Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год - Вокруг Света

Из темноты командиру «Скумбрии» доложили: «Пробит маслопровод». Теперь Георгию Терновскому стало ясно, почему «Скумбрия» вдруг остановилась. Мотористы в кромешной тьме сумели быстро справиться с повреждением, и двигатель судна снова застучал, возвращая ему ход.

Вот они, злополучные батареи! На восточной стороне Станички. Четвертый залп эрэсами, и на месте батарей — сплошное пламя. И пятый туда же. Больше по «Скумбрии» никто не стрелял. Терновский сорвал с себя шлем: несмотря на февральскую ночь, ему было жарко. Стало ломить голову, но сознание затопила радость от хорошо выполненного задания.

Дело в том, что об участии «Скумбрии» в поддержке десанта вначале никто из штабных работников и не помышлял. Но за двое суток до начала высадки десанта выяснилось, что наиболее эффективно действующая четырехорудийная батарея старшего лейтенанта Ивана Зубкова по решению командования перенацелена для стрельбы в районе Южной Озерейки, где предполагалось высадить основной десант. В самый последний момент флагманский артиллерист базы капитан-лейтенант Терновский предложил вооружить рыболовный сейнер реактивными снарядами. К инициативе офицера некоторые отнеслись с недоверием.

Капитан-лейтенанта поддержал заместитель командира базы контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков. Он сразу понял, что за ракетным оружием на кораблях большое будущее. Именно контр-адмирал Горшков отдал распоряжение, чтобы Терновскому было предоставлено все необходимое для переоборудования рыболовного судна в ракетоносец...

После высадки десанта Цезарь Куников писал командиру высадки капитан-лейтенанту Николаю Ивановичу Сипягину: «Ну и додумался же флагарт Терновский. Здорово помог нам! Доложите Горшкову и Холостякову... Такое нововведение в морском десанте будет всегда иметь успех. Прошу особо отметить мастерство придуманной стрельбы РС-ми. Били как раз куда надо... Поддержите меня и мое ходатайство. Надо наградить этого неутомимого, рьяного новатора, настойчивого смелого артиллериста. Он сам пошел, явно рискуя, и преуспел...»

Фронтовая биография флагарта Терновского началась с обороны Одессы, когда в самые тяжелые дни для города его назначили командиром батальона в полк морской пехоты. А закончил войну он на Дальнем Востоке.

Летом 1945 года Терновского, уже в звании капитана 3-го ранга, назначили на должность флагманского артиллериста дивизиона сторожевых кораблей Тихоокеанского флота.

14 августа эсминец ЭК-2 и тральщик ТЩ-278 подошли к пирсу корейского порта Сейсин. В порт были высажены десантники — морские пехотинцы. Накануне в южной части города завязал бой отряд разведчиков под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта Виктора Николаевича Леонова с превосходящими силами японцев. Именно эта схватка разведчиков способствовала тому, что японцы были дезориентированы и не обратили внимания на порт, где произошла высадка. Морские пехотинцы успели быстро захватить восточную часть Сейсина, судоремонтный завод, железнодорожную станцию и соединиться с разведчиками. Был полдень, когда японцы подтянули бронепоезд и ввели в бой свежие силы: два батальона курсантов пехотного училища. На отдельных участках создалось критическое положение.

Два боевых корабля могли бы оказать существенную помощь своим, но вот беда: комендоры не видят цели. Флагарт Терновский обратился к комдиву:

— Нужно прорваться вон на ту сопку, господствующую над местностью, и разместить там корректировочный пост.

— Кто будет командиром группы? — задал вопрос капитан 3-го ранга Михаил Беспалов.

— Как кто? Конечно же, я! Одно только попрошу: дайте мне группу матросов для прикрытия.

Вскоре добровольцы уже построились на баке корабля.

Вдруг на левом фланге Терновский заметил лишнего десантника, небольшого роста краснофлотца:

— Товарищ Моисеенко, вас в списке нет. Почему стоите здесь?

Краснофлотец буквально взмолился:

— Очень вас прошу, возьмите меня в десант. Я не подведу...

Терновский знал, что Владимира Моисеенко подростком эвакуировали из осажденного Ленинграда. Флот стал для юноши всем. Знал, что в первом же бою он показал себя бесстрашным воином. От напряжения губы Владимира слегка дрожали. Терновский сделал утвердительный жест рукой:

— Добро! Оставайтесь.

Еще на корабле Терновский отметил для себя высоту на мысе Колокольцева, к ней-то и лежал теперь путь маленького отряда. Морякам пришлось идти с боем. Продвижению мешали разрывы вражеских снарядов и мин, постреливали и снайперы. За эту сопку уже вели бой морские пехотинцы. К ним на соединение и шла группа Терновского.

У подножия одной из сопок разгорелся особенно ожесточенный бой. Морские пехотинцы попытались было овладеть ею штурмом с ходу, но японцы, упорно обороняясь, открыли жесточайший огонь. Пришлось залечь. Что делать? Лежать — дело нехитрое. Время идет. Терновский решил обойти высоту справа и атаковать ее с тыла. Но японцы, похоже, это предусмотрели заранее: десант наткнулся на два хорошо замаскированных дзота. Необходимо было уничтожить эти дзоты. Требовался ловкий и сметливый воин. На глаза Терновскому попался Моисеенко, еще раньше флагарт видел, как тот ловко пользовался рельефом местности при движении отряда.

— Володя! Возьмите с собой побольше гранат и постарайтесь зайти к дзотам сзади по тому оврагу. Мы же отсюда будем отвлекать внимание японцев.

— Есть! — коротко отозвался Моисеенко и исчез в зарослях кустарника.

Владимир Моисеенко, ловко используя неприметные со стороны лощины, пробирался к вершине сопки. Сопка сильно содрогалась, словно живая, от работающего оружия противника. Совершенно неожиданно краснофлотец увидел недалеко внизу, у горного ручья, замаскированный склад боеприпасов, от которого все время отходили с ношей. Это заставило Владимира призадуматься: у него одно задание, а тут получается совсем другое... Решение пришло быстро: нужно рвать склад, тогда и дзоты долго не продержатся. Пока он соображал, как быть, руки уже машинально приготовили связку гранат... Пущенная меткой рукой, она упала на территорию склада. Один небольшой взрыв, и сразу за ним другой, мощный, от которого закачалась сопка,— это сдетонировал боезапас. Дымом заволокло всю сопку. Японцы были в панике. Тогда Владимир спокойно опустил оставшиеся гранаты в амбразуры дзотов. Наступила тишина.

— Вперед! — поднялся с пистолетом капитан 3-го ранга Терновский.

Короткий бросок, и моряки почти у самой вершины. Но тут теперь уже совсем из другого дзота заговорил вражеский пулемет. Десантники залегли, в сторону дзота полетели гранаты. Моряки снова поднялись в атаку.

Очередное препятствие: вражеская батарея. Терновский по радио связался с кораблями и попросил открыть огонь.

— Дайте по вершине сопки двенадцать залпов. Двенадцать залпов! Как поняли? — запросил связист.

Через несколько минут над головами десантников, укрывшихся среди камней, засвистели осколки. После десятого залпа моряки поднялись группами в атаку и стали занимать одну позицию за другой. А перед самой вершиной сцепились с противником в свирепой флотской рукопашной. Дважды моряки откатывались, но вот наконец вершина взята. На вершине оказалось много трофейных гранат, существенно пополнивших оскудевший арсенал десантников.

С высоты завоеванной сопки был хорошо виден весь город, порт и районы. Там бой продолжался. Вот здесь-то капитан 3-го ранга Терновский показал свое искусство корректировщика: корабельная артиллерия стала накрывать огненным ковром одну за другой позиции японцев, самые их важные военные объекты.

В горячке боя Терновский не сразу обнаружил, что по ноге струится кровь. Только по настойчивому требованию санитара он позволил себя перевязать, а сам продолжал заниматься корректировкой корабельного огня.

Японцы довольно быстро сообразили, почему русские стали стрелять столь метко, и, собрав подкрепления, усилили нажим на флотский десант, засевший на вершине сопки.

Терновский подозвал к себе Моисеенко:

— Возьмите побольше гранат и старайтесь потихоньку зайти японцам в тыл и там хорошенько поработать, отвлечь их. Японцы не сразу разберутся, что к чему, а там и наши подойдут...

Корректировочный пост на сопке продолжал свою работу. На корабли шли сигналы, управляющие корабельной артиллерией. Сначала — передаваемые по радио, а потом и светом.

Когда краснофлотец Моисеенко вернулся после выполнения задания, он узнал, что флагманский артиллерист контужен от близкого разрыва снаряда. Защитников сопки становилось все меньше и меньше. Моисеенко принял командование на себя.

С заходом солнца наступило некоторое затишье. Правда, оно было на руку лишь противнику, поскольку он имел возможность усилить свои поредевшие части подкреплением и поднакопить силы для организации решительного наступления. Моряки на сопке могли рассчитывать лишь на свои силы. В строю оставалось только семнадцать человек.