Жар-книга. Критическое и драматическое - Татьяна Москвина

Впрочем, нам ведь главное что? Главное — борьба! А за Русь или за Саракш – какая разница? Все одно победа будет за нами. Да мы уже победили. Вон по всему миру туры продают – «ноу рашен». То есть «без русских». Это такое у иноземцев счастье – оказаться в месте, где нет русских. Чем не победа? Мы их скоро из всего мира выкурим. И будем непрерывно смотреть фильмы Бортко и Бондарчука, а не каких-то Скорсезов и Таратин…

Так за единый Саракш-масаракш, едина мать.

Сказ про то, как Федора Бондарчука сначала любили, а потом убили

На экраны вышел фильм с претенциозным названием «Про любоff» — экранизация романа «Оксаны Робски». В главных ролях Ф. Бондарчук и О. Фандера.

«Оксана Робски» — это литературный проект, который должен был обеспечить читателю поставку романов из жизни рублевских телок на неиссякаемую тему «богатые тоже плачут». Проект этот давно лопнул, поскольку наш читатель готов бесконечно созерцать слезы богатых иноземцев, но никак не отечественных крокодилов. На покупку этой пошлятины не отыскалось даже, скажем, пятьдесят тысяч наивных провинциалок в год. Однако прежде чем погрузиться в пески забвения, «Оксана Робски» успела привлечь внимание отечественных кинопродюсеров. Которые быстрыми шагами проходят мимо настоящей литературы и с надеждой вглядываются в макулатуру: вдруг оттуда блеснет луч, заманивающий зрителя в кино. Удивительное презрение к человеческой культуре приводит к естественному результату – то есть к горячему производству пирожков из дерьма.

В результате появилась картина «Про любоff» – плачевный опыт гламурной мелодрамы.

Скромная девушка Даша (Ольга Сутулова), недавно приехавшая в столицу и профессионально исправляющая дикцию, случайно попадает в учительницы к крупному буржую по имени Влад (Федор Бондарчук). Влад задумал пойти в политику, для чего ему надо хорошо и правильно говорить. Видимо, Влад рожден кретином – с чего он взял, что нашим политикам надо хорошо говорить и где он нашел то место, через которое бизнес пускают в политику? Завидев импозантную фигуру в длиннополом сюртуке, сверкающую лысину, маленькие сонные глазки и жалобные детские губы, обведенные бородкой, девушка Даша сладко замирает в предчувствии любви. Это раньше для кинолюбви с первого взгляда все-таки требовались хоть какие-то основания – например, мужская неотразимость героя. Нынче стоит только посадить персонажа в «Мерседес» и снабдить пакетом, из которого выглядывает ананас – и любовь в девичьей душе тут как тут. Даша правит речь Влада с помощью скороговорок, а тот позволяет ей разглядеть краешек богатой жизни, иногда прихватывая с собой на приемы и в церковь для богатых – то есть в супермаркет. В этом месте образованный зритель (но откуда бы он взялся у этого фильма?) может догадаться, что перед нами перепев мотивов великой пьесы Б. Шоу «Пигмалион». Там блестящий профессор Хиггинс исправляет речь уличной девчонки Элизы и вводит ее в высшее общество. Но в современной России место высшего общества заняла какая-то нефтяная плесень. Поэтому в нашем случае квалифицированный специалист, который обязан гордо нести себя (он – основа цивилизации!), превратился в жалкую забитую девицу. Даша с восторгом и обожанием смотрит на новорусский буржуазный мир, который даже в изображении режиссера О. Субботиной выглядит несмешной пародией на Голливуд 50-х годов.

Тем временем оказывается, что Влад женат, и женат на роскошной женщине по имени Лада (Оксана Фандера). Лада бесплодна, и Даша смекает куриным умишком, что у нее есть шанс отбить Влада для личного пользования. Смирная учительница превращается в хищную гадину, однако планы ее утопичны – Влад прикован к своей жене. Надо сказать, что Фандера – единственная безоговорочная удача фильма. Актриса играет что угодно, только не «Робски», она берет выше – ее образ приходит к нам словно из начала прошлого века, когда по сценам бродили такие вот загадочные красавицы с огромными глазами и больными нервами, которые ломали мужские судьбы как прутики. Мягкая шелестящая речь, чувственные губы, умные глаза, ореол тайны и несчастья – словом, фатальная женщина эпохи модерна. Фандера смотрится в дамской гламурной мелодраме нашего времени как если бы перламутром инкрустировали пластмассовый столик…

К такой женщине пристроить бы Домогарова или хотя бы Хабенского, раз уж нет возможности отыскать аналогов Вячеслава Тихонова или Олега Стриженова. А Ф. Бондарчук неплохо играет маленькие карикатурные роли, но как предмет женского вожделения в мелодраме он явно не на своем месте. Впрочем, видимо в нашем кино наступил «сезон Бондарчука», как раньше был «сезон Куценко», и это, как говорил В. И. Ленин – «реальность, данная нам в ощущениях». Это надо претерпеть – вынесли же мы Куценко в каждом втором фильме, вынесем и Бондарчука. Вынесем все!

Во второй части картины меняется оптика и зритель видит события глазами героя Влада, а не девушки Даши. Начинается высосанный из пальца «острый сюжет», поскольку внутренний мир героев так ничтожен, а их душевные движения так банальны, что без пиф-пафа никак не обойтись. Выясняется, что все знаки внимания косноязычного буржуя к училке были притворством в нуждах пиара. Из-за пиара погибла секретарша Влада, случайно открывшая окно «Мерседеса» во время инсценировки покушения. А секретарша эта оказывается дочерью солидного папаши (с грустью и большим трудом мы узнаем в этой эпизодической роли самого Юозаса Будрайтиса). Папаша за дочку отомстит, ясное дело, но выстрел, обрывающий жизнь противного богатея с блеющим голосом, звучит уже на титрах фильма. Насладиться смертью героя нам не дали, и вкуса морали мы так и не почуяли. Куда, как говорится, «терлось мыло»?

Видимо, основная задача нашей страны – это спародировать всю наличную цивилизацию, вот и наше кино следует тем же путем – уже превращены в пародию все жанры, пришло время и для мелодрамы. И теперь, после фильма «Про любоff» мы можем с уверенностью сказать, что «новорусская» мелодрама – это такая же пустышка, как и вся «новорусская» жизнь, у которой вместо Бога – супермаркет. Ни спеть, ни рассказать талантливо о любви эта жизнь не может. Да и права такого не имеет.

Драконов тьма, а где же Ланцелот?

Новый роман Б. Акунина «Весь мир театр» о приключениях благородного Эраста Фандорина вышел тиражом пятьсот тысяч экземпляров. Эта чудовищная цифра говорит о страстной тоске масс по сказочному герою.

«Фандоринские» романы Акунина привлекают прежде всего не детективной интригой (это как раз в них слабее всего – злодей угадывается ровно посередине чтения), а фактурой царской России и фигурой героя. Эраст Петрович Фандорин настолько нереален со своей японской гимнастикой, немотивированным, но исступленным служением добру и маленьким пистолетом «герсталь», засунутым в самые неожиданные места, что его полюбили. Так любят именно нереальных, сверхъестественных героев – тех, что приходят неизвестно откуда и хладнокровно говорят дракону: я тебя убью.

Так пришел когда-то в великую пьесу Евгения Шварца «Дракон» рыцарь Ланцелот и действительно убил дракона. Спрос на Ланцелотов нынче огромный – ведь многоликие драконы стоят перед нами сплошной стеной. Мы, как жители сказочного города, который описал Шварц, давно к ним притерпелись и тоже считаем, что «единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного». И все-таки, как и они, все мечтаем, все глядим на дорогу – а вдруг!

Пусть не в жизни – на экране, на сцене, в книге, ведь это тоже своего рода действительность – он появится, грустный, усталый, любящий людей, с глазами, вобравшими в себя все горе мира, и тихо скажет: «Дракон, я вызываю тебя на бой!»

Но роман «Весь мир театр» эту тоску по Ланцелоту явно не удовлетворит. В одном из лучших фандоринских сочинений Акунина, в «Статском советнике», Эраст Петрович давал бой настоящему дракону мнимой государственности, сражался со зловещим порядком вещей. А теперь, когда ему исполнилось пятьдесят пять лет, не нашел ничего лучшего, как влюбиться в актрису Элизу Альтаирскую-Луантен, которую якобы преследует неведомый маньяк-убийца.

Вот у него в 1911 году других дел не нашлось! Б. Акунина понять можно: он как всегда решал свои игровые задачи, скрещивал героя-сыщика с героем любовного романа, сочинял воображаемый русский театр, наполнял пространство своими картонными персонажами и штампованными рассуждениями. А что прикажете делать читателю, если его любимый герой стал придурком из дамского романа?

Не может сыщик, неважно, любитель он или профессионал, влипать в мир нежных чувств. Или, во всяком случае, не это в нем главное. Влюбленный Фандорин вызывает неловкость и раздражение. Тем более, Элизу Альтаирскую-Луантен хочется придушить сразу после ее появления в книге, так она банальна и скучна – просто какой-то экстракт из всех банальностей, написанных о «роковых актрисах». И Фандорин, потеряв черты Ланцелота, теряет все свое скромное обаяние.