — но в этой ситуации ему было несколько неловко.

— Нет, Мэтрим Коутон. Для тебя — никаких вертелов. — Ее большие пальцы с силой вдавились ему в плечо. — Вот так. Расслабься.

Мэт считал, что когда-нибудь придет день — и он женится, остепенится. Никуда от этого не денешься. Женщина, дом, семья. На всю оставшуюся жизнь прикован к одному месту... С таким хомутом на шее. Никогда не слышал о жене, которой бы нравилось, что муж играет и выпивает. А ведь неспроста же ему сказали те странные типы по ту сторону тер'ангриала, за порогом той чудной дверной рамы, что суждено ему «жениться на Дочери Девяти Лун». Ну, наверное, рано или поздно мужчина все-таки женится. Но вот взять в жены айилку у Мэта и в мыслях не было. Пока он в силах, ему хочется потанцевать со всеми женщинами, с какими удастся.

— По-моему, ты создан не для вертелов, а для великой славы, — тихо промолвила Мелиндра.

— Это просто ласкает мой слух. — Только теперь ни за что не заставишь другую женщину на него посмотреть — ни Деву, ни кого из других. Словно Мелиндра навесила на Мэта табличку, гласящую: «Принадлежит Мелиндре из Джумай Шайдо». Ну, так далеко дело еще не зашло. Но кто знает, на что способны айильцы, тем паче Девы Копья? Женщины думают совсем не так, как мужчины, а уж ход мыслей у айильских женщин — загадка для всех в мире.

— Странно, что ты так принижаешь себя.

— Принижаю себя? — пробормотал Мэт. От рук девушки исходило приятное тепло, тело Мэта охватила истома; распускались стянувшиеся узлами мышцы, даже те, о которых он и не знал. — Это как?

Мэт все ломал голову, не связано ли дело с тем ожерельем. По-видимому, Мелиндра дорого его ценит, во всяком случае придает немалое значение тому, что получила его в подарок. Разумеется, ожерелье она не носила. Девы вообще никаких украшений не носили. Но Мелиндра хранила ожерелье при себе и показывала его всякой женщине, которая о том просила. И, как казалось Мэту, с такой просьбой к ней подходили слишком многие.

— Ты держишься в тени Ранда ал'Тора.

— Ни у кого я не в тени, — рассеянно отозвался он. Нет, дело не в ожерелье, вряд ли. Мэт дарил женщинам украшения, и не раз, и Девам, и прочим: ему нравилось дарить всякие безделки симпатичным женщинам, даже если в ответ он получал лишь улыбку. На большее он и не рассчитывал. Если женщину не радует поцелуй или крепкое объятие так же, как его, ну и ладно! Нечего и задумываться!

— Конечно, есть своя честь в том, чтобы стоять в тени Кар'а'карна. Если хочешь быть рядом с могуществом, приходится стоять в его тени.

— Тени, — эхом согласился Мэт, не слушая девушку. Иногда женщины принимали подарок, иногда — нет, но никто не считал, будто Мэт становился их собственностью. Вот что, честно говоря, его мучило. Он не желает оказаться собственностью какой бы то ни было женщины, даже самой раскрасивой. И неважно, как ловко и умело ее пальцы разминают натруженные мышцы.

— Твои шрамы должны быть шрамами славы, которыми ты заслужишь свое собственное имя, имя вождя. Но вовсе не такими... — Ее палец двинулся по шраму на шее — рубцу от петли. — Ты получил его на службе Кар'а'карну?

Поведя плечом, Мэт стряхнул руку Мелиндры, приподнялся на локтях, извернулся и поглядел на девушку:

— Ты уверена, что слова «Дочь Девяти Лун» для тебя ничего не значат?

— Я же говорила тебе, для меня эти слова — пустой звук. Ложись.

— Если ты мне врешь, клянусь, я тебя по попе отшлепаю.

Уперев руки в боки, она смотрела на него сверху вниз, в глазах ее плясали опасные огоньки.

— А ты уверен, Мэт Коутон, что сумеешь... отшлепать меня по попе?

— Ну, уж постараюсь изо всех сил. — А вот она, пожалуй, вполне может ткнуть ему копьем под ребра. — Клянешься, что никогда не слыхала про Дочь Девяти Лун?

— Никогда, — медленно промолвила Мелиндра. — А кто она? Или что? Ложись-ка, и дай я...

Запел черный дрозд — будто и в палатке, и снаружи. Через мгновение раздалась трель краснокрылки. Славные птахи Двуречья. В Пустыне таких птиц отродясь не водилось — сигналы тревоги Ранд выбирал из того, что знал.

Мелиндру разом будто ветром с Мэта сдуло. Она подхватила свои копья и щит, обернула шуфа вокруг головы и закрыла лицо вуалью. И в таком виде выскочила из палатки.

— Проклятие и распроклятый пепел! — пробурчал Мэт, влезая в штаны и от спешки путаясь в штанинах. Краснокрылка означала юг. Они с Мелиндрой разбили шатер с южной стороны лагеря вместе с Чарин — как можно дальше от Ранда. Но Мэт вовсе не собирался вылезать наружу, в самую гущу терновника, нагишом, как Мелиндра. Черный дрозд означал север, где стояли палатки Шаарад. Таким образом, напали сразу с двух сторон.

Натягивая сапоги и притоптывая в них под низким сводом палатки, Мэт покосился на серебряную лисью голову, лежащую подле его одеял. Снаружи поднялись крики, зазвенел металл. Мэт уже успел сообразить, что медальон каким-то образом воспрепятствовал первой попытке Морейн Исцелить его. Пока юноша касался серебряной висюльки, Сила ничего не могла сделать с ним. Хотя Мэт никогда не слыхал об Исчадиях Тени, способных направлять Силу, но существовали Черные Айя — так говорил Ранд, и он верил словам друга. К тому же всегда есть вероятность, что кто-то из Отрекшихся наконец надумает разобраться с Рандом. Перекидывая через голову кожаный ремешок, чтобы медальон висел на груди, Мэт подхватил свое клейменое воронами копье и, пригнувшись, шагнул из палатки на стылый лунный свет.

Ледяного холода он почувствовать не успел. Едва выйдя из палатки, Мэт чуть не лишился головы от кривого, как коса, троллочьего меча. Юноша поднырнул под вражий клинок, прошелестевший ветерок коснулся его волос, а еще через мгновение Мэт, перекувырнувшись, уже оказался на ногах с копьем наготове.

В темноте троллока с первого взгляда можно было принять за рослого мужчину, пусть и раза в полтора выше любого айильца; троллок был облачен в черную кольчугу с шипами на оплечьях и налокотниках и в шлем с похожими на козлиные рога. Но рога эти росли из слишком человеческой головы, а ниже глаз выпирало козлиное рыло.