Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны» - Джеффри Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Успех Молотова объясняется тем, что британцы и французы нуждались в военной мощи СССР, чтобы иметь возможность выполнить свои обязательства перед Польшей и Румынией. Геополитическое положение было таково, что без поддержки Красной Армии Польша и Румыния не смогли бы противостоять немецкой агрессии.
Первая встреча Молотова с британским послом прошла 8 мая. Он сказал Сидсу, что тройственный пакт останется в приоритетах советской линии до тех пор, пока «не произойдет изменений в международной ситуации и позиции остальных держав». Сидс сообщил ответ Англии на советское предложение о союзе, и тот был неблагоприятный. Англичане требовали от Советов публичного заявления о том, что они поддержат Британию и Францию в случае военных действий, возникших в результате соблюдения данными странами своих обязательств перед Румынией и Польшей. Для Москвы это было совершенно неприемлемо: смысл предложения о тройственном пакте сводился к созданию системы взаимных гарантий о безопасности, в которой обязательства СССР перед англичанами и французами будут уравновешены аналогичными обязательствами с их стороны (т. е. Британия и Франция поддержат советские меры по защите стран Балтии от немецкой агрессии). «Как видите, англичане и французы требуют от нас односторонней и даровой помощи, не берясь оказывать нам эквивалентную помощь», – телеграфировал Молотов своим послам в Лондоне и Париже6.
14 мая Советский Союз ответил на британский план памятной запиской с повторным предложением о тройственном пакте. А 27 мая британцы и французы передали в Москву текст с черновым вариантом договора о взаимопомощи между тремя государствами. Предоставленный проект являлся более скромным по масштабу, его система гарантий распространялась лишь на страны, желающие иметь данные гарантии (таким образом, Прибалтийские страны исключались). Но Лондон и Париж признали предложенные Москвой ключевые требования в отношении официального тройственного союза и системы обоюдных гарантий. К огромному удивлению Сидса и Жана Пайара, французского дипломатического представителя, Молотов тут же и с негодованием отверг этот план. Там отсутствовал, как заявил Молотов, какой бы то ни было проект создания эффективной обороны против агрессии, и не содержалось свидетельств серьезных намерений со стороны Британии и Франции, а в случае возникновения военных действий предлагал консультацию вместо немедленной взаимопомощи.
А это, продолжал Молотов, превращало пакт в «бумажку», поскольку «это значит, что в случае агрессии взаимная помощь будет оказана не немедленно… а лишь после обсуждения в Лиге Наций, причем никому не могут быть известны результаты такого обсуждения». Пайар и Сидс заверяли Молотова, что обращение в Лигу Наций является лишь формальностью внешних отношений, но он остался непреклонен7.
31 мая 1939 г. Молотов представил отчет о международной ситуации Верховному совету – это стало его первой подобной речью на посту наркома иностранных дел. Молотов развивал тему, хорошо всем известную – как по его выступлениям, так и по литвиновским: англичане и французы применяют политику умиротворения по отношению к агрессивным странам, что только разжигает в них жажду экспансии; примером этому служит Мюнхенское соглашение, принятое в сентябре 1938 г., которое заставило Чехословакию уступить Германии Судетскую область в обмен на гарантии для остальной территории страны. Через полгода Гитлер оккупировал Прагу, объявив, что чехословацкое государство распалось изнутри и нуждается в немецком протекторате. Молотов отметил недавние изменения в британской и французской внешней политике, но заявил, что «пока нельзя даже сказать, имеется ли у этих стран серьезное желание отказаться от политики невмешательства, от политики непротивления дальнейшему развертыванию агрессии». Кроме того, нарком сообщил подробности последних дипломатических обменов с Лондоном и Парижем, заявив, что любой пакт о взаимопомощи должен быть основан на взаимных и обоюдных обязательствах8.
Официальный ответ на англо-французский черновой вариант пакта был отправлен 2 июля в виде контрпредложения. Этот договор о взаимопомощи опирался на принципы Лиги Наций, но в своей работе не привязывался к процедурам Лиги; кроме того, Советы требовали гарантий для Латвии, Эстонии и Финляндии. По мнению британцев и французов, подвох тут заключался в том, что эти три балтийских государства боялись СССР не меньше Германии – и не желали получать от Москвы никаких гарантий. Но их отказ от советского содействия ничего не значил для Молотова, считавшего, что общие интересы мира и личные интересы СССР в плане безопасности должны перевесить любые возражения со стороны прибалтов. 10 июня Молотов дал Ивану Майскому, советскому послу в Лондоне, такие инструкции: «Во избежание недоразумений считаем нужным предупредить, что вопрос о трех Прибалтийских государствах является теперь тем вопросом, без удовлетворительного решения которого невозможно довести до конца переговоры. Мы считаем, что без обеспечения безопасности северо-западных границ СССР путем решительного противодействия трех договаривающихся сторон прямому или косвенному нападению агрессора на Эстонию, Латвию или Финляндию невозможно будет удовлетворить общественное мнение Советского Союза… дело не в технических формулировках, а в том, чтобы договориться по существу этого вопроса, после чего нетрудно будет найти формулировку»9.
15 июня британцы и французы представили новый документ. Он предлагал, что если над государствами, не желающими получить гарантии, нависнет некая опасность, то участники тройственного пакта посовещаются друг с другом и решат, «есть ли угроза безопасности», в связи с которой стоит выполнить обязательства по взаимопомощи. Советы тут же отвергли этот проект на том основании, что гарантии безопасности автоматически распространялись на те страны, которые были нужны англичанам и французам, а если дело касалось государств, которых хотел обеспечить гарантиями СССР, то требовалось предварительное совещание. Если Британия и Франция не хотят давать гарантии странам Балтии, заявил советский меморандум, то следует отказаться от всего проекта о гарантиях, и тройственный союз будет действовать только в случае нападения непосредственно на государства, подписавшие пакт. В тот же день Молотов телеграфировал Майскому и Якову Сурицу, советскому послу в Париже: «Французы и англичане ставят СССР в унизительное неравное положение, с чем мы ни в коем случае не можем мириться… Нам кажется, что англичане и французы хотят заключить с нами договор, выгодный им и невыгодный нам, т. е. они не хотят серьезного договора, отвечающего принципу взаимности и равенства обязательств. Ясно, что мы не пойдем на такой договор»10.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});