Адская ширма - И Паркер

Акитада понимающе кивнул:

— Похоже, как раз именно такого человека я видел у ворот монастыря, когда приехал туда. Дама, что была с ним, была укутана вуалью.

— Моя жена была одета в светлое кимоно с вышивкой в виде цветов. Она тоже молода… то есть была молода.

— Точно. Они прибыли туда чуть раньше меня, только, боюсь, мы не успели толком разговориться.

— Надо же, какое совпадение! — удивился Нагаока, качая головой. — Это кимоно… Я как раз недавно подарил его ей. В нем она и умерла. Когда я увидел ее, ее лицо было… изуродовано, но она все равно была прекрасна. — Он содрогнулся всем телом. — Как вы добры, что предложили помощь! Мы с братом… — Голос его дрогнул. — Мы всегда были неразлучны. Родитель наш умер молодым, и я заменял ему отца. А теперь вот это ужасное происшествие, и я буквально проклинаю себя!..

— За что? — удивился Акитада и тут же прибавил: — Нет, мне, конечно, не хотелось бы влезать в чужие семейные дела, но, по-моему, вам полагалось бы горевать о погибшей жене. Вы же вместо этого, похоже, всецело озабочены арестом вашего брата.

— Разумеется, я потрясен смертью жены, — угрюмо ответил торговец. — Но она мертва, а мой брат жив и сейчас больше нуждается в помощи. Кроме того… — Он тяжко вздохнул. — Мы уже давно оба тяготились этим браком. Нобуко не любила меня. Думаю, она воспылала чувством к моему брату. Этого и следовало ожидать. Ведь ей было всего-навсего двадцать пять, а мне пятьдесят. Ну взгляните на меня! Кто я? Скучный старик, вечно ковыряющийся в каком-то старье. А брат на пятнадцать лет младше меня. Он пишет стихи и по ночам в саду бренчит на цитре. Тут любая молодая женщина не устоит.

Сам будучи счастлив в супружестве с Тамако. Акитада затруднялся представить, что может чувствовать муж, когда жена ищет любви его собственного брата. Ему вдруг пришло в голову, что Нагаока сам имел сильный мотив для убийства жены. Даже несмотря на вполне разумные объяснения, реакция торговца была на редкость странной. Ведь муж, преданный сразу двумя близкими людьми — женой и братом, — должен быть не на шутку разгневан и даже разъярен. А этот человек всего лишь робко упомянул о неверности жены и проявлял неистовое возмущение арестом брата.

А между тем Нагаока продолжал свой рассказ: — Не следовало мне жениться во второй раз. По крайней мере на такой молодой девушке, что годится мне в дочери. — Он беспомощно всплеснул руками. — Нобуко была такая веселая и живая, когда жила в доме отца. Она любила танцевать и петь, и у них в доме всегда было полно молодежи. Я надеялся, что забота о детях заполнит ее жизнь, но мы так и не завели детей. Очень скоро я обнаружил, что она несчастлива со мной, и постепенно как-то отдалился от нее. Я притворялся, что занят работой, но на самом деле мне невыносимо было видеть ее такой несчастной. Она радовалась только при появлении моего брата, и меня это устраивало. — Он замолчал и угрюмо уставился на один из свитков на стене. Подождав немного, Ахитада спросил:

— Простите, но не хотите ли вы сказать, что ваша жена от скуки взяла себе в любовники вашего брата?

Нагаока был потрясен таким предположением.

— Конечно, нет! Они не были любовниками, хотя я не стал бы возражать. Только Кодзиро никогда не предал бы меня, разве что… — Он покраснел и решительно прибавил: — Нет, мой брат никогда не сделал бы сознательно ничего, что причинило бы мне вред. Как, впрочем, и я ему.

— Сознательно? Люди не совершают прелюбодеяние несознательно.

Нагаока отвернулся.

— Я так не считаю.

Акитада, уловив в его словах тень сомнения, как можно осторожнее проговорил:

— Но ведь что-то было?

Нагаока сорвался и даже перешел на крик:

— Я не знаю всей правды!.. И он тоже не знает! Судя по всему, Кодзиро был сильно пьян. Когда он напивается, он часто не помнит на следующий день, где был вчера и с кем. Городские стражники из веселого квартала частенько приводили его домой в бессознательном состоянии. Это меня всегда тревожило, потому что я боялся, что пьянство не доведет его до добра. — Он вздохнул. — Так и случилось.

— Ваш брат жил здесь?

— Нет, только приезжал погостить. У него имеется свой дом в деревне. Я помог его купить на деньги, оставшиеся от отца. Он усердно трудился на этой земле да еще присматривал за имением принца Апуакиры неподалеку. — Нагаока нервно сцепил руки. — И что теперь подумает принц! Ну почему?! Почему такому надо было случиться теперь?!

— Что значит «теперь»?

— Кодзиро перестал пить. Больше месяца не прикасался к вину. — Нагаока умоляюще посмотрел на Акитаду. — Вы только поймите — поведение Кодзиро в монастыре иначе как странным не назовешь. Все его былое пьянство происходило из-за любовного разочарования, но он справился с ним, покончил с этой слабостью.

Акитаду не оставляли сомнения. Человек, привыкщий проводить время, бражничая до потери сознания в веселом квартале, запросто мог напиться и в монастыре, после чего напал на собственную невестку. Однако он сказал:

— Как случилось, что он оказался в монастыре с вашей женой?

— Это Нобуко решила совершить туда паломничество. Она хотела сделать пожертвование и прочесть какие-то особые молитвы, которые, говорят, помогают женщинам зачать. Я-то считал все это чепухой, но она… В общем, мне не удалось отговорить ее. Сам я ехать не хотел, и Кодзиро вызвался сопровождать ее.

— Понимаю. А как ваш брат объясняет состояние, в котором его нашли?

— Он не может объяснить. Клянется, что выпил только чаю, но..

— Подозреваете, он врет? Нагаока беспокойно заерзал.

— Нет, конечно, нет. Но я не знаю, как это объяснить. От него буквально несло вином, и рядом нашли почти пустой кувшин с каким-то дешевым пойлом.

Акитада кивнул:

— Продолжайте. Что еще он говорит?

— Кодзиро помнит, что почувствовал себя усталым и нездоровым, утверждает, что пошел прилечь в свою комнату. Это было последнее, что он помнит, а уж потом монахи ворвались в комнату моей жены и нашли ее мертвой рядом с ним.

— Но зачем же тогда он признался в преступлении? Нагаока беспомощно сцепил руки в задумчивости.

— Потому что в другие разы он тоже ничего не помнил. Он думает, что мог убить ее в своего рода припадке. Я пробовал уговорить его отказаться от признания. Пусть бы лучше полиция расследовала это дело дальше. — Он поморщился. — Но сегодня приходил старший офицер — сказал, что дело закрыто, и посоветовал не вмешиваться, чтобы не сделать Кодзиро еще хуже. Он сказал, что улики против моего брата такие увесистые, что они готовы добиться от него признания силой. Неужели они и впрямь могут сделать это?

— Вполне. У них принято выбивать признания бамбуковыми палками.

— Но мой брат не обычный преступник! — воскликнул Нагаока. — Он уважаемый землевладелец. Не могли бы вы упросить их подождать? Ведь должно же быть какое-то объяснение тому, что Кодзиро оказался в ее комнате. Может, кто-то что-нибудь видел в ту ночь.

Их беседу прервал слуга:

— Хозяин, вы будете сейчас кушать рис, или мне погасить огонь на кухне?

Нагаока непонимающе смотрел на него, потом проговорил:

— Рис? А что, уже пора есть?

— Уже час как пора, — сказал слуга и метнул на Акитаду обиженный взгляд.

— Ах вот оно что! — спохватился Нагаока, беспомощно глядя на Акитаду, и вдруг вспомнил о хороших манерах. — Простите меня, любезный господин. Похоже, я совсем утратил чувство времени. Не окажете ли мне честь, не согласитесь ли отобедать со мной вместе?

У Акитады еще имелись вопросы, но с ними можно было подождать. Ему нужно поговорить с Кобэ как можно скорее. Чем дольше он будет медлить, тем свирепее станет Кобэ, а его помощь еще понадобится Акитаде, если он собрался помочь Нагаоке. Поднимаясь со своего места, он поблагодарил Нагаоку и уверил его, что постарается сделать все возможное для его брата.

Нагаока тоже встал. Ему заметно полегчало, только трудно было сказать, чего ему больше хочется — избавиться от Акитады или получить от него помощь.

— Мы с братом перед вами в глубоком долгу, — сказал он, низко раскланявшись.

Полицейское отделение занимало целый городской квартал на улице Коноэ неподалеку от имперского города. Протискиваясь сквозь толпу, Акитада прошел через тяжелые, облитые бронзой ворота и попал в просторный двор. Он сразу же направился в главное административное здание и там спросил у молодого стражника про Кобэ. Ему повезло — старший офицер оказался на месте. Акитада нашел его на веранде, где он разговаривал с одним из тюремщиков. Увидев Акитаду, Кобэ удивленно приподнял брови.

— Могу я поговорить с вами наедине? — спросил Акитада и покосился на стражника.

Кобэ провел его в какую-то комнату, взмахом руки приказав всем выйти.

— Итак? — сухо спросил он, когда они остались одни.

— Я по поводу Нагаоки. Кобэ засверкал глазами.