Забери мою душу - Екатерина Котлярова

с яростью слова ему в лицо. — Ведёшь себя как ребёнок. Закрыл уши и даже не… М-м-м…

Замычала в чужие губы, когда рука Антона легла на мой затылок, зарылась в волосы и притянула меня ещё ближе. Влажный язык заскользил по нижней губе, заставляя приоткрыть рот, будто безмолвно приглашая парня углубить поцелуй. Что он тут же и делает. Проворный язык скользнул вглубь рта, коснулся моего язычка, из-за чего обжигающий жар скатился от макушки по плечам и сосредоточился внизу живота. Поёрзала, пытаясь унять томление между ног. Вскинула левую руку и положила на затылок парня. Провела по короткому ёжику волос, чувствуя, как приятно они щекочут ладонь. Прикрыла глаза и затрепетала, впитывая в себя этот момент. Запоминая тепло чужого тела и горячее дыхание на лице. Давно забытое чувство полёта. Когда в груди будто цветы распускаются, щекоча нежными лепестками изнутри.

Тоша отстранился так же резко, как и притянул меня к себе. Выскочил из машины словно ошпаренный. Я глупо хлопала глазами и хватала воздух точно выброшенная на берег рыба, наблюдая за тем, как он открывает багажник и достаёт мои пакеты с продуктами.

Вышла из машины и медленно подошла к парню. Попыталась заглянуть в глаза, понять, что это было. Зачем он меня поцеловал. Но Антон не смотрел в мою сторону. Разозлилась. Рывком выдрала из его рук пакеты и двинулась в подъезд.

— Я помощи не просила, — бросила через плечо и скрылась в подъезде.

Глава 7

Мишка

В три часа дня в дверь позвонили. С опаской глянула в глазок. За дверью стояла Настя. Я открыла дверь и тут же стала улыбаться, видя взволнованное лицо сестры Тоши.

— Привет, Мишка, — девочка прерывисто меня обняла, поцеловала воздух возле моей щеки.

— Привет. Ты только со школы? — закрыла входную дверь и обернулась к Насте.

— Да, — девочка вдруг шмыгнула носом и заплакала, закрыв лицо руками.

— Ты чего? — я испугалась, не понимая, из-за чего сестра Тоши плачет. — Тебя кто-то обидел? — кивнула. — В школе? — снова кивок. — Кто? Что-то обидное сказали?

— Даня, — вскинула на меня несчастный, полный боли взгляд.

— Кто такой Даня? — расстегнула на Насте куртку и стащила с худых плеч, вещая верхнюю одежду на крючок.

— Он мне нравится. Очень, — ладонью провела по носу, шмурыгая.

— Что он тебе сказал, солнце? — опустилась на мягкий пуфик.

— Он сказал… — сглотнула и запрокинула голову, часто хлопая глазами, — что мне на Хэллоуин не нужно наряжаться. А запахом изо рта я отгоню даже мёртвых.

Хотелось выругаться. Пришлось прикусить язык и подождать, когда пройдёт приступ ярости.

— Давай я тебя после школы завтра встречу и уши ему откручу.

— Ты что? — вскинула на меня испуганный взгляд. — Мало того, что страшная, так ещё и стукачка? Не нужно!

— Ладно. С чего он вообще к тебе лезет?

— Я на него смотрела, — Настя покраснела. — Он заметил и стал издеваться. А я бутерброд с сыром ела…

Отсюда и шутки про запах изо рта. Ясно. Утырок малолетний.

— Почему он тебе нравится? — склонила голову к плечу и за руку Настю подтащила ближе к себе. Гладила большим пальцем запястье, успокаивая девочку.

— Он красивый, — голубые глаза заблестели. — И самый классный. А ещё он поёт.

— Крошка, ты ведь понимаешь, что за внешность людей не любят? — я улыбнулась. — Если он тебе говорит такие гадости, зачем он тебе нужен?

— А тебе Тоша говорил вчера гадости, ты ведь всё равно его любишь? — Настя криво улыбнулась, став похожей в этот момент на Тошу.

Признаться честно, я растерялась. Я привыкла к тому, что Настя тихая, немного зашуганная девочка. Маленькая девочка. А тут своими словами она загнала меня в тупик.

— Так, — поняла, что тему разговора продолжать не могу, — я там вишнёвый пирог печь собралась, уже тесто раскатала. Мой руки, если хочешь, можешь мне помочь. Я пока чайник поставлю.

— Любимый пирог Антона, между прочим. Ты помнишь?

Я сделала вид, что не услышала её вопроса. Конечно, я помнила. Я всё помнила о том, что касалось Тоши. И слишком часто питалась вишнёвым пирогом эти три года. Хоть так была ближе к нему.

На кухне поставила чайник и убедилась, что духовка уже разогрета. Подправила форму пирога и отправила его в духовку. Сегодня я особо старалась. Я хотела отнести пирог Тоше. Знала, что он может снова начать говорить ранящие вещи, но мне хотелось порадовать его хоть такой мелочью. Уже слышала, что у его матери гости. По громким стонам и мужскому рычанию.

Антон уехал сразу, как я зашла в подъезд, заставив меня испытать чувство негодования. Его руке нужен покой. Оставалось только надеяться, что парень не поехал на бои.

Каждые десять минут выглядывала в окно, проверяя, не появилась ли белая машина во дворе.

— Так вкусно пахнет, — Настя зашла на кухню. — Можно будет у тебя попросить кусок пирога для Тоши? Хочется его хоть чем-то порадовать. Он вчера полночи приводил квартиру в порядок, — я прикрыла глаза и гулко сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. Тоша ненавидит жалость. Но я не могла выжечь это чувство из груди. — Тоша мне вчера денег дал на косметику, а я даже не знала, что покупать. А сегодня снова сказали, что нужно сдавать на ремонт туалета.

— Ты отдала деньги?

— Ну да, — девочка пожала плечами. — Я сначала хотела продуктов купить.

— А косметику? — плеснула чай в чашку и поставила перед Настей чашку с обезьянками.

— Потом куплю. Шрам всё равно я не смогу спрятать, я уже пробовала маминым тональным кремом закрасить. И знаю, что это вызовет ещё больше насмешек.

— С чего ты взяла? — села напротив, сжав в руках чашку.

— У моей одноклассницы прыщи. Когда она накрасилась, стали ещё сильнее издеваться. Так они пальцем потыкают, поржут и забывают. А если накрашусь, будет новый повод поиздеваться.

— Настюша, может, тебе в другую школу перейти? Не везде одноклассники такие грубые.

— Да ну? — девочка фыркнула и закатила глаза, не веря.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я одиннадцать лет проучилась в одном классе. У меня были прыщи. Никто ничего не говорил. У