Птица несчастья - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они забрались в пикап и продолжили путь, через полчаса сквозь деревья стали заметны языки пламени, послышался характерный звук – так трещат сучья в костре. Да и попахивать начало отнюдь не розами – воняло тухлыми яйцами.
– Что это? – напрягся Федор. – Пожар?
Максим внутренне усмехнулся: подходящий момент, чтобы напугать новичка, Горелый бы не удержался.
– Река Смородина, – пояснил он.
По лицу Федора было ясно, что тот ничего не понял.
– Былины знаешь? – вклинился в разговор Полкан: – Там и про реку Смородину, и про Калинов мост.
Он процитировал:
«Тая река свирепая,
Свирепая река, сама сердитая, —
Из-за первоя же струйки как огонь сечет,
Из-за другой же струйки искра сыплется,
Из-за третьей же струйки дым столбом валит,
Дым столбом валит, да сам со пламенью.»*
– Не выпендривайся, – уголок рта Максима дернулся вниз, – а то больно умный.
– Что есть, то есть, – Полкан не стал отпираться.
Федор перевел взгляд с Максима на самодовольное отражение Полкана в боковом зеркале.
– Вы меня разыгрываете? – не удержался он. – Это же сказка!
Максим мотнул головой:
– Нет. Впереди огненная река Смородина. А что до сказок… Полкан тогда тоже не существует.
Тот зааплодировал:
– Браво! Ты вывел меня на чистую воду. Я всего лишь говорящая галлюцинация. Причем массовая.
Федор хмыкнул.
– Кстати, – продолжил Полкан, – и заговоры народные существуют. Наверное, тоже не слышал? – обратился он к Федору.
Тот пристыженно молчал, пока Полкан, точно решив добить парня, произносил:
«Встану, не благословясь, пойду не перекрестясь, из дверей не в двери, из ворот не в ворота, сквозь дыру огородную. Выйду я не в чисто поле, не в подвосточную сторону. Под той ли подзакатной стороной течёт смородяная река».
– Понял! Я неуч, – сознался Федор.
– То-то же! – Полкан выставил указательный палец. – Учи матчасть.
Максим, пока эти двое пререкались, достал респиратор и ватно-марлевую повязку.
– Повяжи, а не то надышишься, – протянул он повязку парню.
Федор с грехом пополам натянул повязку на себя.
– Нос прикрой, это же не кляп, – раскритиковал Максим, – нижние концы крепи на макушке, верхние на затылке, иначе свалится.
Теперь можно не переживать: попутчик хотя бы не задохнется ближайшие полчаса, а там уже путники будут на другом берегу.
Дым стал гуще и вонючее, глаза заслезились, очертания дороги расплывались. Дыхнуло жаром – Максим с попутчиками приближались к реке. Деревья расступились, и пикап выехал на берег, покрытый толстым слоем спрессованной сажи, на которой отчетливо была видна колея. До самого горизонта вдоль берега росли огромные заросли борщевика, поднявшего к небу свои соцветия в молитвенном экстазе.
– Вот мы и прибыли, – торжественно объявил Максим. – Заручье.
Полкан вылез из кузова и насмешливо произнес:
– Ни с чем не сравнимый запах родины. Как я по нему соскучился.
______________________________
* Былина «Про Добрыню Никитича и Змея Горыныча»
Глава девятая. Река Смородина
Подначивания Полкана немного отвлекли: Федор и хотел, и боялся оказаться в Заручье. Когда цель путешествия оказалась так близко, на Федора обрушились страхи. Что зря ввязался в эту авантюру, что его не раз предупреждали об опасности, что он не найдет живую воду, и все будет впустую. Федор сглотнул: в горле встал ком. При мысли, что у него ничего не получится, Федора будто парализовало, и он постарался прогнать ее: так не должно быть!
Когда Максимус сообщил про огненную реку. Федор сперва не поверил – разыгрывает! Но пикап выехал на берег, и Федор убедился: так и есть. Сквозь удушливый дым, который стелился по земле и придавал окружающему ирреальность, пробивались языки пламени. Горела река, чье русло до этого скрывалось за деревьями.
Дым разъедал глаза, сейчас не помешали бы очки для плавания. Хорошо, что Максимус поделился повязкой, но в горле все равно запершило, хотелось откашляться. Одному Полкану гарь не мешала, тот даже не поморщился. Федор покосился на попутчиков: и как они переберутся на противоположный берег? Очертания чугунного моста проглядывали сквозь марево, из-за огня он раскалился, точно печь в бане.
Максимус взял правее, там оказался одноэтажный дом из серого кирпича. Федор последовал за ним, Полкан остался на берегу. Максимус нажал на звонок и встал напротив дверного глазка. Раздался щелчок, и дверь поползла вверх. Федор и Максимус очутились в тамбуре. Дверь с тем же характерным звуком закрылась, с шумом заработала вентиляция, а затем Максимус толкнул следующую дверь, и они с Федором попали в казарму.
Небольшие окна в помещении больше походили на иллюминаторы: такие же толстые. Возможно для того, чтобы не проникала вонь с реки, а может, бронированные. Серые некрашеные стены, скудная обстановка, тусклая лампочка под низким потолком… Федор с любопытством осмотрелся. Максимус тем временем снял респиратор, и Федор последовал его примеру. За столом сидел старший лейтенант в галифе и рубашке болотного цвета с расстегнутым воротом, он читал детектив в мягкой обложке. Старший лейтенант был не молод. Рядом двое солдат чистили картошку.
– Нам бы через мост перейти, – сказал Максимус, поздоровавшись.
– Ты бы еще ночью заявился, – нахмурился лейтенант и почесал шею.
– Светло еще, – Максимус сохранял спокойствие.
– А в мае и июне тут вообще белые ночи. Гуляй – не хочу, – скривился лейтенант. – А это кто с тобой? – он указал на Федора.
– Новенький, – не моргнув глазом, соврал Максимус.
– А согласовать? – лейтенант отшвырнул книгу в сторону. – Вечно у вас анархия какая-то! Одним словом, ходоки! Куда не надо.
Федор забеспокоился: вдруг их не пустят в Заручье? Или конкретно его завернут обратно? Но Максимус на недовольство старлея не реагировал, так что Федор расслабился.
– Ладно, – лейтенант махнул рукой. – Вы, двое, организуйте проход.
Солдаты поднялись и отправились в глубь помещений. Максимус пошел к выходу, Федор за ним. От реки пахнуло сероводородом, Федор закашлялся и быстро натянул повязку. Поскорее бы перейти, чтобы не дышать этой гадостью. Максимус достал из машины рюкзаки, Федор забрал свой.
Из казармы появились солдаты, облаченные в противогазы и жаростойкие костюмы, в них они походили на инопланетян. Солдаты нырнули в подсобное помещение и выкатили оттуда пожарные рукава, размотали их, а затем направились к мосту. Солдаты остановились метрах в тридцати от огня, из рукавов полилась пена.
– Не зевай, – подтолкнул Федора Полкан.
Солдаты отвоевывали у реки метр за метром, медленно поднимаясь по мосту, от которого шел пар. Ходоки ждали. Наконец, один из солдат махнул рукой, и Максимус велел:
– Бегом, а
