Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

– Неправда. Ты просто соскучившийся самец. Я таких миллион видала. Отпусти, или я сломаю тебе палец.

Некоторое время они шли молча.

– Я люблю сильных женщин, – сказал Денисов. – Это у меня в генах. Моя бабушка была сильной. Она жила в деревне. Ей было шестьдесят лет, а она забрасывала мешки с картошкой в грузовик. Такие большие мешки, которые не каждый мужчина поднимет. Я тоже в нее пошел. Для человека я очень сильный. Я всю жизнь занимался спортом. Спорт и здоровый образ жизни – вот что я люблю больше всего. Может быть, я не все книги прочел, но это ведь не обязательно. Особенно теперь.

– А что случилось теперь?

– А теперь есть та штука, которая у тебя на виске. Когда мы вернемся на Землю, наши ученые ее скопируют, и у всех людей будет такая же. Больше не нужно будет читать книги или долго учиться. Просто подключился к компьютеру и записал нужные файлы. Очень быстро и удобно. Все люди станут очень умными.

– И одинаковыми.

– Нет, – возразил он. – Люди все равно будут разными. Потому что люди могут быть или плохими, или хорошими. И никакая технология этого не изменит. Вот я, например, хороший и надежный. Ты это увидишь. На твоем месте я бы не стал ломать такому мужчине палец.

Он снова взял ее за руку. Потом попытался обнять за талию.

– Смотри, твои друзья проснулись, – сказала Йец. – сейчас что-то будет.

Пассажиры расположились на лужайке вокруг костра. Они разговаривали, пили пиво и жарили шашлыки, откупорив для этого последнюю вакуумную упаковку с натуральной телятиной. Рыжая откровенно вульгарная женщина курила сигарету, отодвинув мизинец. Она выглядела вполне довольной жизнью и особенно собой в этой жизни. Двое мужчин тихо спорили о чем-то. Бледный юноша собирал цветы. Он выглядел хрупким, нездоровым и странным, словно подборка стихов в школьной хрестоматии.

– Ага, вот и они, – сказал Сергей. – Это что, та самая, из-за которой мы тут сидим?

– Эта длинная шлюха такая же инопланетянка, как и я, – сказала женщина с сигаретой. В жизни не слышала такой ерунды. Ты, девочка, из Рязани или прямо из-под Пскова?

– Из Воронежа, – холодно ответила Йец. – Там таких как я вместо шпал укладывают.

– А на другое ты и не годишься, – согласилась рыжая и бодро сбила пепел бледным пальчиком.

– А вы неплохо говорите по-нашему, – заметил один из мужчин, скорее всего тот, кого звали Глозером. – Сколько языков вы знаете?

– Семьдесят три земных. И еще двести тринадцать выборочно. Это все, что было в памяти вашего компьютера. Мы скачали оттуда всю информацию о Земле.

Глозер произнес короткую фразу на странном языке; казалось, что вся фраза состоит из щелчков и протяжных гласных. Йец задумалась, а затем ответила ему.

– Уважаю, – сказал он. – Всегда мечтал иметь такое произношение, как у вас. Жаль, что придется вернуть вас родителям. Я бы с удовольствием с вами поболтал.

Капитан рассказал ей и Денисову о том, что произошло за время их отсутствия.

– Я против, – сказал Денисов. – Ее нельзя вернуть! Во-первых, это невозможно сделать. Во-вторых, просто нельзя. Я не позволю.

– Что значит «не позволю?» – вмешался охранник рыжей женщины. Кто ты такой, чтобы что-нибудь нам не позволять? Ты просто извозчик, понял? Поэтому молчи в тряпочку.

– Я сказал, что не позволю. Ты хочешь поспорить с этим?

– Джон, покажи этому мальчику, как ты умеешь выбивать мозги, – сказала рыжая женщина.

– У него оружие, – ответил охранник.

– И тебя это остановит?

Денисов снял парализатор с плеча, направил ствол на охранника, сказал «пух-пух», нехорошо улыбнулся, затем положил оружие на траву.

– Не дури, – сказала ему Йец.

– Я был чемпионом училища в супертяжелом весе. Я не против размяться.

– Не дури, он сейчас достанет нож, разве ты не видишь? Посмотри на его левую руку. И учти, что он левша.

– Ты-то откуда знаешь?

– Смотри, – она подошла к охраннику и взяла его за левую ладонь. – Смотри какая сильная рука. И какая быстрая!

В следующую секунду охранник лежал на траве, а Йец прижимала его шею коленом. Прежде чем отпустить его, она отобрала нож.

– Кто еще хочет вернуть меня родителям? – спросила она.

– Ха-ха, – сказала рыжая женщина и жеманно поаплодировала. – Как только мы доберемся до места, ты уволен, Джон. Бестолочь неумелая. И такого придурка мне дали в охранники!

– Я пока не собираюсь никого отдавать, – сказал Капитан, – я пока что пытаюсь только освободить пассажиров.

– Вы считаете, получится?

– Я считаю, нет. А что ты думаешь? – он обратился к Йец.

– Я думаю, что можно было бы рискнуть, – ответила она. – Оставить их на одной из дальних станций. Оттуда они уже доберутся, куда захотят. Без нас. Я понимаю, что доставила вам столько неудобств, но, поверьте, у меня не было выхода.

– Пора бы уже научиться не перекладывать свои проблемы на других, – почти миролюбиво заметила вульгарная женщина и вдавила окурок в траву. Так в чем проблема? Мы едем?

– А потом они найдут каждого, кто был с нами, – продолжила Йец, – выбьют из него все, что он знает, и убьют. После этого они убьют всех его знакомых, на всякий случай. Они всегда так делают. Чужие расы дли них – не более, чем животные.

Все замолчали. Йец стояла, глядя в землю. Мокрые волосы закрыли ее лицо.

– Слушайте, она ведь врет, – сказал охранник рыжей женщины. Он до сих пор разминал запястье, видимо, Йец придавила его слишком сильно. – Давайте ее просто убьем и бросим здесь. И концы в воду. Она же не человек. Значит, она животное. Статью нам за это не пришьют. Кто «за»?

– Заткнись, урод, – сказал Глозер.

– Это я урод? – возмутился охранник. Я щас тебя с дерьмом смешаю!

Глозер смотрел на него спокойно, уверенно и даже слегка насмешливо. Угроза не произвела на него никакого впечатления. Его руки были в карманах. Охранник сделал шаг вперед, но остановился, заметив этот взгляд.

Пассажиры продолжали молчать. Вдруг больной подросток закричал. Упал на спину, рассыпав цветы, и забился в истерике.

– У него болезнь Брауна, – сказала одна из женщин. – Если операцию отложить больше, чем на неделю, он умрет.

Шестьдесят восьмая станция в облаке Оорта была расположена на искусственной платформе. Это было что-то вроде острова шести километров в поперечнике. Станция свободно вращалась в пространстве, потому что не было никакого смысла стабилизировать ее относительно Солнца. Солнце с такого расстояния было просто одной из ярких звезд. Сириус, например, светил даже ярче. В разгар туристического сезона станция могла принять до шестисот человек, что и случалось с периодичностью в двенадцать с половиной лет.