Запоздалые почести. Повесть - Эльшан Таривердиев

– Красивый у нас город, не правда ли, солнечный такой… – Звягинцев тяжело вздохнул. – Каждый день радуюсь, что его не бомбят, не могу представить, что Баку может быть разрушен. – А насчёт взорвать или разбомбить Баку может додуматься только злодей или Сатана, такого человеком не назовёшь. Ты же знаешь, как нефть горит, да эти дома нефтью покрыты, если полыхнет, никто в живых не останется, вот чего надо бояться.

Воспользовавшись паузой, стесняясь, Ариф задал личный вопрос:

– Александр Семёнович, вы родом откуда?

– Ещё мой дед приехал в Баку, работал почтальоном. А я родился в центре, в крепости.

– Вы женаты?

– Был.

– А дети? – заботливо поинтересовался Ариф.

– Мальчик, – грустно ответил старший лейтенант.

– Мужчина – это хорошо, – возрадовался Ахмедов. – Там же живёт, в крепости?

– Нет, нигде не живёт.

Ариф растерялся, ответ ошеломил его, навел на печальные мысли, и он решил дальше обойтись без вопросов.

Но Звягинцев сам пожелал продолжить:

– Жену я себе привёз из Смоленска. В Баку ей не понравилось. Ничего не объяснив, взяла и уехала обратно к себе. Просил много, а она ни в какую… жаловалась, что тоскует по Родине.

– Разве Баку – это не родина, мы же одна страна?! – удивился Ариф.

Удивление Арифа показалось Звягинцеву наивными. Мужчина даже улыбнулся.

– Ахмедов, какой же ты наивный. Родина там, куда тебя постоянно тянет. Вот и потянуло её обратно. Она звала меня с собой, но я не поехал, и всё ради этого… – офицер взглядом указал на город.

– А как ваш мальчик, ему что хотелось?

– Купаться любил в нашем море…

– Так это не проблема, будет к вам приезжать на каникулы, – Ахмедов поддержал наставника, пожелал угодить.

Не отрывая глаз от города, Звягинцев ответил:

– Больше никогда не приедет… их обоих одной авиабомбой накрыло.

Ахмедов от неожиданного ответа командира побледнел, словно это произошло с его семьёй.

– Иногда корю себя, что стоило променять этот город на моего мальчика.

Долгое молчание не меньше мучило Арифа, чем самого человека, лишившегося своего ребёнка. Постоянные укоры и злость на себя сделали Звягинцева малословным и неулыбчивым человеком.

***

– Где же этот Синицын?! Уверен, нашёл во дворе девицу и пудрит ей мозги. Не буду его ждать, – Звягинцев решительно надел фуражку и направился к выходу.

Антон, шумя котелками, еле дыша, вбежал на крышу.

– Где тебя носит, Синицын? – строго спросил Звягинцев. – Тебя только за смертью посылать!.. – Говорил же тебе, что меня ждут на батареях.

– Товарищ старший лейтенант! Да тут, пока нёс, еда слегка пролилась, пришлось вернуться, долить! Звягинцев подозрительно покосился на парня. – Ох, врёшь конопатый, как же ты врёшь… я во дворе заприметил молодую блондинку, она бельё развешивала. Вероятно, вокруг неё тебя кружило с котелками.

Синицын покрылся красными пятнами. Выдал себя и подтвердил догадки Звягинцева.

– И ещё, женщина с этажа, которая под нашим расчётом живет, пожаловалась мне, что ты, Антон, часто прогуливаешься по крыше и заглядываешь в окна жильцов.

У Арифа ёкнуло сердце, речь шла о Сурае, и была вероятность, что всё может закончиться разбирательством и приглашением Сураи на крышу, если Антон начнёт отпираться.

– Это не я, – по-детски отреагировал Антон. – Это… это… – парень совсем растерялся и бросил взгляд на Арифа.

– Ну, это точно не Ахмедов, не смотри на него. Женщина описала мне подробно.

Синицын опустил голову.

– Признаюсь, это я! Когда тоскую, иногда прогуливаюсь, тут ветра сильные, холодно, вот я и греюсь таким образом.

– Смешные вещи говоришь, Синицын! В Баку конец сентября – это бархатный сезон, придумай что-нибудь поинтереснее. Делаю тебе последнее предупреждение, ещё раз хоть малейший намёк о подглядываниях или о похождениях за женским вниманием, слетишь с этой крыши и отправишься на батарею куда-нибудь за город на какую-нибудь безымянную высоту… Всё! Я ушёл. И смотрите мне… без причины не стрелять!

***

– Я не могу не пойти, она будет меня ждать, – сидя на ящике из-под патронов, Антон бурчал себе под нос. – Она придёт туда, где мы подымаемся на крышу, нас никто не заметит.

– Ты рискуешь, Антон! – советовал Ариф. – Я всё понимаю, тоже был молод, но это не стоит того… чтобы рисковать. Будут у тебя дни отдыха, вот тогда и погуляешь…

– Девушка хорошая, славная, а может, я на ней после войны женюсь? – Синицын выглядел возбуждённым и нетерпеливым, отчего слова Антона воспринимались Арифом несерьёзно.

– Так нельзя, Антон, с такой лёгкостью принимать серьёзные решения. Ты эту девушку совсем не знаешь.

– Мне только на полчаса… – взмолился Синицын. – Увижу её и обратно.

Ариф смотрел на молодого парня и понимал его состояние. Когда-то Ахмедов сам был таким же неудержимым и пылким, ухаживая за своей будущей женой. Сегодня время было другое, военное, строгое, но сердце бакинца было доброе, чего он очень боялся. Как старший по возрасту, он должен был возразить и не идти на поводу пылкого, влюбчивого паренька, но умение бакинца войти в положение любого человека порою грозило ему большими неприятностями.

– Ладно, иди… – Ариф посмотрел на часы. – Только на полчаса и ни на минуту больше.

Антона буквально снесло с места. Он на бегу помахал бакинцу пилоткой и в считаные секунды исчез из виду.

Чтобы скрасить своё одиночество на посту Ариф решил закинуть маскировочный брезент на пулемёт, но его отвлекли детские голоса. Голоса доносились из-под карниза. Ариф понял, что на балкон вышли играть дети, или его, или Имрана. Прислушавшись, он распознал голоса Ахмеда и Афаг.

Брат с сестрой о чём-то громко говорили. Афаг восторженно делилась с братом, а потом они весело смеялись.

Ариф слушал детей, и чувство радости восполняло его, он был спокоен, что дети друга не грустят, а радуются. «Слышал бы вас сейчас Имран, ему стало бы легче».

Бакинец вдруг засуетился, ему в голову пришла идея. Ариф достал из кармана комок нитки для починки гимнастерки, а из другого кармана извлёк маленький свёрток с кусочками сахара, который не допил с чаем. Быстро привязав свёрточек к нитке, спешно начал спускать гостинец вниз. Ахмедов решил порадовать детей, опрометчиво позабыв о своем нелегальном положении.

«Не промахнуться бы – переживал зенитчик, опуская сверточек вниз к балкону. – И своим такой же надобно гостинец смастерить», – улыбаясь, Ариф подумал и о своих детях. Но прежде его беспокоили дети, отца которых не было рядом.

– А ну-ка, домой… хватит попросту на балконе прохлаждаться, – Сурая, выйдя на балкон, строго повелела детям: – Садитесь за учебники! Кто-то обещал отцу получать только пятёрки, пока он воюет на фронте.

Дети ушли, а Сурая осталась на балконе, её интересовало, высохло ли стиранное белье.

Прямо перед женщиной на ниточке подпрыгивал маленький бумажный комочек.

«Это что ещё за фокусы?» – удивилась Сурая и, не дотрагиваясь до свёртка, глазами проследила за ниткой, которая свисала с крыши дома.

Свёрточек неустанно подпрыгивал, словно дразнил котёнка.

«Что за шуточки дурацкие, кто там наверху решил посмеяться над моей семьёй? – Сурая решительно сорвала сверток. – Догадываюсь, кто это чудит. Наверное, этот рыжий ходок по крышам решил моих детей подразнить. Ну, держись, чёрт конопатый, сейчас я тебе задам!» – со злостью сжав сверток с сахаром, Сурая зашла в квартиру.

***

Ариф вытянул нитку обратно и, будучи довольным, что сюрприз дошёл до адресата, принялся стряхивать с колен пыль.

Дверь на крышу резко распахнулась. Сурая решительно вышла на крышу.

– Ариф?! – от изумления у Сураи перехватило дыхание, она не могла больше сказать ни слова, но через мгновение без слов бросилась к Арифу и обняла его.

Ахмедов стремительно побледнел и от неожиданности происходящего потерял самообладание. Он нерешительно обнял Сураю и в голове искал первые слова, чтобы начать сложный разговор.

– А где Имран?! Он здесь?! – и не дождавшись ответа, со словами «Имран-н-н», Сурая побежала по крыше.

– Имран, хватит прятаться, выходи! Ну всё, хватит, шутка удалась! – Сурая жадно глазами искала мужа. – Ариф, скажи ему, пусть выходит! Имран, хватит меня разыгрывать! – женщина была близка, чтобы расплакаться то ли от счастья, то ли от нетерпения увидеть любимого человека. Но когда в центре крыши Сурая увидела пулемёт, она перестала звать мужа и медленно повернулась к Арифу. – Как это так, Ариф, ты с этими людьми? Тогда где же мой муж?

Конец ознакомительного фрагмента.