Холодные Небеса - Мафия Маффин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но, господин, позвольте мне хотя бы оповестить других ангелов! Они ведь тоже пострадают… Там есть и наши. Натаниэль, Ангел Огней…
И в этот момент девушка схватилась руками за горло. Тонкие дрожащие пальцы сжимали кожу, будто пытаясь сорвать еë. Широко открытые глаза наполнились слезами. Она упала на пол, согнувшись в позе эмбриона. Возле двери комнаты, как статуи, замерли ещё три фигуры, но никто из них не сдвинулся с места, чтобы ей помочь. Закрыв глаза и плача, девушка лишь дрожала в безмолвном крике.
Ангел в костюме обернулся. На матовом непрозрачном визоре на месте его левого глаза горела ярко-красная искра, словно единственная звезда в небе. И как только это сияние погасло, Лючия закашлялась и открыла глаза. Она дрожала от бессильных беззвучных рыданий. Она ничего не сможет изменить.
— Я надеюсь, ты всë поняла, mia piccola uccellina? Не принимай моë особое отношение за слабость. Тебе позволено говорить, потому что у тебя есть свежий взгляд на многое. Но здесь ты не объективна. Я всë знаю. О тебе и о предателе Натаниэле. Моë мнение не изменилось, Лючия. Ангелы, вступившие в сговор с голубокровым отребьем, разделят их судьбу. Viva La Guerra [да здравствует война, итал.]!
Глава 6. Лëгкий выбор
Натаниэль выглядел настолько смущëнным и растерянным, что Роджер задумался, не перестарался ли он в своëм желании извиниться… Ангел подошëл к столу и внимательно оглядел торт с кокосовой стружкой, будто думая, что он вот-вот пропадает.
— Сегодня какой-то праздник? Я что-то забыл?
— Нет, Нейт, это тебе. Прости.
— И за что ты решил извиниться? — ещё больше смутился ангел.
— Ну, я… — поникшим голосом пробормотал Роджер, — прости, Нейт, я услышал о тебе слишком много всего, и это не укладывалось у меня в голове. Я стал сомневаться. Не доверял тебе. Я боялся, что ты предашь меня, как когда-то предал своего лидера, но… Бальтазар, демон из клуба Абигора, мне всë рассказал. И я должен попросить у тебя прощения за то, что сомневался в тебе.
— Ого, так Бальтазар и Лерайя тоже в городе? — оживился тот, — надо бы их навестить.
— Нейт! — вспыхнул Роджер, — мне и так непросто говорить с тобой о таком! А ты…
— Нет, ты прав, — неожиданно прервал его Натаниэль, — я не давал тебе повода доверять мне. И я же предупредил тебя о том, что ангелы тоже могут быть опасны. Глупо было бы рассчитывать, что ты поверишь в мои добрые намерения, руководствуясь только тем, что до сих пор не пострадал… Прости и ты меня, Роджер. Я должен был рассказать сразу. И о службе в легионе Михаэля, и о том, как сбежал, и о том, почему остался жить здесь.
— Михаэль?! — парень впервые услышал имя архангела, отправившего Натаниэля на верную смерть, но удивляло его другое, — то есть ты имеешь в виду того самого архангела Михаэля?!
— Его биография сильно приукрашена, — усмехнулся ангел, — но это тот самый Михаэль. Именно он несколько миллионов лет назад развязал войну между ангелами и демонами, которая длится по сей день.
— Несколько миллионов лет? — опешил Роджер, — но тогда ему…
— Верно. Он старше первых форм земной жизни. Старше всего, что могут представить люди.
Парень замолчал, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Представить, что ангелы и демоны были древнее человечества, было ещё возможно, но осознать, что кто-то из них мог быть старше первых известных людям живых существ? Старше всего, что они знали?
— Знаешь, иногда мне становится жалко его, — неожиданно отозвался Натаниэль.
— Кого? Архангела? Того, кто бросил тебя на верную смерть, а потом назвал предателем за то, что ты спасся?
— Да. Он ведь стал нашим символом. Нашим Пылающим Мечом. За ним последовали тысячи ангелов! Ни один из семи легионов не был таким многочисленным. Но знаешь, что я понял, когда меня изгнали? Он не может поступить иначе. У него нет другого пути. Только бесконечная война на истребление. И в случае поражения, и в случае победы он окажется несчастнейшим из архангелов.
Однако Натаниэль не знал, что скоро пожалеет о своëм сочувствии Михаэлю…
* * *
— Господин! Простите за опоздание! У меня срочные новости от разведчиков!
Даже вежливо постучав в дверь и тихонько приоткрыв еë, Ариэль чувствовал, будто бесцеремонно ворвался на таинство. Кабинет номер сорок один был святыней всего легиона. За массивным столом из морëного дуба, освещаемый десятком свеч, сложив пальцы в замок, сидел сам архангел Михаэль. Выцветшие до седины волосы словно искрились, и хотя глаза его были закрыты, казалось, что он видит и слышит всë в мире.
— Ариэль? Входи. Что ты хотел мне сообщить?
— Скорбные известия, господин. Легион Габриэля распался. Их лидер бесследно исчез.
— Так же, как и пятеро остальных. Первый пропал полгода назад. Затем, один за другим, все архангелы, кроме меня. Зловещее предзнаменование…
— Но семеро архидемонов тоже пропали. Мы ничего не слышали о них почти год, господин. И, позвольте сказать, я, кажется, знаю, что происходит…
Ангел замер, покорно опустив голову. Ему казалось, что даже высказать подобную мысль можно только с позволения мастера Михаэля. Воцарилась тишина. Архангел догадывался, что тревожило Ариэля, но кивком позволил ему продолжить.
— Я боюсь, что это может быть восстанием, господин. Среди демонов крепнут идеи о новых, теневых лидерах. Они зовут себя Пепельной Семëркой или Повелителями Греха. И мы не можем исключать…
— Остановись, — Михаэль встал, опираясь на стол, но даже так Ариэлю казалось, что повелитель склонился над ним, — ты, мой ученик, лучше других должен понимать, когда допустимое предположение перерастает в опасную ересь. Ни один демон, каким бы сильным он ни был, не сможет победить архангелов! Мы превыше их мелочных склок и находимся на совершенно ином уровне сил!
— Простите, господин Михаэль, — упавшим голосом ответил ангел, — я допустил ошибку. Но что, если шестеро архангелов стали жертвами заговора предателей? Если им нанесли удар в спину их приближëнные, баланс сил мог ничего не значить. Мы всë ещё не знаем о судьбе того отряда, который потеряли на разведывательной миссии. Если среди них был предатель, то…
— Нет. Ты недооцениваешь Его проницательность. Его легион немногочисленен, но они безоговорочно преданы своему лидеру и полностью ему доверяют.
В последних словах звучал неприкрытый укор, и Ариэль почувствовал, как его щëки краснеют, а на спине выступает пот. Он вскочил
